Ознакомительная версия.
В декабре 1972 г. они добиваются очередного и очень важного успеха — премьер-министром становится М. Шафик, их единомышленник. В стране начинаются гонения на прогрессивные и, прежде всего, левые силы. К этому времени Шах Вали, маршал королевских войск, сумел сколотить сильные позиции среди генералитета и даже части среднего командного состава. Он стал авторитетной личностью в кругах клерикальных деятелей и активистов «Мусульманской молодежи».
Тучи государственного переворота справа сгущались над Кабулом все плотнее, день ото дня. И если этот переворот не стал реальностью, то только потому, что «красный принц» на один шаг опередил заговорщиков — сверг монархию и провозгласил Афганистан республикой.
По возрасту Мухаммед Дауд годился в отцы Бабраку Кармалю. Он был на двадцать лет старше «Тигренка», которого знал еще подростком, когда тот проживал в семье королевского лейб-медика Камаруддина Какары.
«Тигренок» уже тогда приглянулся принцу. И судьбе было угодно распорядиться так, что вся последующая жизнь юноши не выпадала из его поля зрения.
Осев после долгих скитаний по стране в Кабуле, в центральном аппарате Министерства обороны, генерал-лейтенант Мухаммад Хусейн и тоже генерал-лейтенант Мухаммад Дауд, тогда командующий Кабульским округом, прониклись взаимной симпатией и стали поддерживать тесные взаимоотношения не только по службе, но и семьями.
В сложившихся таким образом обстоятельствах взросление вернувшегося к отцу «Тигренка», его становление как личности, формирование его мировоззрения — все это происходило на глазах М. Дауда. И тот не был равнодушным, сторонним наблюдателем, когда юноша вступил в члены Союза студентов и когда стал участвовать в деятельности либерально-демократического движения «Виш зальмиян» («Пробудившаяся молодежь»).
Создав так называемый «Национальный клуб», М. Дауд стал вовлекать в него прогрессивную молодежь, студенческих лидеров и, конечно, сразу же вовлек «Тигренка». Тот с готовностью включился в деятельность клуба, носившую антиправительственную направленность, и стал верным последователем своего кумира, решившего с помощью таких, как «Тигренок», свалить правительство Шаха Махмуда.
Затея удалась. В 1953 г. М. Дауд занял заветное кресло премьера, а 23-летний «Тигренок» годом раньше сел за решетку. Сел на четыре года за то, что добивался поставленной М. Даудом цели.
В отношениях между принцем и студенческим вожаком наступает пауза. Причем весьма продолжительная. Каждый идет своим путем.
Лишь в самом начале семидесятых годов опальный принц и его бывший последователь, а теперь коммунист, вновь обрели друг друга, стали союзниками в деле свержения монархии. Оба сходились на том, что архаичное афганское общество остро нуждается в радикальных переменах. Но каждый из них видел свои пути решения этой проблемы.
Не разделяя коммунистических взглядов своего бывшего последователя, М. Дауд со всей убежденностью заявлял «Тигренку»: «Ваша идеология не имеет перспектив в Афганистане». Надеялся ли он на то, что «Тигренок» переосмыслит свое отношение к коммунистической перспективе в Афганистане и вновь станет его верным последователем? Похоже, что да. И не без оснований.
Он видел, что Б. Кармаль не такой, как Н. М. Тараки, не экстремист. Выступая за упразднение монархического строя, Б. Кармаль последовательно и небезуспешно проводил в жизнь идею создания широкого фронта демократических, патриотических и прогрессивных сил, включая представителей власть имущих. Не случайно в его окружении было немало влиятельных лиц из среды высокопоставленных чиновников. Они активно поддерживали «Тигренка». И в то же время им импонировали антимонархические настроения «красного принца».
В том, что Б. Кармаль предпочитает эволюцию, а не революцию, М. Дауд смог убедиться и накануне «ночного» переворота, когда зондировал, как отнесутся к этому «Тигренок» и его парчамисты, какую позицию они займут. Тогда Б. Кармаль всячески отговаривал его от вооруженного захвата власти. Признавая необходимость радикальных перемен, он уговаривал М. Дауда встретиться с Захир-шахом, открыто изложить тому свое видение будущего Афганистана и убедить короля в неизбежности смены монархического строя на республиканский. В тот момент «красный принц» М. Дауд выглядел большим революционером, нежели коммунист Б. Кармаль. «Монархия полностью себя исчерпала и ее следует устранить, а значит, переворот неотвратим». Так он заявил «Тигренку», и тот, в конце концов, согласился со своим бывшим кумиром.
* * *
«Б. Кармаля и его соратников едва ли можно в полной мере назвать марксистами, — утверждает доктор исторических наук В. Коргун. — Это были скорее мелкобуржуазные революционные демократы, обладавшие лишь азами коммунистической идеологии и использовавшие ее в сугубо прикладных целях (в основном в риторике), не брезгуя открытой демагогией».[91]
* * *
На следующий же день после победы «ночной» революции «Парчам», как и «Хальк», выступила с заявлением, в котором приветствовала упраздните монархии и призвала своих сторонников к активной поддержке всех начинаний республиканской власти. В конце концов, это была и их победа. Военные организации, созданные обеими фракциями в королевской армии, сыграли далеко не последнюю роль в бескровном перевороте.
Свою лепту внес также и подполковник королевских ВВС Абдул Кадыр. Он не входил ни в «Парчам», ни в «Хальк», но был коммунистом, основавшим в армии идейно близкую к НДПА тайную организацию «Объединенный фронт коммунистов Афганистана» (ОФКА). Его летчики обеспечили М. Дауду надежную поддержку с воздуха.
Признавая заслуги левых сил в свержении монархии, М. Дауд не скрывал своих надежд на то, что те же левые помогут ему одолеть «Мусульманскую молодежь», объявившую джихад республиканской власти, а затем активно включаться в строительство нового, демократического Афганистана.
Едва заняв кресло президента, он обратился к Б. Кармалю через своего секретаря Хасана Шарка (а тот был негласным сторонником «Парчам») с предложением о сотрудничестве в осуществлении предстоящих социальных реформ и программы модернизации национальной экономики. При этом М. Дауд особо подчеркнул свое намерение поднять на новый уровень дружественные отношения с шурави.
«Марид» не замедлил через резидента КГБ в Кабуле информировать об этом Старую площадь, высказав просьбу подготовить тезисы по важнейшим проблемам внутренней и внешней политики республиканского Афганистана, которые, по его мнению, будут учтены в программных документах правительства М. Дауда. Тезисы были подготовлены и по тому же каналу переданы «Мариду», а тот вручил их в виде рекомендаций М. Дауду.
О серьезности намерений М. Дауда сотрудничать с левыми и, в первую очередь, с «Парчам», говорят факты.
Распустив королевский парламент и учредив вместо него новую политическую структуру — Центральный Комитет Республики (ЦКР), М. Дауд ввел в руководство ЦКР из одиннадцати членов четырех сторонников «Парчам» и двух — «Халька». Сам стал президентом ЦКР, а своей правой рукой, заместителем, назначил X. Шарка.
В первом республиканском правительстве, сформированном 1 августа, М. Дауд отдал парчамистам целый ряд министерских портфелей, в том числе таких важных, как министра внутренних дел, министра образования, министра сельского хозяйства, министра торговли, а также командующего республиканской гвардией и начальника военной полиции. А X. Шарка назначил вице-премьером, своей правой рукой в правительстве.
Наконец, М. Дауд поощрял усилия парчамистов по внедрению своих людей в различные звенья государственного аппарата. В результате около 160 из них стали руководителями уездов и прочих органов местной власти, а некоторые — даже губернаторами.
Сложилась ситуация, в которой Б. Кармаль и его окружение уверовали в то, что они фактически управляют республикой вместе с президентом М. Даудом, символом той самой народно-демократической власти, о шторой они так долго толковали как о непременном промежуточном этапе на пути к грядущей социалистической революции.
Халькисты восприняли это как измену. Н. М. Тараки обвинил Б. Кармаля в том, что его фракция, заполучив ряд ключевых постов в республиканском правительстве, добивается самороспуска НДПА на том основании, что, мол, она больше не нужна, ибо М. Дауд проводит в жизнь ее программу.
Укрепление позиций «Парчам» выглядело настолько явным, что вызвало панику в рядах фундаменталистов.
«После прихода к власти Мухаммада Дауда, — заявлял один из отцов-отцов-основателей «Мусульманской молодежи» Бурхануддин Раббани, — НДПА с его помощью пыталась расправиться с другими партиями, поэтому я вместе с некоторыми своими учениками вынужден был уехать в Пакистан».
Ознакомительная версия.
