Я не занимаюсь политиканством. Я не занимаюсь интригой. Разводка окружения - это не политика. Политика - это понимание глобальных процессов в обществе и умение как бы играть на опережение этих процессов - или умение их немножко разворачивать, если ты считаешь, что так быть не должно. Я стараюсь понять стратегические приоритеты России и пытаюсь реализовать эти приоритеты. Идеология - это убеждения, а политика -это искусство возможного, искусство компромиссов. Мы сегодня после капиталистической революции понимаем, что без денег политика не существует. Нет ни одной партийной политики, которая существует только тем, что дышит воздухом, нужны еще и деньги. Ни одна крупная компания, ни один крупный бизнес в России не будет финансировать по-настоящему оппозиционную партию, потому что боится потерять свой бизнес. Это объективная реальность. Таким образом, не имеет возможности появиться в России оппозиционная партия, потому что никто открыто с такими деньгами против власти не поднимет голову.
Еще в 1994 году я понял, что от политики никуда не уйти. Капитал - неотъемлемая часть политики в любой стране мира. Более того, капитал нанимает на работу власть и формирует в стране политическое влияние. Поняв это, я приложил в 1995 году немало усилий, чтобы Центральное телевидение было акционировано. Мне было ясно: предстоит серьезная борьба за власть (что и получилось годом позже) и нужно быть во всеоружии. Благодаря ОРТ я приобрел огромное влияние и стал вызывать бешеную ненависть. Первая волна ненависти ко мне возникла, когда поняли, что я контролирую ОРТ. Это не нравилось никому: ни коммунистам, ни фашистам, ни патриотам, ни реформаторам. Но я также понимал, что это будет важнейшим политическим инструментом на выборах 1996 года. Это был мой переход в политику. И там я был свободен: я мог фантазировать, придумывать разные конструкции. Поэтому политика мне нравится больше всего, хотя она принесла мне массу страданий.
Я поддерживал на парламентских выборах блок «Единство» и на президентских выборах президента Путина. Главная поддержка осуществлялась с помощью ОРТ. ОРТ никогда не было в состоянии финансироваться только за счет рекламы. Источники финансирования ОРТ - это другие виды прибыльного бизнеса. Так вот, прибыль эти компании, безусловно, получали, и часть этой прибыли использовалась на поддержку ОРТ, т. е. осуществлялось прямое финансирование ОРТ за счет денег, которые зарабатывали фирмы, связанные с «Аэрофлотом». А на кого работало ОРТ в период предвыборной кампании парламентской, в период предвыборной кампании президента, не стоит объяснять - всем хорошо известно: на парламентских выборах поддерживали «Единство», на президентских выборах поддерживали президента. Я уж не говорю о том, что на самой начальной стадии создания блока «Единство» (инициация создания этого блока принадлежала мне и ряду людей, с которыми я работал) тоже понадобились средства.
Я абсолютно не задумывался, что будет, когда придет новый президент. Я имею в виду, что будет со мной лично. Меня интересует, что будет со страной, если, например, президентом будет Лужков или Примаков. Все это очень вероятно. Вот на эту тему я задумывался очень серьезно, считая, что все эти исходы не удовлетворительны.
Я не вижу со своей стороны никакой ни политической, ни человеческой ошибки, потому что не считаю свое положение неприятным. Главное - совесть моя чиста, и угрызений я не испытываю. Что касается политики, то у меня есть сожаление, что многое не удалось дожать, что вышло не так, как я считал нужным. Я ведь был членом команды, но при этом всегда оставался максималистом, потому что ситуация была и есть достаточно экстремальная. Я сторонник жестких и решительных действий, а не полумер. Слабые люди всегда пытаются найти объяснения тому, что сами сделать не в состоянии, в коварстве противника. Основное мое влияние, конечно, публичное. Я приглашаю любого политика к любой открытой дискуссии в любой момент. Но большинство политиков предпочитает именно закулисное сражение. А меня они обвиняют в использовании тех пороков, которые в них самих таятся.
Я не встретил ни одного человека, который бы мне сказал: «Борис Абрамович, мы тебя не любим». Я такого человека в жизни своей не встретил. В этом вся проблема. Мне рассказывают: тебя не любит Зюганов, тебя не любят коммунисты, тебя не любит Путин. Но Путин лично мне никогда не говорил, что он меня не любит. Зюганов лично мне никогда не сказал, что меня не любит. Все это виртуально. Ни один человек, который сидел со мной за столом, который со мной беседовал, никогда мне не сказал, что он меня не любит. Наоборот, выражал всяческое уважение.
Если же полагаться на газетные публикации, то придется признать, что мой образ предельно демонизирован. Если судить по средствам массовой информации, я ответствен за все плохое, что происходит в стране. При этом крайне редко кто-либо пытается понять, чем же на самом деле я занят. То, что меня изображают монстром, конечно, не может радовать, но, с другой стороны, это не составляет для меня и большой проблемы. Я могу позволить себе такую роскошь, как наплевательское отношение к собственному имиджу. Да и трудно плетью обух перешибить. Что бы я ни делал, это будет трактоваться однозначно. От Березовского не ждут ничего хорошего. Приходится признать: мои оппоненты используют любые методы, пускают в ход все средства, чтобы сделать из меня черта с рогами.
Самое главное, что должен понимать политик, - это соответствие обещаний и дел. Но говорить правду крайне сложно: она очень часто бывает горькой, и нужно иметь достаточно возможностей, чтобы аргументировать ее. Ведь мы лжем тогда, когда не хватает аргументов убедить кого-либо в том, что мы поступаем правильно. Поэтому я уверен, что сила политика определяется тем, насколько он может быть правдив и открыт. Особенно я в этом убедился во время переговоров с чеченским руководством. Мы начали с того, что договорились: мы говорим друг другу правду - черное и белое, других цветов нет, все другие цвета перечеркнуты войной. И это дало результаты.
Правильно поставленный вопрос содержит половину решения. Равно как и неправильный вопрос делает невозможным правильный ответ. Я не считаю, что занимаюсь теневой политикой. Я открыто всегда декларирую свою позицию. И я не считаю, что делаю что-то закрытое, более того, сначала я декларирую, а потом действую -уж куда более открыто. Политик все-таки даже в сложной ситуации не имеет права на абсолютное раболепство, что, по существу, на самом деле просто доказывает его уязвимость. У меня тоже была непростая ситуация, и очень непростой у меня выбор был.
У меня были самые наилучшие отношения с нашим сегодняшним президентом, и это был мой выбор, поскольку я понимал, что путь, который избрал президент, для меня означает следующее: либо я буду последним в ряду повешенных, но буду обязательно повешен, либо я буду первым в ряду повешенных, но с высокой вероятностью неповешенным быть вообще, потому что удастся переломить ситуацию. Я выбрал второй путь и могу сказать, что сегодня точно не сожалею об этом, хотя это очень сложный путь. Я никогда раньше не был на пути противостояния официальной власти. Это очень тяжелый путь.
То, что произошло со мной, - закономерность. Закономерность в том, что Россия не терпит мнения, отличного от мнения власти, которое громко произносится. Я оказался в сложной ситуации. Эта ситуация называется предательством. Я не был готов к предательству со стороны своих близких товарищей. А когда это предательство людей, которые находятся у власти, и не просто находятся, а рулят, - это не простая история, как их переиграть. Понадобилось время, чтобы понять эту ситуацию.
Политический вектор движения в России исторически определялся не народом. Исторически этот вектор движения определялся элитой, нравится это кому-то или не нравится. Иллюзия, что народ выбирает. И эта иллюзия особенно сильна в России. Традиционно в России вопрос о власти решается элитой. Точно так же, как в большинстве других стран мира, например в Америке. Когда Америка выбирает такого президента, как Буш, понятно, что это не может быть выбор народа в чистом виде. На самом деле народу выбор навязан. Если говорить точно, этот выбор навязывается капиталом. Капитал нанимает на работу власть. Форма найма называется выборами. Люди, которые владеют огромными ресурсами, - это как раз те люди, которые могут мыслить стратегически. И я уверен, что, кроме этих людей, никто политическую конструкцию для России построить не может, потому что эти люди больше всего озабочены сохранением того, что они имеют сегодня здесь, в России; потому что какие бы ни были разговоры о вывозе, что русские капиталисты все увезли на Запад, - это абсолютная чушь.
В каждой стране существует три значимые политические силы: народ; политические партии, которые должны выражать интересы этого самого народа; и группы влияний, или элиты. Так сложилось, что в современной России наибольшее политическое влияние имеет не народ, не политические партии, а элиты. Именно они формируют мнение народа и определяют поведение партий. Это отличается от Запада только объемом влияния, потому что элиты на Западе тоже имеют огромное влияние. Народ там, правда, тоже имеет влияние, и большое, а в России - маленькое. Его не слышно. Поэтому с такой легкостью в 1996 году за шесть месяцев кардинально меняется политический расклад. Ельцин имеет до выборов рейтинг 5 процентов, а через шесть месяцев побеждает на выборах Зюганова, который имел до выборов 25 процентов. Потому что народ безмолвствует.
