Между прочим, сейчас защитниками окружающей среды усиленно обсуждается идея квотирования пребывающих в Антарктиду людей. Если мы оттуда уйдем, в будущем нам и без всяких дележей территории вполне может места не хватить. И никакие карты десятилетней давности, пестревшие надписями "СССР" возле географических объектов, тут не помогут. Кстати говоря, даже то, что Антарктиду открыли Лазарев и Беллинсгаузен, признают лишь в России. У американцев, англичан, французов, норвежцев и даже чилийцев есть свои герои-первооткрыватели, на которых эти нации ссылаются все чаще.
Впрочем, предположим иной вариант. В третьем тысячелетии человечество нравственно преобразилось. На Антарктиду никто не зарится и не нужно ничего "стоблить". По континенту не бродят ни морпехи, ни геологи — одни лишь ученые. Но и в этом случае Россия, забросившая свои полярные базы, потеряет не меньше.
Уже сегодня существует не меньше десятка фундаментальных научных направлений, целиком завязанных на Антарктиде. Прежде всего, это наблюдения за климатическими и метеорологическими процессами на континенте, который, подобно Гольфстриму в Северном полушарии, является климатообразующим фактором для всей Земли. И это не какие-то отвлеченные исследования в 15000 километрах от России. Общеизвестно, что мировая экономика напрямую зависит от цен на нефть и зерно. Урожаи напрямую связаны с погодой. Знание точного прогноза климата на всей Земле на будущий день, месяц, год дает фантастический картбланш для грамотного правительства. И наши ученые в Антарктиде вплотную подошли к подобным знаниям. К слову, проблема глобального потепления, так волнующая сегодня весь мир, также напрямую связана с антарктическим климатом. Что будет делать Путин, когда его родной город уйдет под воду из-за глобального — и такого внезапного! — таяния льдов?
Антарктические базы, особенно российские, расположенные по всему периметру континента, дают идеальные возможности для отслеживания сейсмологической активности по всей планете. Затем, целый ряд научных исследований связываются с Антарктидой из-за крайне низкого влияния человеческого фактора на континент. Воздействие космоса и процессы в земной природе представлены там в наиболее чистом виде. По той же причине новейшие разработки по воздействию на магнитосферу и ионосферу Земли, над которыми усиленно работают сегодня в ведущих лабораториях США, Англии, Японии и Норвегии, будут апробироваться также на Антарктиде. Гляциология, изучающая строение льда, уже сегодня приносит серьезные научные результаты, информируя нас о том, какой была Земля сто, тысячу, сотни тысяч лет назад. Прогностическая ценность подобного знания огромна.
Микробиологические и фармакологические исследования в Антарктиде сегодня находятся в шаге от своего звездного часа. Мало кому известно, что самым перспективным научным направлением в Антарктиде всеми в мире признано изучение подледникового озера, расположенного точно под нашей станцией "Восток". Самое большое из подобных озер (230 на 60 км), оно находится на глубине четырех километров. Оно никогда не замерзало и миллионы лет оставалось изолированным от остального мира. С научной точки зрения, данные о составе его воды, грунта, о населяющих его микроорганизмах — бесценны. Мы практически просверлили к озеру скважину, осталось каких-то 120 метров. Пока работы приостановлены по единственной причине: ученые и инженеры ломают голову над тем, как не разрушить стерильность озера. Но скорее всего, теперь эти исследования будут заброшены.
Что касается военной сферы, то Антарктида, даже оставаясь демилитаризованной, является первоклассной базой для акустической томографии океана и отслеживания подводных лодок, для фиксирования ядерных испытаний, а также для изучения параметров движения космических спутников.
В свое время у нас много смеялись над "утопическими" идеями транспортировки айсбергов в ближневосточные страны. Однако вот вам пример. В 1987 году от антарктического шельфа откололся айсберг размером с Ингушетию. Было подсчитано, что этим количеством воды можно поить каждого жителя Земли, давая по два стакана в день, на протяжении 1977 лет!
Но, "видные" экономисты в правительстве считают другие цифры и сегодня заявляют нам, что Антарктиду мы не потянем. Так ли это? В 1999 году весь наш антарктический бюджет составлял 104 миллиона рублей. 4 миллиона долларов. Один наш танк Т-80 стоит в три раза дороже.
Дело не в деньгах, а в местечковости мышления путинских стратегов. Дальше, чем на четыре года, — от выборов до выборов — они видеть не способны. Знаете, почему так резко подскочил интерес к тому самому подледниковому озеру? Недавно на спутнике Юпитера Европе, одетом в вечные льды, ученые обнаружили — тоже на глубине четырех километров — озера! В них, возможно, существует жизнь. Поэтому изучение озера под "Востоком" представляется им прекрасной репетицией перед исследованием далекого спутника. Срок подобных проектов измеряется сотнями лет. На этом фоне грефы и павловские выглядят жалко и нелепо.
В нашей фирме продается бытовая фанера 13 . Скидки постоянным клиентам.
Денис Тукмаков ТАМ, ГДЕ КОНЧАЕТСЯ ЗЕМЛЯ
Что сравнится с Антарктидой? Только человек. Покоряя ее пространства, прорываясь сквозь льды и ветра, человек познает ее, пропитывается вкусом ее холода и запахом пустоты, отдает ей жар своего тела. В ответ Антарктида, как чужая боль, испытывает человека. Срывается ли он в пике от шквала в ослепительно ясном небе над светящейся снежной пустыней. Зимует ли во тьме, в трех тысячах километрах от жизни, вмерзая в древность льдов, среди которых человеческая речь теряет смысл. Застревает ли во льдах на пути к своим товарищам с запасом продовольствия на год, в течение которого те никого не дождутся. Умирает ли в пять минут, застигнутый бураном в шаге от станции, — в такие секунды человек и Антарктида знают, что реальны лишь он и Она, — остальной мир остается за скобками. В такие секунды между человеком и Антарктидой рождается единство, и они больше не могут существовать друг без друга. И если человек выживет, он будет приезжать сюда еще и еще, и забудет о землях без снега. А если нет — в его ушах последним стоном будет звенеть пронзительное слово "Антарктида" — на язык, как колючий кристаллик льда, разрывающий горло на вдохе.
Это невозможно постигнуть, не побывав там. Книги ничего не дают, и видео врет безбожно. Обходной путь — повстречать человека оттуда, и вслед за ним, наощупь, держась его голоса и воспоминаний, окунаться в просторы Антарктиды. Мы отыскали одного из таких людей. Игнатов Николай Петрович. Летчик, участник девяти антарктических экспедиций, с 63-го до 77-го. Семь раз ходил из Ленинграда до Антарктиды и обратно, жил на шести советских станциях, на самолетах и с санно-тракторными поездами избороздил весь континент. Он помнит. Он расскажет.
Николай Петрович опередил меня, первым задал вопрос:
Николай ИГНАТОВ. Почему так хочешь знать об Антарктиде? Досужее любопытство или жизненное стремление?
Денис ТУКМАКОВ. Я хочу разобраться, что это такое — Антарктида? Пока я не понимаю, что значит годовое одиночество? Что такое полярная ночь и полярный день? Как можно выдержать такое? Каким становится человек, там побывавший?
Н. И. Это не Земля. Там все по-другому. Там почти ничего нет от Земли, и все земное, что попадает туда, меняется. Там все иное — ветра, солнце, лед, темнота. Там иначе ведут себя проверенные машины и оборудование. Там меняются люди, их отношения, взгляды на жизнь. Это другая планета. Я побывал там, и я теперь знаю, что испытывает космонавт на орбите Земли, выходя в открытый космос. Это не просто ощущение одиночества или заброшенности, покинутости. Это словно очень долго бежать от всего на свете -и наконец прибежать на самый край: дальше просто некуда и незачем. Словно на небеса поднялся или в ад спустился. Бежишь-бежишь, и тут все дороги смыкаются и разворачиваются на Север.
Одиночество ощущаешь. Не оттого, что людей нет — там други отличные были, на Большой земле таких я никогда не встречал. А одиночество — из-за оторванности от всего, что было когда-то твоей жизнью. Чтобы понять это, недостаточно там побывать. Нужно еще не быть чилийцем или австралийцем, а родиться жителем северного полушария, быть русским, чтобы расстояние до дома составляло пятнадцать тысяч километров. Когда рвутся все нити, и даже тоска пропадает куда-то, это отрезвляет, становишься совсем другим человеком.
Еще — это чистота и тишина. Отойдешь на несколько десятков шагов от станции — и не остается ничего человеческого. И вообще — живого. Первозданность, стерильность, рай неживой природы. Ни бактерий, ни болезней. Такая чистота действует странно. Неприятно ее нарушать, привыкаешь к ней, и даже дома ведешь себя уже иначе, стараешься не оставлять следов или грязи, беречь все вокруг.
