Гранитные кресты, разбросанные в различных частях Валаама, являются отличительной особенностью иноческого острова. Русский обычай ставить на возвышенностях поклонные кресты также идёт от св. Андрея. Память об этих крестах сохранялась народом вдоль всего маршрута Благовестия от гор Киевских до твердыни Валаама.
ЖЕРТВА СВЯТОГОРА
Хождение апостола Андрея пересекло с юга на север территорию, составившую в будущем ядро российской державы. Церковь издревле почитала его как основателя государственности. Потому в храме Св. Андрея на Заяцком о-ве Соловецкого архипелага (рядом с каменным лабиринтом 1 тыс. до н.э.) хранились золотые русские монеты с изображением Первоапостола.
Семя новой веры, посеянное в Скифии Андреем, принесло плод не сразу. Судьба Скифии, услышавшей весть о воскресшем Сварожиче (эквиваленте Сына Божия в славянском пантеоне), напоминает беспредельную по своей любви и жестокости заповедь Христа: "кто хочет душу свою сберечь, тот потеряет её, а кто потеряет душу свою ради Меня, тот обретёт её"; а также: "если пшеничное зерно, падши в землю, не умрёт, то останется одно; а если умрёт, то принесёт много плода".
Чтобы осознать, какой ценой было куплено спасение славян и рождение Русского царства, нужно вспомнить, что скифы Геродота и летописей это далеко не скифы-"азиаты" Блока… Под "Великой Скифией" на Руси понимали государство, созданное правнуком св. праотца Иафета Скифом, его сыновьями Словеном и Русом и, насколько это возможно было для чужестранцев, описанное Геродотом, Аристеем, Диодором Сицилийским и прочими античными авторами. Закат незыблемой твердыни, называвшейся ее обитателями Великой Арусью, римлянами — Арсой и Арсанией/Артанией — арабами, последовал именно за благовестническим путешествием ап. Андрея.
Удивительно, как земля, столетиями остававшаяся тайной за семью печатями для иноплеменников, отверзла ему двери! Видимо, св. Андрей знал, НА КАКОМ ЯЗЫКЕ говорить с народами Скифии, знал истоки их мировоззрения и сокровенные чаяния. Однако, хотя эскорт Апостола пересёк Скифию от первого Русского моря (Черного) до второго (Балтийского), христианство не сделалось тогда общенародным. "Но сие крещение из-за частых браней тогда в России не распространилось, как и древний римский учитель Тертуллиан свидетельствует, говоря: была в Сарматии вера христианская, но частыми войнами была притесняема … Находим же сообщение об этом и в книгах Сократа Схоластика [ок.380-440], историка церковного, который, когда пишет о соборе Антиохийском при Царе Ювиниане, упоминает епископа Россов в числе прочих епископов, подписавшихся на том соборе; а поскольку епископ был "Русский", то отсюда ясно, что были тогда на Руси христиане" (Густынская летопись).
Издревле являвшие пример остальному миру в твердом исповедании Вечного Завета, оставленного Ноем, славянороссы не приняли в большинстве своём Евангелия и были наказаны свыше: "По истечении малого времени пришел на землю Словенскую праведный гнев Божий, и вымерло бесчисленное число людей во всех градах и весях, так что некому стало погребать мертвых. Оставшиеся же люди по причине запустения бежали из городов в дальние страны к прежним родам своим, возвращаясь на старое местожительство. Великий же Словенск (северная столица Руси-Скифии, основанная Словеном в 3099 году от Сотворения Мира (2409-м до Р.Х.) и Руса опустели на долгие годы... И напали на них (славян) Угры Белые и полностью завоевали их, а грады срыли и предали Словенскую землю конечному разорению" (Хронограф 1679 года).
Несмотря на блестящие победы и завоевания отдельных скифо-славянских князей, восстановить государственную и территориальную целостность Скифии не удалось. Агония страны растянулась на cтолетия, но островки христианства уцелели. Возможно, они послужили тем коконом Феникса, из которого на историческую арену затем выступил новый народ русских.
О неудавшемся воцерковлении могущественнейшей страны античности — Великой Арсы, в форме притчи повествует былина о смерти Святогора. Совместный путь Святогора (олицетворения Ветхого Завета России) с Ильей Муромцем (Новым Заветом России) по горам Араратским (временная протяженность существования Скифии от расселения сынов Ноя после Потопа) оканчивается на горе Елеонской (символ Вознесения Господня и начала распространения собственно Апостольской Церкви). Гроб, стоявший на Елеонской горе, Илье "не поладился". Святогору же — наоборот — "в длину и в ширину как раз": "Как крышечка не поднимается, даже щёлочка не открывается... Тута братьица да распростилися, Святогор остался лежать да во сырой земле". Потомки Иафета сохранили ко времени пришествия Христа целостность громадной территории. Апостол Андрей освятил её своим Хождением и подготовил восстановление царства, но уже в небывалом доселе качестве.
Окончание следует
Владимир Голышев ГРОМОБОЙ
Громобоем (а также "огненосным Ильей", "небопарным орлом", "тученосным облаком") на Руси называли Илью Фесвитянина. По популярности этот ветхозаветный праведник мало кому уступал (разве что Николе Угоднику). Ильин день всегда ждали с нетерпением, хотя и не без некоторого страха.
Описанные в III и IV Книгах Царств подвиги Ильи Пророка ("заключение" небес на три года, схождение по его молитве небесного огня и, наконец, вознесение его на небо в огненной колеснице) стяжали ему в народе славу сурового повелителя грозных атмосферных явлений. Принято считать, что верные старине славяне перепоручили Илье Перуновы полномочия.
Главная функция Ильи-Громобоя, согласно народным представлениям, — уничтожение нечистой силы. Поэтому летние грозы (особенно обязательную "всем грозам грозу", ожидавшуюся на Ильин день) сопровождал целый комплекс особых обычаев и примет.
В молниях, смертельных для нечисти, видели огненные стрелы (другой вариант — искры из-под копыт огненных коней). Илья не знает промаха, а значит, на том месте, куда попадает молния, можно найти "чертову кровь" — незаменимое средство против ведьм (на том же месте, по прошествии семи лет можно обнаружить также кремневый наконечник огненной стрелы).
Однако меткость Ильи Пророка имеет и свои издержки. Духи злобы, спасаясь от ильинских стрел, прячутся куда попало: под шляпки ядовитых грибов, в легкомысленно открытые сосуды и, главное, за спиной человека. В этом случае человек обречен. По народным поверьям, во избежание беды, во время грозы следует почаще креститься, приговаривая: "Свят, свят, свят". Тогда нечистая сила не посмеет подойти и будет убита Ильей на безопасном расстоянии. Любопытно, что сербы считают наоборот, что в грозу накладывать на себя крестное знамение смертельно опасно, так как молния в крест не бьет, чем нечистая сила и пользуется, прячась за спиной крестящегося человека. Из этого может получиться две беды: с одной стороны, бес может привыкнуть стоять за спиной человека и остаться там навсегда, с другой — Илья может воспользоваться паузой и ударить в тот момент, когда человек хотя бы на мгновение креститься перестанет.
Кроме того, во время грозы нечисть в панике пытается принять облик какого-нибудь мелкого животного, птицы или даже ребенка. Поэтому застигнутых грозой бездомных котят благоразумные люди ни за что не пустят в дом, сколько бы те не скреблись...
Пожар (практически неизбежный в Ильин день) считался священным — гасить пламя или пытаться спасти скарб при этом было нельзя ("Бог наказал — пусть горит"). Убитого грозой человека не обмывали, не отпевали и спешно хоронили в той одежде, в которой он был застигнут роковою грозой (в Осетии же наоборот — такого человека признавали святым — "Илья взял его к себе!").
Однако, кроме разрушительного аспекта, в образе Ильи-Громобоя присутствовали и некоторые созидательные черты. Ведь животворные дожди тоже находились в его ведении. В Новгороде, например, даже существовали две Ильинские церкви — "Илья Сухой" и "Илья Мокрый", — в которых служились молебны о даровании дождя или о "затворении небесных хлябей", в зависимости от необходимости.
Относительно же града существует древнее сербское придание о том, что Илья Пророк заставляет умерших цыган катать градины из снега в специальных мастерских на небе.
Вообще, роль Ильи в продуктивности сельского хозяйства колоссальна. Считается, что земля приобретает способность рожать лишь после того, как, брутально отгремев на огненной колеснице, ее тугим ливнем оплодотворит Илья-Громобой. Момент этот считался торжественным и таинственным. К Ильину дню готовились многонедельным постом. Чтобы угодить строгому пустыннику Илье, в темный чулан прятали все предметы роскоши. Зеркала и даже самовары занавешивали темной тканью. Работать в этот день строго запрещалось. Ослушника побивали односельчане, так как он мог своим непочтением накликать беду на всю деревню.
