Илья Петренко ЩИТ И МЕЧ
Часто по телевизору в передачах про криминал видим крутые репортажи про задержания. Ловкие и сильные парни в масках вяжут "быков", как дрова, швыряют их в машины. Телезрители радуются: вот настоящая борьба с криминалом! В титрах гордо подчеркнуто, что кадры предоставлены РУБОПом. Пусть люди знают, кто их защищает.
Мы же, обычные опера, глядя такие передачи, грустно улыбаемся. Телереклама, конечно, хорошо, но статистика раскрываемости совсем другая. Все РУБОПы раскрывают не больше пяти процентов преступлений в стране. А на долю обычного уголовного розыска приходится больше семидесяти процентов преступлений. И все без всяких спецсредств, без скоростных автомобилей, без специального оружия, СОБРов и прочих "прибамбасов". Главное оружие розыска — простой опер, приезжающий на работу в автобусе или метро.
Ведь когда произошло правонарушение, потерпевший обращается в милицию, и уголовный розыск ищет преступника. В принципе только розыск защищает конкретных граждан. Сегодня, когда миллионы граждан страдают от бандитов, воров и убийц, интересы граждан защищает ничтожно малая часть состава МВД. Угрозыск в России по сравнению с советскими временами сократился! В то время как число преступлений против граждан с тех пор возросло даже неизвестно точно во сколько раз. Угрозыск составляет менее десяти процентов всего МВД, все остальное - громадные штабы и элитные специальные управления, которые вообще никак не контактируют с потерпевшими, не занимаются как таковой защитой интересов потерпевших и розыском.
Львиная доля средств уходит на содержание УБОП, УНОН (Управление по незаконному обороту наркотиков), УБЭП. Эти спецслужбы, сформированные в МВД в последние несколько лет, все вместе не раскрывают и пяти процентов преступлений от всего, что раскрывает российская милиция.
Что же такое РУБОП? Бывший министр МВД как-то в начале 90-х заявил, что победить оргпреступность сейчас невозможно. Необходимо хотя бы взять под контроль ее рост. Так и появились РУОПы. Многих граждан сразу смутила аббревиатура. "Управление по организованной преступности" - звучало это явно двусмысленно. Лишь года через два, спохватившись, добавили в название букву "Б", означавшее борьбу. Но вставить букву намного проще, чем организовать эту самую борьбу.
Обычные методы борьбы с бандитами, которые использует розыск, в РУОПах почему-то сразу отвергли. На вооружение взяли методы некоторых западных спецслужб типа ФБР по проникновению и развалу банд изнутри. Их опера внедряются в банды, завоевывают там авторитет, "канают" за своих, а потом "сдают" эти банды или заводят их в засады. Но у наших "борцов" все встало с ног на голову. В банды они внедряются легко и ловко, но вот дальше почему-то чаще всего ничего не происходит. Бандиты на скамью подсудимых не садятся. А отчетность складывается из таких далеких от УПК терминов, как "количество внедрений" или "количество расколотых на мелкие группировки банд".
Даже те редкие отчеты о раскрытии преступлений, которые встречаются в руоповских рапортах, частенько оказываются просто "украденными" у угрозыска. Обратятся опера за помощью к СОБРу, попросят людей для задержания какого-нибудь "особо опасного и вооруженного", и РУБОП тут же и присвоит себе "галочку". "Выявили, установили, задержали..." Даром, что все следствие вел угрозыск.
В итоге РУБОПы, выведенные из-под контроля региональных УВД, сведенные в единую независимую ни от кого структуру ГУБОП, на протяжении вот уже почти пяти лет занимались деятельностью весьма далекой от правоохранительной.
Те же внедрения очень часто являются обычным прикрытием для откачки денег из криминальной среды, когда доля от денег, полученных преступным путем бандами, "легально" оседает в руках внедренного в эту банду нелегала. Ну а когда удавалось поставить своего агента в руководство банды, то он вообще становился целым финансовым каналом.
Ясно, что давить такие банды было бы глупо. Их аккуратно удерживают от совершения тяжких и особо тяжких преступлений, чтобы не спровоцировать ее разгон или арест угрозыском. На все остальные преступления (рэкет, вымогательство, "крышевание" и проч.) в таких случаях смотрят сквозь пальцы.
В одном западном регионе начальник РУОПа оказался главным информатором преступников. Когда его разоблачили, он смог отвертеться от уголовной ответственности тем, что передавал сведения "в интересах оперативной комбинации". Его, конечно, уволили — и он тут же устроился "юрконсультом" в фирму одного из местных авторитетов. Такие вот кадры...
Зато при задержании бандитов у них все чаще при обыске находят удостоверения сотрудников РУБОПа.
В крайнем случае, если РУБОП и прижмут с отчетностью, то тут же берут любую мелкую банду, коих каждый день возникает десятки, и внедряют в нее агента, который быстренько провоцирует бандитов на преступление. При попытке его совершения банда попадает в засаду, где ждет СОБР и, конечно же, бригада рубоповских пиарщиков. Все это снимается на видеокамеру, передается на телеканалы, транслируется. И общественность радостно аплодирует — вот, еще одних бандюков взяли. И никому невдомек, что потом больше половины банды приходится отпускать за недостатком доказательств. Но это уже происходит без журналистов.
Так что важнейшим из искусств для РУБОПа сегодня является кино.
Метод внедрения и провокации, используемый РУБОПом, тоже имеет право на жизнь и может помочь выбить основные кадры оргпреступности. Но для этого необходимо, чтобы был тщательнейший контроль за столь щекотливыми и многоходовыми операциями. Слишком уж тонка грань, отделяющая в этом случае внедренного сотрудника от бандита. Сегодня такого контроля над деятельностью РУБОПов фактически, нет.
Сейчас новое руководство МВД стало активно вмешиваться в загадочную деятельность РУБОПов и даже пытается поставить эти структуры в подчинение региональных УВД. Скорее всего, это вызовет в ближайшее время всплеск РУБОП-пиара на тему ошибочности и преступности подобных замыслов. Кому охота просто так работать?
Илья ПЕТРЕНКО
[guestbook _new_gstb]
1
2 u="u605.54.spylog.com";d=document;nv=navigator;na=nv.appName;p=0;j="N"; d.cookie="b=b";c=0;bv=Math.round(parseFloat(nv.appVersion)*100); if (d.cookie) c=1;n=(na.substring(0,2)=="Mi")?0:1;rn=Math.random(); z="p="+p+"&rn="+rn+"[?]if (self!=top) {fr=1;} else {fr=0;} sl="1.0"; pl="";sl="1.1";j = (navigator.javaEnabled()?"Y":"N"); sl="1.2";s=screen;px=(n==0)?s.colorDepth:s.pixelDepth; z+="&wh="+s.width+'x'+s.height+"[?] sl="1.3" y="";y+=" "; y+="
"; y+=" 28 "; d.write(y); if(!n) { d.write(" "+"!--"); } //--
29
Напишите нам 5
[cmsInclude /cms/Template/8e51w63o]
ОГНЕННЫЙ ИСЛАМ (Беседа Александра Проханова и Гейдара Джемаля)
Александр ПРОХАНОВ. Дорогой Гейдар, у тебя — прочная репутация тонкого знатока не только ислама и исламских проблем, но также того, как это учение проецируется в актуальную мировую политику. Поэтому я задам тебе несколько наивный вопрос. Читая Коран в русском переводе, я увидел, что это — книга любви и мира, что он направлен против любых форм насилия. Коран — универсум, который говорит о гармонии, о необходимости преодоления хаоса, преодоления зла. Но сегодня на карте мира все зоны, где наступает возрождение ислама, где ислам является частью жизни, а не библиотеки или музея,— везде грохочут безоткатные орудия, рушатся здания и льется кровь. Таджикистан показал всему миру, что такое исламская революция, заполнившая улицы Душанбе истерзанными трупами таджиков, русских и узбеков. Движение Талибан окочательно превратило Афганистан в руины, и талибы несут не оливковую ветвь мира, а огненный меч, который продолжает вспарывать животы и перерезать глотки. Чечня, чеченский ваххабизм, его пассионарность — это взрывы, это бойня, которой не видно конца. Албанские мусульмане напомнили Европе, что такое война, Балканы дымятся обедненным ураном, а в Косово взрывают православные монастыри. Объясни мне, что это такое? Как совместить светоносный характер ислама и такие проявления исламского возрождения на практике?
Гейдар ДЖЕМАЛЬ. Вопрос, почему там, где ислам жив, грохочут пушки, стрекочут пулеметы, льется кровь — очень хорош. И очень хорошо, что ты напрямую соотнес его с Кораном, низведенным нам Всевышним, поскольку по этому поводу, действительно, существует и высказывается много недоумений. Прежде всего, надо договориться о том, что мы считаем злом. Считаем ли мы злом "новый мировой порядок", или мы считаем злом сопротивление "новому мировому порядку"? Это принципиальная позиция, которая так или иначе предопределяет все последующие ответы. Ислам, естественно, считает злом существующий мировой порядок, потому что рассматривает этот порядок, эту систему, которые сегодня установили контроль над всеми видами человеческой деятельности: духовной, политической и экономической, — рассматривает эту систему как зло, как узурпацию.
