ВОЖДЬ
Менеджер, вперив пустые глазницы в небеса, видит там только транзакции и финансовые потоки. Бюрократ видит символический капитал в дальнейшем продвижении по службе. Слепой ведет слепых, а страна горит. И мы тушим пожар ведрами, сделанными в Китае. Этот вывод неминуемо следует из событий лета 2010 года. Политическая власть России дискредитирована снизу доверху. Они все находятся под подозрением. Никому из них нельзя верить. А по России бродит призрак, призрак политического лидера, идейного вождя. Никто не знает, где, когда и как этот призрак материализуется. Но на него наши упования.
Георгий Судовцев АПОСТРОФ
Регина Бондаренко. Дожди и зерна. — М.: Российский писатель, 2010, 112 с., 500 экз.
В этих стихах исполнены первичным, изначальным смыслом вовсе не слова, а интонации — как в колыбельной песенке, как в заговоре. А слова и смыслы к этим интонациям, похоже, подбираются уже сами собой.
воля — зазор мимолётный
между любовью и долгом
между семьёй и работой
между собакой и волком
Вот так, почти без пауз (они же знаки препинания, точки и запятые) — ведь важно, КАК сказано, а не ЧТО сказано. Хотя оно, это самое ЧТО, вовсе не отсутствует и порой обретает даже самостоятельную ценность (с точками и запятыми).
Уже шагнув навстречу сну,
Я вижу странную страну,
Где ты войдёшь в меня не так,
Как ключ в замок, как луч во мрак,
А проникая сутью суть,
Как входит серебро во ртуть…
Но всё-таки слова — не главное, и об этом Регина Бондаренко пишет практически прямым текстом.
Любым обозначь себя словом,
Любую личину надень,
Но дай мне почувствовать снова,
Как неуловимая тень
Скользит за спиной, и случайный
Мотивчик почти что без слов
Сквозит неприкаянной тайной,
Разломом на стыке миров.
Вы думаете, это обращение к любимому человеку? Может быть, вполне вероятно, но не только и даже не столько. Вот он, вроде бы случайный, вроде бы неуловимый, вроде бы неприкаянный "мотивчик почти что без слов"… И он же — неприкаянная тайна, разлом на стыке миров.
Не уверен, что Регина Бондаренко знакома со струнной теорией Вселенной (хотя пишет же и про осмос/фотосинтез, например), но то, что эти её строки фактически иллюстрируют данную теорию, — лично для меня совершенно очевидно и бесспорно. К тому же, никто ведь не знает, до каких мерностей и каким образом действует резонанс поэтического голоса?! Наверное, в этом резонансе заключена и "тайна Пушкина", и "тайна Есенина", и тайна любого истинного поэта.
Не исключено, что истинные стихи посредством того же тайного резонанса способны преображать окружающий нас мир — прямо и непосредственно, как Слово с большой буквы...
Конечно, стихи Регины Бондаренко до такого уровня поэзии явно "не дотягивают" (а какие, собственно, "дотягивают"?), но она хотя бы знает о его существовании, а значит — о существовании высшей цели поэтического творчества (хотя "поэт" по-гречески, собственно, и значит — "творец"). Знает-ведает, знахарка-ведунья...
Откуда у неё это знание-ведание? Такому ведь в наших школах и даже университетах не учат, такое даётся либо через личное озарение свыше, либо — по наследственной цепи, от матери к дочери... Или наоборот, от дочери к матери?
Не радость, не гордость, не сила,
Не мудрость, не труд, не любовь —
Я просто в утробе носила,
То, что уже было тобой...
Можно сказать, что поэзия Регины Бондаренко — не просто очень "женская", но и очень "материнская" поэзия, видящая практически всю линию жизни, от рождения до смерти, так что даже самые важные события на этой линии, словно геометрические точки, теряют свой отдельный смысл и размерность, создавая неразрывность и единство образа бытия в целом.
...о том же, что давеча прочитала,
могу сказать: и со мною было —
граблями, которые я истоптала,
можно возделать долину Нила
недели за две. ну и что? плечами
пожав, признаюсь чистосердечно:
я та же дура, что в самом начале
жизни. и это уже навечно.
Или немного иначе — о том же.
вы вот так, а мы по-иному
вы не видите нашу суть
вы ныряете в нас как в омут
вы пускаетесь в нас как в путь
вы теряетесь в нас как в чаще
вы не слышите наших фраз
вы не знаете нас настоящих
да и мы — что знаем о вас?
вам рассказывать бесполезно
вы ведёте иную речь
вы бросаетесь в нас как в бездну
вы вонзаетесь в нас как меч
но швыряя нас на лопатки
в беспощадный полночный час
вы не знаете — в этой схватке
мы всегда побеждаем вас
это может последняя сука
и не может первый герой
мы рожаем вас с криком в муках
и выкармливаем собой...
Согласитесь, несмотря на видимо сверхжесткое в этих строках противопоставление людей на "мы" (женщины) и "вы" (мужчины), в угоду которому принесен и такой простой факт, что девочки рождаются тем же самым образом, что и мальчики, никаким "феминизмом" — хоть классическим, хоть постмодернистским — здесь не пахнет. Здесь — другое. Дожди и зёрна. Круговорот воды в природе и жизни...
Владимир Бондаренко ПОЧЕМУ УШЁЛ ТОЛСТОЙ?
Сто лет назад ушел из жизни, ушел из нашего мира величайший русский писатель Лев Николаевич Толстой. Сто лет назад восьмидесятидвухлетний граф Лев Толстой тайно, ночью ушёл из одного из своих многочисленных имений — из Ясной Поляны. Зачем он ушёл? И почему это событие стало всемирным? Думаю, тогда, в 1910 году, причины были видны гораздо яснее, чем сегодня.
Тем более, вовремя вышла книга Павла Басинского "Лев Толстой. Бегство из рая". Впрочем, чем скрупулезнее прослеживает Павел Басинский жизненный путь Льва Толстого, чем глубже погружается в семейный мир Ясной Поляны, чем талантливее реконструирует подробности ухода великого старца из своего имения, тем больше у внимательного читателя возникает вопросов.
А может быть, загадку побега до сих пор придумывают, придумывают уже добрых сто лет? Придумывали близкие, весь семейный круг Льва Толстого, придумывали чиновники, придумывала церковь. Как ни парадоксально, Павел Басинский, последовательно приходя к выводу, что вся жизнь Толстого была подготовкой к побегу, самой причиной побега даже особенно не занимается. Спасибо ему и за то, что он предельно объективно дает ищущим все ключи к якобы таинственной двери.
На мой взгляд, если есть недостаток этой книги, то он — в её антиидеологичности. Павел Басинский оказался соразмерен нашему времени, осознанно чурающемуся любой идеологии. Разбираются крайне интересно психология, быт, чуть ли не физиология всей семьи Толстого. Но это же книга об одном из величайших идеологов ХХ века. Об идеологии — ни слова.
Нелепо сводить всё к психологии самого писателя, к его, как нынче говорят, менталитету. Мол, беглец по натуре был, вот и побежал. С некоей иронией воспринимается и заголовок книги "Бегство из рая". Сам же Басинский подробнейше описал, каков был к концу жизни писателя этот рай-ад. Как заметил Василий Розанов: "Узник ушел из деликатной темницы". Тогда подумаем, почему темница, почему к концу книги мы вместе с автором приходим к мысли о неизбежности ухода Толстого.
