— Просыпайтесь, пожалуйста! Скоро Китежград, остановка по требованию.
Иван вскакивает первым, оглядывает купе, медленно пробуждающихся друзей.
— Значит, все это не сон? — бормочет он разочарованно. — Значит, действительно… — И поворачивается к окну.
Яркий зимний пейзаж, проносящийся мимо, сливается в сплошное цветовое мелькание. Вступает музыка. На фоне проносящихся цветных пятен возникает название фильма:
ЧАРОДЕИ Вторая серия
Продрогшая со сна четверка во главе с Иваном теснится у двери в тамбуре.
— Мы теперь ансамбль, понятно? — наставляет друзей Иван.
— Более понятливых на свете нет, Ваня, — успокаивает Андрей.
— Кем надо, тем и будем, — прибавляет Борис — Хоть балетной труппой.
Лязгнув буферами, поезд останавливается.
— Хватит трепаться, приехали, — говорит Иван.
— Они? — с неодобрением осматривая кучку людей на другом конце заснеженной платформы, осведомился Камноедов.
— Они самые, — подтвердил Фома Брыль.
— Непредставительные какие-то, — поморщился Камноедов. — Хлипкие…
— Так ведь музыканты, а не… грузчики, — ехидно напомнил Брыль. — По моде одеты, не в тулупах…
Он посмотрел на упакованного в огромный зипун Камноедова.
— А ведут себя тоже… по моде? — спросил Камноедов, указывая на группу приезжих, которые почему-то повернулись к встречающим спиной.
Перед Иваном, Борисом, Антоном и Павлом стояла Нина.
— Доброе утро, Боря! — сказала спокойно она. — Доброе утро, товарищи!
Борис открыл рот от изумления. Антон, глядя на него, засмеялся. Иван растерянно посмотрел вслед уходящему поезду, и только всегда невозмутимый Павел наблюдал эту сцену спокойно.
— Первым же поездом поедешь обратно, — начал было Борис — Чтобы духу твоего…
Прозвучавший с другого конца платформы начальственный голос перебил его:
— Товарищи ансамбль! — требовательно произнес Камноедов. — Что там у вас? Мы ведь ждем!
Друзья разом обернулись к встречающим. Нина резво выскочила вперед:
— А мы готовы! Здравствуйте!
Брыль и Ковров недоумевающе переглянулись.
— Здравствуйте, — уставясь на девочку, отозвался Камноедов. — Вы кто?
— Я? — Нина обвела всех удивленным взглядом. — Как, неужели вы меня не узнали? Нина Бойцова, лауреат международного конкурса, меня два раза по телевизору показывали!
— Во, дает! — восхищенно прошептал Антон.
— Теперь пропали! — пролепетал Иван и повернулся к Борису. — Уйми ты ее скорее!
— А зачем унимать? — вдруг спокойно отреагировал брат. — Она верно общественность информирует. Детский хор, в котором она поет с пеленок, действительно стал лауреатом.
Камноедов смущенно хмыкнул.
— Да, конечно, лауреатов мы знаем… только в жизни вы… немного другая. В общем, прошу за мной.
У дороги стоят двое саней, запряженные тройками. Откинув меховую полость, навстречу идущим из саней поднимается Алена, с любопытством разглядывая приезжих. Иван замер, глядя на Алену.
— Она? — тихо спросил тоже остановившийся Борис.
— Она! — одними губами произнес Иван.
— И действительно — ничего! — восхищенно уставясь на Алену, произнес Антон.
Иван яростно глянул на него и подошел к саням, где возлежала его невеста.
— Здравствуй!
Алена подняла недоумевающие глаза, томно улыбнулась.
— Здравствуйте…
— Ты меня не узнаешь? — бледнея, спросил Иван. Камноедов повернулся всем своим могучим телом к Ивану и нахмурился:
— А собственно, почему Алена Игоревна вас должна узнавать? Вы разве знакомы?
— Не припоминаю… — растягивая слова, кокетливо произнесла Алена, пристально разглядывая молодого человека.
— Ты что, не предупредил его? — прошептал Ковров, обращаясь к Брылю.
— Предупредил лучше некуда, — возразил Брыль. — Но ведь влюбленные все сумасшедшие.
— Тормози его! — приказал Ковров, исподтишка пнув Брыля ногой.
Брыль ахнул, но поспешил на выручку.
— Вы обознались, дорогой товарищ! У нашей Алены Игоревны лицо довольно типическое…
— Что?! — Алена чуть не выпрыгнула из саней, — Кто вам дал право на подобные суждения о моей внешности?
— Безобразие, товарищ Брыль! — рявкнул Камноедов. — Вы это прекратите!
— Так ведь я ничего не хотел, — забормотал испуганный Брыль. — Я только насчет того, что товарищ заблуждается…
— Сами вы заблуждаетесь! — перебил его Камноедов. — Берите вожжи. Командуйте лошадьми, это у вас лучше должно получиться.
Совсем затюканный Брыль забрался на облучок.
— Прошу рассесться! — продолжал руководить Камноедов. И обратился к Ивану: — Вы, пожалуйста, сюда.
Он усадил Ивана в пустые сани и, ревниво оглядевшись, сел рядом. С другой стороны быстро пристроился Ковров. Здоровенный Павел, кряхтя, опустился на розвальни в ногах у Ивана.
Лошади рванулись, взметнулся пушистый снег, и тройки помчались через лес. На первой тройке, которой управлял Брыль, ехали: Алена, Нина, Борис, Антон. Вторая, с кучером на облучке, везла Ивана, Камноедова, Коврова и Павла.
— Видишь, как красиво! — сказала Нина Борису. — И воздух чистый! И вообще, без меня вы пропадете.
Борис хотел что-то ответить, но не успел.
— Места у нас заповедные, — нараспев произнесла Алена, улыбаясь девочке той рассеянной полуулыбкой светской красавицы, которая появилась у нее после памятного посещения кабинета Киры Анатольевны. — Колдовские места… А как зовут молодого человека, который так странно со мной поздоровался? — Она посмотрела на Бориса.
— Пухов Иван Сергеевич, — ответил Борис, с надеждой вглядываясь в лицо Алены, — Может быть, слышали?
— Иван Сергеевич, — повторила Алена. — Как Тургенева… — На лице ее сохранилось безмятежное выражение. — Нет, не припомню.
Борис и Антон обменялись многозначительными взглядами. На второй тройке тоже затеялся разговор.
— Где же все-таки вы с Аленой Игоревной встречаться изволили? — светским тоном осведомился Камноедов, тщетно пытаясь развернуть свое погруженное в тулуп тело к собеседнику.
Иван открыл было рот, но вздрогнул от удара справа.
— В школе, говори, в школе! — прошипел Ковров, не разжимая губ.
— В школе, — покорно повторил Иван.
— В обыкновенной, средней? — продолжал допытываться Камноедов.
— Да, в средней.
Камноедов недоверчиво покосился на Ивана.
— Алена Игоревна специальную школу заканчивала. Для особо одаренных детей. Вы ведь не были особо одаренным?
— Не был…
— Значит, не она…
— Не она, — кивнул Иван. — Это точно не она…
— А где же ваши инструменты? — полюбопытствовала Алена, удивляясь полному отсутствию багажа у приезжих.
— А везде, — подмигнув Антону, бодро ответил Борис.
— Колокольцы под дугой видите? — принимая игру, спросил Антон.
— Вижу. И что же? — осведомилась Алена.
— А то, что сейчас музыка будет! — пообещал Антон, перебираясь на облучок и вынимая кнут из рук Брыля.
Он тронул кнутовищем колокольчики, они откликнулись чистым звоном. Лошади, мотнув головами, побежали быстрее.
— Э-гей! — крикнул Борис — Подтягивай!
— Э-гей! — отозвалось в лесной морозной тишине.
Подхватив с дороги палку, Борис провел ею по ряду проносившихся мимо берез. Белые стволы откликнулись задорным глиссандо.
— Э-гей! — сзади, оттуда, где шла вторая тройка, послышался раскатистый бас Павла.
Антон, выхватив из кармана расческу, заиграл на ней, весело поглядывая на Алену. Борис, уловив недоверчивый взгляд Алены, склонился к Нине, шепнул:
— Давай выручай, лауреатка!
В лесной тишине возникла, организовалась и разнеслась окрест веселая песня, которую повела первым голосом Нина, а вторили ей Антон, Борис и Павел. Пелось в песенке о холодном снеге, о горячем сердце, о живых ключах подо льдом, которых не заморозить самой лютой стуже. В общем, о чем-то таком, зимне-веселом, лихом и радостном.
Быстро помчались лошади. Заулыбались, щуря глаза от ветра, люди. Одна за другой понеслись тройки неширокой просекой среди заваленного снегом леса. Вырвались на опушку, на покрытый снегом простор. И тут перед ними, словно сам собой, из туманной морозной мглы возник обозначенный каменными приворотными столбами белый от инея Китежград.
С шиком развернувшись, тройки затормозили у странного сооружения. Это была старинная, из неохватных бревен, резная изба с вывеской, на которой значилось: «Музейный склад НУИНУ». Сбоку виднелся огромный инвентарный номер. Дверь избы распахнулась, на крыльцо вышел Сатанеев и широким жестом пригласил:
— Прошу!
После чего бросился помогать Алене выбраться из саней. Иван непроизвольно потянулся к Алене и хотел было опередить Сатанеева, но его задержал Ковров.
