Бутон угасших лет увял, иссох.
Но в юном сердце грянул пир Свободы.
В закатном злате тихо тают годы.
О, как красив зари последний вздох!..
Застыл над морем розовый сполох.
Подъяли стяги наши воеводы.
Афон парит на крыльях лунной оды —
Горе! — за грани огненных эпох...
Сквозь ночь поток струится белопенный.
Герой незримых битв — монах согбенный —
Идет навстречу Дню средь грозных туч...
Взметнулись алых зорь крутые гривы.
Разъяли сон глубинные прорывы.
И в чистый ум нисшел лазурный луч...
Москва. Рождественский пост. Воскресенье.
23 декабря 2001 года
Алексей ЯКОВЛЕВ-КОЗЫРЕВ
1
2 u="u605.54.spylog.com";d=document;nv=navigator;na=nv.appName;p=0;j="N"; d.cookie="b=b";c=0;bv=Math.round(parseFloat(nv.appVersion)*100); if (d.cookie) c=1;n=(na.substring(0,2)=="Mi")?0:1;rn=Math.random(); z="p="+p+"&rn="+rn+"[?]if (self!=top) {fr=1;} else {fr=0;} sl="1.0"; pl="";sl="1.1";j = (navigator.javaEnabled()?"Y":"N"); sl="1.2";s=screen;px=(n==0)?s.colorDepth:s.pixelDepth; z+="&wh="+s.width+'x'+s.height+"[?] sl="1.3" y="";y+=" "; y+="
"; y+=" 38 "; d.write(y); if(!n) { d.write(" "+"!--"); } //--
39
[email protected] 5
[cmsInclude /cms/Template/8e51w63o]
РЯЗАНСКОЕ УТРО
Зашаяло жаpом от печи,
запели сухие дpова.
Хлебы пpинимается печи,
ухватцем гpемит в головах
хозяюшка... Тише же, тише,
деpевня пpоснулась, поди.
Ведь солнце пока что не выше
тpавы потемнелой сидит.
И стёкла слезятся в оконцах,
и слёзы их пpистальней глаз.
Хозяйка, неужто и солнце
сегодня тебе не указ?
Ты тоньше беpёзовой ветки,
ты скоpо pастаешь во мгле.
Окpепли давно твои детки,
уже pазбpелись по земле.
Зачем же встаёшь ты так pано —
еще и петух не пpопел?
Кто скажет тебе, баба Анна,
что нынче твой хлеб подгоpел?..
Гляжу на тебя, замиpая,
и кажется — в свой ли чеpёд,
что сила моя молодая
совсем от меня не уйдёт,
что я поседею, и только,
и скоpо пpискучив стаpеть,
оставит свой след баба Ольга
на здешней усталой земле.
ЗИМА
Как метельно. Безмятежно
тянут пальцы в небо свечи.
По снегам лучи-морщины
солнца стелются под вечер.
И дыханьем облегчённым
устилая свет уснувший,
грусть-тоска накрылась чёрным
меж грядущим и минувшим.
Поутру она проснётся,
станет меньше от безделья...
И утопится в колодце —
до заката, до метели.
***
Яблоня-китайка.
Сад в четыре дерева.
Маленькая тайна
у корней твоих.
Стеклышко слепое
и картинка-стерео
из клочков обоев
и ниточек цветных.
Ничего смешного.
Просто, было — не было,
а пришла я снова
на неё взглянуть.
В стеклышке зелёном
отразилось небо,
солнце раскалённое
и нелегкий путь.
Правильно, китайка!
Мы друг друга поняли.
Не случайно в майском
воздухе тревога.
Я вернусь обратно,
да не знаю, скоро ли.
Чем меня порадует
дальняя дорога?
***
Как рыбы сонные качаются в воде —
огни домов в моих глазах бессонных.
Всё глубже ночь, всё больше окон гаснет,
лишь я одна не закрываю глаз.
Открой мне тайну — что здесь происходит?
Когда покой и тишина везде,
моей души всеслышащие уши
немых сердец безмолвный слышат крик.
ОСЕНЬ
1
А порою и октябрь бывает мирным.
Только в красных кляксах от кленовых листьев.
Только ветер пробирает до озноба.
Только капают дождинки, словно слёзы.
Ничего теперь не знаю — только помню.
Что октябрь на этот раз пройдёт бескровно.
Что прохожие в своих глазах потухших
фитильки который год не обновляют…
И опять минует осень наши души.
И морозы без борьбы оставят город.
И весенняя секундна аллергия.
И от летнего тепла мне не согреться…
2
Это лирика, конечно, что поделать.
А на деле — по норам у нас покойно.
Что ни хатка — то хорошенький покойник.
И не плачут детки — нету, нету деток.
Нам-то жаловаться не на что покуда,
Побеждает испокон веков сильнейший.
Доля каждого тем больше, чем нас меньше.
Человек для человека — барракуда.
Здравствуй снова, президентская харизма!
За тебя теперь — и кролики, и рыбы.
Всё путём у нас, когда бы не талибы.
Вот же, вот оно — гнездовье терроризма!..
3
Красная — лишь клякса клёна в парке.
Кто же знал, как наши жизни марки…
Чисты лишь знамёна с баррикады.
Как же трудно прошлым жить, ребята!..
1
2 u="u605.54.spylog.com";d=document;nv=navigator;na=nv.appName;p=0;j="N"; d.cookie="b=b";c=0;bv=Math.round(parseFloat(nv.appVersion)*100); if (d.cookie) c=1;n=(na.substring(0,2)=="Mi")?0:1;rn=Math.random(); z="p="+p+"&rn="+rn+"[?]if (self!=top) {fr=1;} else {fr=0;} sl="1.0"; pl="";sl="1.1";j = (navigator.javaEnabled()?"Y":"N"); sl="1.2";s=screen;px=(n==0)?s.colorDepth:s.pixelDepth; z+="&wh="+s.width+'x'+s.height+"[?] sl="1.3" y="";y+=" "; y+="
"; y+=" 40 "; d.write(y); if(!n) { d.write(" "+"!--"); } //--
41
[email protected] 5
[cmsInclude /cms/Template/8e51w63o]
Александр Проханов СAДОМНОЕ КОЛЬЦО
Живое, милое сердцу москвича место на Садовом кольце. Тут и ампирные "Провиантские склады", построенные архитектором Стасовым. И под стать ему современное здание АПН, с пресс-конференциями для журналистской элиты. Через улицу, наполненную непрерывным течением автомобилей, похожих на тесное стадо ныряющих дельфинов, — издательский центр Международной книги. Металлическая синусоида Крымского моста, с рекой, монументом Петра, золоченым Храмом Христа, каруселями Парка Культуры.
Среди людного тротуара, автомобильных парковок, рекламных щитов и вывесок — козырек над входом, неоновая английская надпись: "найт-клуб". Обнаженная, из красных светящихся трубок танцующая женщина. Темное, похожее на пещеру, углубление в стене, наполненное таинственным мерцанием. И если вы сделаете шаг в сторону от сверкающей, дымно-стальной Садовой, то окажетесь в теплом бархатном сумраке, среди тропических ароматов, шелестов океана, фосфорных точек перелетающих светляков. Вам почудится, что вы оказались в Полинезии, под ночными пальмами, среди оживших полотен Гогена. Привратник, мускулистый, в тонком трико, с яркими белками и ритуальной татуировкой на выпуклом плече, покажется вождем первобытного племени. Благосклонно пустит вас под косматые пальмы, к бамбуковым хижинам, к прелестным островитянкам, которые тут же окружат вас веселой толпой, возьмут за руки, поведут, как желанного гостя, в свои пределы.
