Взятки, как за границей, наши учителя, конечно, не берут, но с удовольствием принимают шоколадки, просят что-либо сделать (например, поучаствовать в школьном мероприятии вместо заболевшего Пети), и в журналах, как по действию волшебной палочки, появляются хорошие оценки. Но не все семи пядей во лбу, чтобы идти на подобные хитрости. И те, кто закрывает пробелы своим умом и стараниями, а зачастую это не очень получается, готовы выть на луну. Не всегда легко выдержать школьную нагрузку. Особенно когда на тебя со всех сторон давят фразами типа: "ты никогда ничего не добьешься в жизни...".
Но в школах, естественно, есть и отличники. Их жизнь, казалось бы, должна быть усыпана лепестками роз: учителя в один голос твердят, что у них блестящее будущее, родители рассказывают всем и каждому об успехах их детей, и вообще не жизнь, а малина. Но не тут-то было. Как говорится, где розы, там и шипы. С одной стороны, приятно, когда тебя хвалят учителя, но с другой стороны, гораздо неприятнее выслушивать оскорбления от завистливых сверстников. Отличники обычно общаются только с себе подобными, потому что остальные ученики их просто не любят. Им постоянно приходится выслушивать оскорбления.
В школьной жизни важны не только уроки, но и сверстники, с которыми мы общаемся. Как оказалось, в любой школе, в любом классе дети делятся в среднем на три группы, которые в лучшем случае вообще не общаются, а то и враждуют. И делятся эти группы отнюдь не по интересам, а, как ни странно, по денежному достатку. Другими словами, классы делятся на "новых русских", "крутых" и "простеньких". Как правило, преобладают крутые, которые стараются выделиться из толпы, но в рамках разумного. "Нового русского" можно узнать сразу: он, как новогодняя елка, увешан всякой всячиной вроде пейджера, сотового телефона, электронной записной книжки и т.п., и они обычно стараются, чтобы это было как можно заметнее. Ну и третья группа — простенькие, которым достается обычно от "новых русских", потому что они в их глазах абсолютно не современные. Из-за этого "расслоения" общества появляются так называемые белые вороны.
Немаловажную роль в том, как чувствует себя ученик на уроках, играет отношение к нему самого учителя. Именно с этим возникает большинство проблем. Вероятнее всего, предметы делятся на любимые, не очень любимые и просто невыносимые — именно по степени любви к учителям. Как правило, ни в одной школе не обходится без любимчиков. Но также много несчастных, которых учителя считают врагами народа. Да, им не позавидуешь. Постоянные придирки по поводу и без повода, замечания, требования невыполнимого. И зачастую поводом к этому может послужить то, что учителю просто не нравится, как одевается его ученик.
Школа последнее время стала напоминать скорее маскарад или шоу "кто во что горазд", нежели учебное заведение.
Но как ни ругай эту школу, в ней мы проводим 10 лет своей жизни. Так давайте сделаем так, чтобы эти десять лет были действительно лучшими в нашей жизни!
Светлана БУРЦЕВА
Москва
[guestbook _new_gstb]
1
2 u="u605.54.spylog.com";d=document;nv=navigator;na=nv.appName;p=0;j="N"; d.cookie="b=b";c=0;bv=Math.round(parseFloat(nv.appVersion)*100); if (d.cookie) c=1;n=(na.substring(0,2)=="Mi")?0:1;rn=Math.random(); z="p="+p+"&rn="+rn+"[?]if (self!=top) {fr=1;} else {fr=0;} sl="1.0"; pl="";sl="1.1";j = (navigator.javaEnabled()?"Y":"N"); sl="1.2";s=screen;px=(n==0)?s.colorDepth:s.pixelDepth; z+="&wh="+s.width+'x'+s.height+"[?] sl="1.3" y="";y+=" "; y+="
"; y+=" 34 "; d.write(y); if(!n) { d.write(" "+"!--"); } //--
35
[email protected] 5
[cmsInclude /cms/Template/8e51w63o]
Если что и угробит окончательно нашу российскую милицию — так это бесконечные операции "Вихрь" и "Антитеррор". Их уже прозвали в шутку "Вохр" и "Антимилиционер". Ничто так не мешает работе милиции, как эти операции и вечный усиленный вариант несения службы. Все это началось еще с 93-го года, потом возобновилось в 94-м, и с тех пор не прекращалось. Много моих друзей и знакомых уволилось из МВД и ушло в частные структуры даже не из-за разницы в окладах, а именно из-за того, что не выдержали этих "усиленных режимов". Во время операций "Вихрь" и "Антиреррор" люди несут службу по двенадцать часов в сутки, без выходных, задерживаются отпуска. Мало таких, кто может легко выдержать такую нагрузку.
По всем нормативам, патрульный способен нормально нести службу на маршруте непрерывно шесть часов. Любое "усиление" его службы возможно только за счет выделения большего числа патрульных, либо за счет качества несения службы. Никакого увеличения численности патрулей не получается, в МВД и так не хватает кадров даже для стандартного варианта несения службы. В итоге усиливают за счет того, что один и тот же сотрудник торчит на маршруте по двенадцать часов. Даже в теории такой патруль не способен контролировать толком свой район вторые шесть часов — он либо спит, либо доблестно, но бесполезно борется с усталостью, пялясь на народ, ничего не видя. Через десять часов непрерывной службы к тебе на улице подойдет Басаев, попросит прикурить, и ты его не узнаешь... Учитывая, что свои полсуток люди тянут лямку каждый день, без выходных и отгулов (если отгуляешь свою смену — будешь работать две своих смены подряд и смену между ними — 36 часов), патруль вообще дрыхнет все свое время. Это просто ответная реакция людей на беспредел. Опорные пункты завалены спящими нарядами. Там возникает круглосуточная ночлежка.
Бандиты, как это ни странно покажется обывателю, воспринимают усиленный режим как "лафу", они знают, что стражей порядка замотают, заставят маяться черт знает чем, а нарушители получат полную свободу действий. Большинство сотрудников, понимая, что не могут работать за троих, не работают вообще, попросту спят в опорных пунктах. Выбираются время от времени, чтобы взять свою скромную компенсацию за тяготы службы. Сшибают бабки с пьяных горожан, стригут иногородних, шмонают "газельки" подмосковных фермеров. Сказать, что милицию на время усиленного режима не усиливают кадрами совсем, — было бы неправдой. Подгоняют солдат-вэвэшников из Лефортова и из ОДОНа. Но чаще всего кончается тем, что солдатиков отправляют в вольное плавание по маршруту. Мент, который должен ходить с ними старшим, остается спать, солдатики бродят по городу одни, стреляют сигареты. Толку от них мало, хотя бывает, что новичкам везет. Был случай, славный воин-дзержинец из ОДОНа поймал на улице "черта" с семью килограммами марихуаны в сумке. Случаи попроще бывали часто, но в принципе это случайность. Сами солдаты внутренних войск быстро устают от постоянного патруля и приобщаются к образу жизни уже давно уставшей милиции. Спят в опорных пунктах, выходят вместе с опытными милиционерами на "бомбежку" граждан. Ведь солдатам вообще не платят зарплату, а гоняют на маршрут не менее часто, чем сотрудников ГУВД. Многие солдаты и офицеры ВВ даже не успевают вернуться в казарму, оставаясь после обеспечения порядка на каком-нибудь футболе или концерте на патруль.
Сухой остаток всех этих операций в том, что милиция все больше отстраняется от выполнения своих прямых обязанностей по защите граждан, а все сильней втягивается в обычный поиск бабок всюду, где только можно. Само собой, страдают те, кто не может откупиться или отмазаться, то есть те самые простые граждане. Никаких террористов во время "Антитеррора" задержать, конечно, не удается. "Вихрь" только выдувает кадры. Самые лучшие сотрудники, которые не могут "динамить" приказы, не могут нести службу спустя рукава, решая только свои проблемы, но и не могут разорваться на части, чтобы выполнить невыполнимые приказы командования, уходят. Они увольняются валом. Текучка кадров в УВД небывалая. Держатся за место и приспосабливаются только молодые и те, кому осталось совсем чуть-чуть до пенсии. Самые ценные кадры, те, кому по тридцать лет, кто уже умеет работать, но еще не стар, уходят. Бросают все и приговаривают: "Я не вынесу больше этот "Вихрь".
Продуктивность операций "Вихрь" и "Антитеррор" близка к нулю. Об этом знают везде в МВД — от РОВД до штаба Министерства. Но почему-то руководство не хочет этого замечать. Штабы УВД заставляют создавать виртуальную матрицу успехов этих операций и положительных результатов усиления режима службы. Приходится часть раскрытия преступлений вынимать из отчетности угрозыска или других служб и вписывать их в итоги операций вроде "Антитеррора". Сегодня любое изъятие оружия, даже если оно произошло в рамках обычного уголовного дела, никак не связанного с терроризмом, записывается на счет "Антитеррора". Часто простые задержания преступников заставляют оформлять на "Вихрь", лишь бы оправдать эти операции. А зачем им все это надо — трудно даже предположить. Реальный итог этих операций — дезорганизация работы милиции, безнаказанность бандитов и вышибание кадров из МВД.
