«Заложники дискурсов» Когда историки будущего станут задаваться вопросами о причинах, событиях и результатах нынешней войны, обобщённый ответ будет примерно таким: политические элиты первой трети (половины?..) 21 века оказались заложниками ими же созданных идей и массовых настроений, не позволивших им принимать рациональные решения. Есть настроения, которые легко понять и объяснить ненавистью жертв к агрессору, жаждой отмщения – это всегда было и повторялось в каждой войне, иногда продлевая взаимные истребления до предельного истощения «живых сил». Но завершение большинства войн обычно происходило на фоне общего понимания бессмысленности текущей бойни, в котором изначальные цели воюющих сторон теряли актуальность, если вообще не забывались. В этом смысле исключением стала лишь последняя мировая. Единственным, но, пожалуй, слишком многое определившим. Веками, тысячелетиями считалось, что перебежчики из стана врага, как минимум – хорошая новость: враг ослабляется. Перебежчик богат и знатен, он притащил тебе мешок золота или привёл свой отряд – большая удача: ты усилен, твои шансы на победу растут. Ты узнал, что население нелояльно твоему врагу – считай, что победа у тебя в кармане, к тому же – малой кровью. Привлечь часть сил противника на свою сторону посулами или подкупом – разумная тактика. Хорошо, когда от врага бегут люди и деньги, лучше – к тебе, но – пусть и хоть куда. Возражения есть? Их нет и быть не может, пока люди – та самая живая сила, необходимая в войне как агрессору, так и обороняющимся – пока они считаются людьми, а не носителями вселенского зла. Абсолютизация ценности государства в его «нерушимых и священных» границах, вроде бы, не вынуждает отказывать людям в человеческой природе и человеческих правах. Казалось бы. Но нет, опыт Второй Мировой изменил эту оптику. Несмотря на прекраснодушные декларации, записанные в международных документах. С тех пор люди оцениваются по принадлежности к государству, хотят они считать себя его крепостными или нет. Даже если им удаётся сбежать, клеймо «гражданства» (очень неподходящее слово в этом случае) с них не снимается. Какой смысл, спросят историки будущего, был в том, чтобы не позволить ни людям, ни деньгам сбежать от суверена-агрессора? Зачем было организовывать травлю русских противников войны в Европе, запрещать художникам выставки, поэтам и журналистам публичные выступления? Зачем было вводить тысячи санкций, часть из которых прямо увеличивала ресурсы агрессора? Чего ради всех, без исключения, граждан РФ превратили в париев? Политики, творившие всё это, разве не понимали, что делали? И, пожалуй, по документам установят, что понимали. И бессмысленность, и вред имитационных решений. Если не все, то многие понимали. Но действовали, как заложники непреодолимых обстоятельств. Продлевая войну и увеличивая число жертв. Пути к принятию рациональных решений перекрывали «дискурсы». Идеи, десятилетиями распространяемые в массах и овладевшие массами. Идеи о нациях, государствах, границах, суверенитетах и принципах. Которым приходилось соответствовать и потакать, чтобы не порождать в тех же массах опасных для себя сомнений. Цену этим идеям мы узнаем раньше будущих историков. Хотелось бы никого ею не ужаснуть.
«Заложники дискурсов» Когда историки будущего... - Марина Шаповалова | Facebook
July 03, 2024 00:16
Андрей Никулин - «Патриоты» не могут понять простую вещь, которая... | Facebook
«Патриоты» не могут понять простую вещь, которая базируется на простой жизненной логике. Если человеку предложат на выбор жить в Туапсе или Майами, он, как правило, выберет Майами. На свете есть две модели развития, продвигаемые двумя крупными странами. Одна модель позволяет из любого Туапсе сделать Майами. Другая модель любой Майами может превратить в Туапсе. У одной модели получается Батуми. У другой — Сухуми. Следуя одной модели можно получить Ким Чен Ына, а другой — Самсунг, КИА, LG и т.д. По одной модели можно вложить 50 млрд. в Сочи, но все равно население будет ездить в Анталью, которая разработана по другой модели. В одной модели люди живут до 85 лет, в другой — 65. В одной модели люди не тонут в дерьме, а в другой модели они там не только не тонут, но и живут. В одной модели люди признают свои проколы, анализируют их, делают выводы и исправляют. В другой у них комплекс «чести мундира», и они свои ошибки признавать не хотят с упрямством баранов. В одной модели человек может, не имея высшего образования, создать компанию, логотип которой будет стоить как два военных бюджета другой модели. А в другой модели человек может реализоваться, только сбежав из этой модели в другую. В одной модели люди свободно продают стрелковое оружие в магазинах и имеют 5,5 умышленных убийств на 100.000 населения. В другой модели могут посадить за ношение перочинного ножика и иметь 11,4 убийства на 100.000 населения. В одной модели получается «Келвин Клайн», а в другой — фабрика «Большевичка». В одной модели создают ценную информацию, и потому люди сами пытаются выучить ее язык, в другой модели продвигают интересы своего языка мордобоем и бомбежками. Итог: если человек не мазохист и не имеет других психических отклонений, он выбирает «Самсунг», а не Ким Чен Ына, Майами а не Туапсе, жизнь длиною в 85 лет, а не в 65. Люди желают жить дольше, ничего не поделаешь. Именно поэтому, а не потому что у «Америки есть ядерная бомба» все стараются быть ближе к ней, а не к тем, что хочет вернуть фабрику «Большевичка» и колбасу «Собачья радость». Надеюсь, понятно объяснил.
Андрей Никулин - «Патриоты» не могут понять простую вещь, которая... | Facebook
July 03, 2024 00:16
Хороших сценариев для России нет — Страна и мир
Теперь России в любом случае придется 20–30 лет иметь дело с последствиями этой войны, с трансформацией экономики и общества под ее влиянием. Руководить страной на всех уровнях, принимать решения будет бюрократия, сформированная в последние 10 лет. Лет через 10, по всей видимости, произойдет поколенческий переход. Каждое следующее политическое поколение отличается от предыдущего. Так будет и с
