Ознакомительная версия.
Совершенно верно, это либерализм (по старинке будем называть его капитализмом). В чём недостижимая цель человека в капиталистической системе? Заработать/украсть столько денег, чтобы однажды (послезавтра, завтра, сейчас) не нужно было работать/красть совсем (см. раздел «американская мечта»). «Сегодня это сделал ты, завтра я». «Пусть богатые богатеют, тогда и бедные будут богатеть вместе с ними». Так вот извращения прорастают в тёплом и сладком перегное, образующемся под ногами у олигархии. Именно олигархия (для которой подавление человека человеком — тоже часть образа жизни) спонсирует и пропагандирует извращения. Неспроста среди престарелых олигархов так много педофилов.
Задумайтесь, откуда в нашу повседневную речь проникли привычные теперь уже обороты: «нагнуть», «опустить», «натянуть» и другие? Пришли они из криминального мира, которому после уничтожения СССР было дано право железом и кровью делить государственную собственность. Позднесоветский криминальный мир подарил России её современную буржуазию, её «промышленников и предпринимателей», её сегодняшнюю этику и эстетику. Тот же мир спонсировал и распространение извращений — на низовом, молодежном уровне, во власти, в средствах агитации и пропаганды. У рядового, пусть даже очень креативного, гомосексуалиста попросту нет денег на то, чтобы построить и открыть ночной клуб. Или снять роскошную новогоднюю программу для ТВ.
Иными словами, извращения расцветают там, где есть пресыщенность, где есть дрожжевая среда для разврата. Тяжёлый коллективный труд и бедность для этого не подходят.
Тут и находится тот самый логический капкан — и для левых, и для правых. Я со многими из них общался — во Франции, в Греции, в Италии. В нашествии содомитов они, само собой, видят признаки приближающегося Апокалипсиса. Возводится Вавилонская Башня! Криптокоммунист-Обама задумал глобальный социализм! Не останется ни наций, ни полов!
Поэтому — внимание — правые выступают категорически против национализации средств производства, против любого ущемления интересов олигархии, против интересов трудящегося большинства. Так правые, как им кажется, мешают Обаме и прочим олландам строить «совок».
Возникает идиотская ситуация. Люди (главным образом из богатых католических семей) выходят на улицы Парижа протестовать «против гомиков и социалистов». А другие люди — из числа безмозглых студентов — выходят протестовать «за гомиков и против фашистов». Шум, крик, клочья летят во все стороны. Ежу понятно, что результата никакого нет. Собаки лают по обе стороны каравана. Караван продолжает движение. Гомики, по сути, превратились в очень удобный громоотвод, уводящий накапливающийся в обществе заряд противоречий в сторону, в землю.
Ни одна из сторон не хочет признать, что «гомики» — никакое не униженное меньшинство (почему-то американские левые не считают меньшинством 40 миллионов человек, лишённых медицинской страховки). Напротив, гомики — передовой, клоунский отряд олигархии. Больше того, с развитием информационных технологий «гомики» стали таким же важным оружием в руках транснациональной олигархии, как соглашения о свободной торговле или авианосцы с ракетами. «Гомики» теперь поставляются в одном пакете с рыночной экономикой и американскими военными базами. Тут не супермаркет, нет возможности ковыряться: «Макдональдс» берём, «гомосеков» не берём. Нет уж. Любишь приватизацию — люби и на гей-парады ходить.
Ведь что такое «гомик»? В первую очередь, это индивидуалист. Индивидуум. По Цицерону — атом общества, который уже некуда делить. Это крайняя стадия фрагментации общества. Голубая мечта любого капиталиста — получить в распоряжение рынок броуновских частиц, миллиарды одержимых нарциссизмом эгоистов, по сути, животных — бессильных, беспомощных и трусливых в разговоре с работодателем, банком, коллекторским агентством или полицией. Это кастрированное, оскоплённое, феминизированное, обабленное общество. Такие люди даже на антивоенную демонстрацию никогда не выйдут. Не говоря уж о народно-освободительном движении. Они не работают (тяжеловато), а креативят. Право работать предоставлено коллективному китайцу/пакистанцу/мексиканцу), то есть обществам, для которых не существует ни проблемы депопуляции, ни проблемы гомосексуализма.
Не просто так новый глава Apple совершает демонстративный камингаут. Это декларация: «мы производим софт, производим воздух». Гомики и сами являются воздухом, которым можно заполнить любой объём. Таких «индивидуумов» будет интересовать только количество геля на башке, новые портки и последняя модель гаджета.
Собственно, отсюда и возникает явный гомосексуальный крен всей современной хипстерской цивилизации, цивилизации поколения-миллениалс, «поколения Y». Не надо работать! Отрасти бороду, нацепи узкие штаны, и ты уже Стив Джобс! Этим же, кстати, объясняется и то, что 40 % матерей в США — матери-одиночки. И то, что перед заключением брака американцы и европейцы первым делом проверяют кредитную историю возлюбленного/возлюбленной. И то, что внутрисемейные судебные иски давно стали мировой практикой (немыслимая штука в СССР). Ничего личного. Чистая экономика.
Рынок добрался до самых святых для человека понятий — любовь, дружба, долг, подвиг, — до того, что отличает человека от зверя. Эти остатки человеческого коллективизма мешают рынку, мешают глобализации. Поэтому они должны быть уничтожены. Можно ли противостоять этому исключительно крестным ходом и молитвой?
Складывается парадоксальная ситуация. Правые и левые с разных сторон прилагают нечеловеческие усилия, чтобы педерастическая революция свершилась, Вавилонская Башня была построена, а Антихристу не нужно было даже являться в этот мир, поскольку все и так будет сделано за него.
…Возвращаясь ко вчерашней программе и разговору о фашизме, в котором Россию постоянно пытаются обвинить, хочу процитировать свой собственный вопрос журналисту Майклу Бому:
— Если бы в 1941 из советских репродукторов звучал голос не Левитана, а Бориса Моисеева, смогли бы мы вместе с вами, нашими американскими партнёрами, в этом случае одержать победу над Гитлером?
Капитализм и барыги поощряют только
«театр для скота»
Последние недели скандал с новосибирской постановкой «Тангейзера» Вагнера, в которой Иисус был показан не просто любовником Венеры, но и участником фильма для взрослых, будоражил умы поборников нравственности, церковников, общественников и в итоге привел к смене руководителя театра. И, вроде бы, неудивительно то, что этот конфликт вышел в публичное поле, но с другой стороны — в театрах по всей стране достаточно «авторских» трактовок, откровенной пошлости и возрастного ценза 18+, в том числе и в государственных учреждениях, однако к публичным скандалам и отставкам это не приводит. Время классики уходит, она становится неактуальной в эпоху, когда театр — коммерческий проект, а лучше всего в битве за зрителя помогает эпатаж и скандал. О том, почему театр эволюционирует «вниз», а не «вверх», о скандалах за государственные деньги и о том, почему в моде «скотская культура», рассказал в интервью Накануне. RU журналист, ведущий «Агитации и пропаганды» Константин Семин.
Скандал с новосибирским «Тангейзером» привлек внимание к «нестандартным авторским прочтениям» классики. Ситуация дошла до того, что Минкульт вынужден был сменить руководителя театра, чтобы он снял с репертуара скандальный спектакль. Почему такие вещи вызывают протест у части зрителей, а у другой набирают популярность?
Константин Семин: Скандалы это вызывает, потому что народ не утратил остатки разума и сопротивляется процессу деградации. Я не до конца погружен в детали скандала в Новосибирске, но в целом, я думаю, причина в том, что нельзя в экономической системе, ориентированной на извлечение прибыли, рассчитывать, что искусство не будет частью этого процесса и не будет подчиняться тем же законам и правилам. Если мы хотим привлекать зрителей, аудиторию на телеканалы, апеллируя к самым низким инстинктам, если мы хотим таким же образом привлекать людей в концертные залы, кинотеатры, если мы ориентируемся исключительно на это — на денежный оборот, на финансовую отдачу от искусства, то нечего потом удивляться, что провокация, издевательство над классикой, порнография и прочие низменные вещи становятся главными способами повысить экономическую привлекательность любого жанра в искусстве. Думаю, основная причина в этом.
Нужно ли вмешиваться государству, как в случае с новосибирским театром, вводить некую пусть и дозированную цензуру, фильтрацию того, что идет на сцене?
Конечно, цензура уместна, объяснима и логична. Потому что вся среда в целом отдана на откуп частной рыночной инициативе. Я с большой симпатией отношусь к Никите Михалкову, но посетил недавно кинотеатр, над которым вроде бы шефствует Союз кинематографистов — девять из 10 случайных названий фильмов иностранного производства, которые очень часто некомплементарны к нашей истории, к нашей стране. Отдельной вывеской — «Левиафан». Это рынок, он диктует свои правила, и рассчитывать, что государственное учреждение просто так, по своей воле сделает так, что в государственных театрах, государственных объединениях культурных будут работать какие-то особенные люди, которые в условиях всеобщего балагана будут сохранять нравственные установки, нравственные ценности, наивно.
Ознакомительная версия.
