Однако, этот план был отклонен, а заявка на 1940 год была урезана до 17,2 млрд. рублей[114]. Причина этого заключалась в том, что Германия предложила переговоры о длительном мире и разделе сфер влияния, а в феврале 1940 года было заключено советско-германское торговое соглашение. На данном этапе Германия нуждалась в мире с СССР, поскольку перед походом на Восток требовалось разделаться с Францией. Сталин пошел на переговоры и некоторое потепление отношений, явно рассчитывая, что Германия увязнет в войне с Францией, израсходует свои ресурсы и это изменит ситуацию в пользу Советского Союза. Трудно было предположить, что одна из сильнейших военных держав мира, да еще в союзе с другой сильнейшей военной державой мира – Великобританией потерпит сокрушительное поражение всего за полтора месяца.
У пакта о ненападении была еще одна сторона – он не позволил осуществить планируемое Розенбергом поглощение Прибалтики, которая отошла в сферу влияния СССР, и в 1940 году они превратились в советские союзные республики. Это было важное достижение, поскольку, если бы немцы укрепились в Прибалтике, они могли бы прямо и непосредственно угрожать Ленинграду – одной из главных военно-индустриальных баз.
Правда, у этого решения была и негативная сторона. Индустриальное и транспортное развитие присоединенных к СССР территорий было настолько низким, что оно не обеспечивало развертывания и снабжения войск. Сразу же после их присоединения развернулась их спешная индустриализация. Прошла национализация промышленности, стоявшие предприятия восстанавливались и пускались в ход. Скажем, в Западной Украине было восстановлено 978 предприятий, в Бессарабии – 498 и заново построено 47 предприятий. Кроме восстановления этих ранее существовавших предприятий, которые, по советским меркам, больше подходили для местной промышленности, развернулось строительство новых, более мощных, оснащаемых советским оборудованием. В Белостоке была построена новая текстильная фабрика и начато строительство завода авиационных двигателей и нескольких машиностроительных предприятий. На Западной Украине была восстановлена добыча нефти и газа, построен газопровод Дашава – Львов и начато строительство газопровода Калуш – Станислав.
В странах Прибалтики реконструировались крупные заводы в Латвии и Эстонии, например латвийский VEF, металлургический завод и вагоностроительный завод, а в Эстонии была реконструирована и расширена знаменитая Кренгольмская мануфактура. В прибалтийских республиках в начале 1941 года были приняты годовые планы, с набросками индустриализации на период 4–5 лет.
Во всех новых западных территориях велась интенсивная реконструкция железных и автомобильных дорог. Самые большие трудности были с железнодорожным транспортом, который в крайне сжатые сроки нужно было перешить на советскую колею, перестроить станции, перегоны, мосты под советские технические стандарты, построить новые ветки и уложить вторые пути. Эта масштабная строительная программа на железных дорогах должна была быть завершенной в конце 1941 года, но война началась в самый разгар строительства. Как следствие этой реконструкции, частичной перешивки дорог на советскую колею, начатой реконструкции ключевых станций, пропускная способность железных дорог резко упала, что сильнейшим образом сдерживало развитие народного хозяйства этих территорий, военно-хозяйственную подготовку и развертывание войск. Немцы же, захватившие ту часть Польши, где железные дороги были несравненно лучше, получили очень значительное транспортное преимущество, позволившее им обеспечить численное преимущество и сформировать мощные ударные группировки на советской границе.
Военно-хозяйственный потенциал Германии рос буквально на глазах. Каждая новая захваченная немцами территория увеличивала их запасы сырья, промышленные мощности и резервы рабочих рук. По немецким данным, прирост экономического могущества Германии в результате захватов выражался в следующих цифрах[115]:
Фактически немецкие захваты создали уникальную в своем роде ситуацию: объединение ресурсов всех промышленно развитых стран Европы под немецким началом, по существу, в руках Гитлера. Это, конечно, кардинальным образом меняло обстановку. Исследователи истории немецкого военного хозяйства в ГДР давали такое военно-хозяйственное соотношение сторон на 1941 год[116]:
В этой схеме в колонке «Германия» учтено также производство на оккупированных территориях. Даже без учета промышленных возможностей союзников Германии: Японии, Италии, Венгрии, Румынии, Словакии, Финляндии, без учета военно-хозяйственного сотрудничества Германии с нейтральной Испанией, Германия за считаные месяцы получила значительный военно-хозяйственный перевес над СССР. К этому надо добавить, что в Германии до войны провели большую работу по созданию производства синтетического сырья и различных заменителей (связанный азот, искусственное волокно, синтетическое горючее и каучук, заменители цветных металлов), которые покрывали до 25 % всех потребностей сырья и обеспечивались собственным сырьем[117]. Зависимость Германии от импортного сырья снизилась. Кроме этого, в оккупированных странах были захвачены значительные запасы сырья, полуфабрикатов и топлива, которые были использованы для развития военного производства и снабжения Вермахта.
СССР перед самой войной снова оказался в той же самой ситуации, что и перед началом индустриализации: противник превосходит по военно-хозяйственному потенциалу и, стало быть, может собрать и вооружить большую армию, может дольше вести вой-ну. Военно-хозяйственное преимущество обязательно скажется на поле боя. Особенно болезненным был перевес Германии в алюминиевой промышленности: немцы захватили всех основных европейских производителей бокситов и алюминия: Францию, Норвегию, Югославию, Грецию, а также получили бокситы от своего союзника – Венгрии. Контролируемое немцами производство алюминия вдвое превысило даже американское производство этого важнейшего стратегического металла. Немцы также не собирались останавливаться на достигнутом, и в самом начале войны с СССР, 23 июня 1941 года, был утвержден «Leichtmetallausbauplan», то есть план развития выплавки алюминия. Он предусматривал увеличение выплавки в Норвегии с 30 тыс. тонн в 1939 году до 260 тыс. тонн[118]. Столь огромное производство алюминия позволило немцам построить мощный воздушный флот и обеспечить себе превосходство в воздухе на первую половину войны.
Здесь нужно отметить, что Германия очень интенсивно готовилась к войне. В 1933–1936 годах было построено 300 новых военных заводов, в том числе 80 артиллерийских, 60 авиационных, 45 бронетанковых и автомобильных, 15 военно-судостроительных, 70 военно-химических предприятий[119]. Станочный парк Германии в 1941 году составлял 1700 тыс. единиц, и еще в 1941 году было выпущено 126 тыс. станков. После захвата Чехословакии, Польши, Франции и Бельгии Гитлер резко усилил свою военную промышленность мощностями имевшихся в этих странах промышленных предприятий.
Причем все эти мощности вовсе не простаивали. Гитлер был противником накопления запасов, он требовал все сырье обращать в предметы вооружения и боеприпасы, пригодные для немедленного использования. Когда было принято решение о подготовке нападения на СССР, стартовала программа довооружения Вермахта, так называемая «Augustprogramm», поскольку она была составлена в августе 1940 года. Она предусматривала значительное укрепление вооружения и оснащения Вермахта. Как результат выполнения этой программы, количество артсистем к началу июня 1941 года удвоилось по всем основным категориям. Например, 75-мм пехотных пушек в апреле 1940 года было 3327, а в апреле 1941 года их стало 4176, 80-мм минометов было 6796, а стало 11 767, 105-мм полевых гаубиц было 5381, а стало 7076[120]. В итоге у Вермахта перед началом войны было 27,9 тыс. пушек и минометов калибром свыше 75 мм.
Советская военная промышленность старалась не отставать в этой гонке вооружений. Скажем, по артиллерии военный заказ на 1940 год был выполнен с большим перевыполнением плана. Было заказано 8266 орудий всех калибров, а выпущено – 13 724 орудия, или 166 % от плана. Вместо заказанных 22,1 тыс. минометов было выпущено 38,3 тыс. штук, или 192,9 % от плана. К ним также выпустили 18,2 млн. мин, сделав план на 149,7 %. Военная промышленность била все рекорды. Как итог, Красная Армия в 1941 году имела 34,2 тыс. орудий калибром свыше 75 мм и 17,9 тыс. минометов калибром свыше 82 мм, что было значительно больше, чем в Вермахте.
Интересным получается разброс данных по минометам, которых в 1940 году выпустили больше, чем имелось в войсках в 1941-м, при том, что минометы выпускались и раньше. Это показывает, что в предвоенное время часть вооружения и боеприпасов производилась в запас. Также эти цифры говорят о том, что планы по военному производству были существенно скорректированы по ходу выполнения и ресурсы были переброшены на производство артсистем и минометов. По остальным видам вооружения планы не были выполнены, но и в этом случае производилось немалое количество вооружений и боеприпасов: 14,9 млн. артснарядов, 7,6 млн. авиабомб, 1,4 млн. винтовок и 2,8 млрд. винтпатронов, 10,5 тыс. самолетов и 2790 танков[121].
