Такого тягла не было ни при каких царях. Мужик наш терпелив, но, похоже, терпение заканчивается. Впрочем, в Чечне — там народ погорячее — оно быстро лопнуло, как только люди смекнули, что новая алчная власть из каждых ста овец забирает себе все.
Один всего Указ: "Государство берет себе только десятую часть" — и бунт в Чечне прекратится.
Страшно даже представить? Из чего будем платить пенсии, пособия и прочее? А ты нам и не плати — мы сами себе поможем, мужик трудится до гробовой доски.
В стране осталось не более трех миллионов предпринимателей-артельщиков, способных организовать дело, не мешайте им. Оставьте себе нефть, газ, электричество, металлы, лес, удобрения. Введите серьезные акцизы на отраву: табак и пойло, возможно, сахар и дрожжи. И тогда, если не тратить миллиарды на глупые карнавалы, сократить мытарей и опричнину, то должно хватить. Если нам потребуется для дела, мы миром построим и мосты, и дороги, и школы, и храмы. А пресса? Вы думаете, что они кричат: "Свобода слова!" — нет. Я слышу: "Дай работу, дай денег!" Сделай всю Россию свободной экономической зоной. Когда вводили нэп, не было гарантированных доходов от экспорта, но страну возродили. Впоследствии коммунисты вычистили все библиотеки — литературы про нэп не найти, но западные экономисты утверждают, что во время нэпа темпы роста достигали 48% годовых — мировой рекорд. Без золотовалютных резервов ввели золотой червонец — самую стабильную валюту! Уникальный опыт: от низких налогов к нулевой инфляции и доступным кредитам.
Княгиня Ольга сумела подняться над личным — проблем у нее не меньше было, и укрепила государство. Просто надо воспользоваться ситуацией. Риск нулевой, ведь весь наш малый и средний бизнес приносит в казну сейчас лишь 10%. Дайте ему вольную. И не слушайте, Владимир Владимирович, экономистов-шептунов. Вы же знаете им настоящую цену: скромные движки без талантов.
Если опытом истории своей страны власть не пронять, то пусть она обратит внимание на Буша (говорят, предки у него из России). Налоги снизил, учетную ставку почти в ноль превратил. Бери деньги, сколько нужно, только работай. А у нас? От 20% годовых в валюте под троекратный залог высоколиквидного добра. Это же чудовищное ростовщичество. Государыня Елизавета Петровна, открывая первые в России банки, строго-настрого указала: документ хранится в нашей публичке — не более 6% годовых. И надо выбросить из головы, что Америку ожидает крах. С такой политикой — никогда. А вот нас тряхнет — вне всякого сомнения.
Заканчиваю свое послание. Спешу. Нужно еще успеть издать приказ о создании комиссии по списанию чернильницы, или, как сейчас говорят, картриджа. Отпечатать и утвердить акт о факте окончания чернил, а то наши мытари — налоговая — поставят на правеж.
Таких унижений наши предки и помыслить не могли. Мне, вольному человеку, опричники указуют, что харчевать мне положено в командировке в Москве за свои, подчеркну, деньги не больше, чем на 50 рублей (у вас там чашка кофе 40 рублей стоит), а ночлег подыскивать не дороже 150 рублей (это под каким забором?).
Иван Афанасенко
25 марта 2002 5 0
13(436)
Date: 26-03-2002
Author: Иван Афанасенко
БОГАТСТВО ПО-РУССКИ
В развитии политической экономики обнаружились две дополняющие друг друга тенденции: мировоззренческая и прагматическая. Одна объясняла хозяйственный мир, вторая ориентировалась на социального заказчика — нового предпринимателя — и стремилась объяснить, как действовать в этом мире. Две ветви разошлись в разном направлении. В XX веке усилилось прагматическое направление и резко ослабло мировоззренческое. Была поставлена цель сделать науку более точной. Но, несмотря на обильный математический аппарат, наука все сильнее отрывалась от реальной картины мира. Известно, что конкретное становится таковым лишь как синтез многих определений. В данном случае из целостного многообразия экономического бытия грубо вырвали один элемент, — и наука "замерла". В соответствии с законами диалектики она должна либо подняться на новую ступень развития, либо погибнуть.
Недостаточность исходных идей политической экономики установлена русскими мыслителями еще полтора столетия назад: ими предложена и альтернативная экономическая теория, учитывающая многообразие творимого человеком мира. Пока эта истина была лишь в области знания, ее удалось замалчивать. Опыт последних реформ подтвердил ее достоверность экспериментально
Русская философская и экономическая мысль никогда не признавала членение экономической науки на две диаметрально расходящиеся концептуальные ветви, отказ от нравственных ценностей. Она исходит из приоритета духовного начала и многообразия проявления сущности, учитывает реалии жизни народов своей страны.
На Западе политическая экономия развивалась как наука об экономике, нацеленной на накопление богатства. Понятие "богатство" первоначально сводили к деньгам, потом к результату производства — продукту. Акцент делали на материальное, вещественное. Только наш ученый И. Посошков, следуя русской национальной традиции рассматривать материальный и духовный мир в единстве, заложил в структуру народного богатства два элемента — материальное (вещественное) и духовное (невещественное), а само понятие "богатство" представил как уровень жизни народа: "ежели бы весь народ по местностям своим богат был самыми домовыми внутренними своими богатствами". И Посошков не только обнаружил ошибочность воззрений меркантилистов, замечающих лишь материальную составляющую богатства и сводящих ее к накоплению денег (богатство — не деньги, лежащие в казне), но и как бы перешагнул через головы будущих классиков в политэкономии.
Вселенная состоит из двух пространств или частей — видимой и невидимой. Двойную структуру имеет и человек — телесную и духовную. Таким образом, структура богатства соответствует структуре человека.
Двойная структура человеческой сути не была тайной для наших предков. Славянорусы понимали смерть как переход "на другую сторону пространства", "во Сваргу синюю", и "земное против него — ничто". Для них тезис — "имеем жизнь вечную" — означал, что и после смерти следует "продолжение существования в пространстве и времени".
Тот факт, что славянская религия являлась учением о циклах, о коловращении, стал нам понятен, лишь когда и современная физика установила, что ритм сотворения и разрушения есть основная сущность живой и неживой природы.
Людям из поколения в поколение вбивается мысль о смерти, и человек по своему невежеству стал думать, что его тело и есть человек, и потому заботится только о нем. Это привело к тому, что подавляющее большинство людей стали жить и действовать при принципу: жить надо, ублажая лишь свое тело.
И политэкономия попала под сильное влияние протестантской этики, что развернуло ее в сторону поиска способов накопления богатства. Протестантизм с его учением о непосредственной, минуя церковь, связи человека с богом, пробуждающий чувство личной ответственности за свою судьбу, выработал новые нравственные принципы, особое понимание смысла жизни, назначение человека, содержание добра и зла. Иначе говоря, протестантизм осуществил "человеческую революцию", которая оказалась способной вызвать в западном мире изменение нравственных ценностей и отношение к жизни, природе и мирозданию. Под влиянием протестантской этики возникли представления о человеке экономическом, а понятие "свобода личности" было сведено к понятию " человек, владеющий собственностью".
На потребительство настроено все западное общество. Уровень потребления в странах с рыночной экономикой в 20-30 раз превышает уровень потребления в других странах. Среднему американцу нужно снизить свои потребности в 50 раз, чтобы они сравнялись с потребностями среднего африканца.
Потребительство ведет к духовному вырождению общества. Человечество ни на шаг не сдвинется на пути духовного выздоровления, пока не избавится от этого заболевания. Надежды связывают с русской наукой будущего, ориентированной на природу и человека, когда "страсть к скоплению богатства будут классифицировать как длительное психическое заболевание".
Потребительство приближает человечество к глобальной экологической катастрофе. Давление на природу возрастает. В то же время человека не только вырвали из естественной среды обитания, но противопоставили природе как довлеющее над ней начало.
Нарушена устойчивость в системе человек — природа. Уже невозможно преодолеть экологические ограничения. Поэтому другие страны следовать примеру Запада просто не могут.
