Я не устаю удивляться премудрости языка, который вот так, одним словом способен обнажить весь простодушный цинизм этих людей. Это получается, не виноватая я, он сам пришел. Самоотверженно. Сам себя, значит, отверг, и спасибо ему за это. Подпись, печать.
Слово самоотверженный вообще очень интересно. Мне как-то уже доводилось писать о нем в связи с тем, как плохо подходит дежурное сочетание самоотверженный труд для характеристики труда ученого. Самоотверженность предполагает жертву, а настоящий ученый одержим страстью к истине и как раз отказ от науки, скажем, ради зарабатывания денег для семьи воспринимает как жертву. То же можно сказать и о художнике. Не случайно у Пушкина о самоотвержении говорит именно Сальери, а не Моцарт: — О небо! Где ж правота, когда священный дар, Когда бессмертный гений — не в награду. Любви горящей, самоотверженья, Трудов, усердия, молений послан. -А озаряет голову безумца, Гуляки праздного?
Я прошу не понять меня неправильно, я вовсе не хочу сказать, что самоотверженность — это плохо. Увы, в жизни невозможно делать только то, что хочется, и прекрасно, если человек способен пожертвовать своими желаниями и интересами ради чего-то, что ему дорого. Я о другом. В советское время сочетание самоотверженный труд стало штампом, да и вообще прилагательное самоотверженный сделалось стандартным способом выражения смысла «хороший» при существительных, обозначающих поступки и деятельность человека, — по-научному это называется лексическая функция Bon. То есть от человека, если он хотел поступать хорошо, заведомо ожидался отказ от собственных интересов. Это было чем-то само собой разумеющимся, и человек впитывал такое представление вместе с языком.
Я говорю «было», потому что сейчас это меняется. Дело тут не только в том, что в последнее время слово самоотверженность стало использоваться с большим разбором. Меняется целый пласт лексики, связанный с отношением человека к себе, своим интересам и своим достижениям. Слово успешный за последнее десятилетие стало активно использоваться по отношению к людям (раньше не говорили успешный человек, а только успешная работа, успешные переговоры), то же произошло и со словом эффективный. Постепенно уходит неприятный привкус из слова преуспевающий, а на слове неудачник, напротив, стирается золотое клеймо. Удивительно быстро закрепилась положительная оценка в слове амбициозный, не столь стремительно, но достаточно уверенно движутся в том же направлении слова агрессивный и карьерист. А карьера-то уже в порядке. Кто теперь вспомнит, что совсем недавно требовалась оговорка «карьера в хорошем смысле». Потому что вообще-то карьера была подозрительна. Этот самый «хороший смысл» появляется и у других близких слов. Недавно моя коллега Е. Шмелева изучила, что происходит в Интернете со словами индивидуалист и эгоист. И вот что выяснилось.
В рекламе, в учебниках бизнеса, да и вообще в речи многих, особенно молодых людей слово индивидуалист употребляется скорее с положительной оценкой. Например: Удачный start-up могут обеспечить только индивидуалисты; Современный российский предприниматель должен быть прагматиком и индивидуалистом; Сейчас ставка делается на амбициозных индивидуалистов; Создан этот автомобиль, скорее всего, для ярких индивидуалистов, для эгоистов в хорошем смысле этого слова, для людей, которые любят кайф и упоение скоростью!!!
Максима о том, что не надо себя любить (ср. слова себялюбие и себялюбец), постепенно утрачивает силу, и в слове эгоист естественным образом угасает неодобрение: Эгоист generation — журнал для тех, кто себя любит; ресторан «Эгоист» создан эгоистами для эгоистов; магазин «Эгоист» — мужское белье; тарифный план «Эгоист»; мужской одеколон «Эгоист». Конечно, нельзя сказать, что слово эгоист уже совсем превратилось в похвалу, — для многих это все еще ругательство. Но, судя по текстам, бытующим в Интернете, для многих других, особенно молодых, у слова эгоист есть только «хороший смысл»: «Позитивные эгоисты» — активные, целеустремленные, стремящиеся жить яркой и насыщенной жизнью мужчины в возрасте от 20 до 35 лет. Такое описание применимо практически к любому мужчине. Однако отличием «позитивных эгоистов» от остальных мужчин является их независимость от оценок окружающих, свободное от стереотипов мышление и в то же время сильная потребность в самовыражении, которое проявляются не только в выборе автомобиля, но и во всех элементах жизненного стиля.
Все мы хорошо помним из школы, как Чернышевский в свое время пытался реабилитировать слово эгоист своей теорией «разумного эгоизма». И все мы помним, что его рассуждения звучали как парадокс и провокация. Боюсь, что вся эта провокационность, весь, как теперь говорят, вызов пропадает втуне для современной барышни, которая с восторгом говорит о своем приятеле, что он, мол, позитивный эгоист, успешный карьерист и эффективный еще-какой-нибудь -ист. И то сказать, в чем парадокс, если она ему вот только недавно, на 23 Февраля, подарила одеколон «Эгоист». Хотя, возможно, это было и неразумно.
Лев Клейн
Получил я письмо с красивым официальным бланком, на котором стояло, что в ознаменование моих заслуг перед наукой я избран действительным членом Нью-Йоркской академии наук. Подождите поздравлять. Во первых, это было 16 лет назад. Во-вторых, я не принял этого избрания.
Нет, я не Перельман, я не обиделся на лицемерие коллег и не возгордился, почитая свои открытия выше всех наград. Я уважаю мнение научной общественности. Но награда должна быть действительно наградой, честь должна быть настоящей честью. В приложенном описании Академии я увидел, что в ней состоит 20-40 тысяч человек. Стало быть, не самые отборные ученые. Далее, оказалось, что вступить может всякий желающий, даже школьник. Кроме того, мне было предложено купить свой диплом за 40 долл., а если с золотым обрезом и в рамке, — то за 100 долл. Кроме того, нужно платить около 130 долл. в год членские взносы, и ожидаются также добровольные пожертвования на нужды Академии. Ну, умножив 130 долл. на 20 000 — 40 000, получаем доход в 2,6-5,2 млн долл. Я абсолютно уверен, что пользуется этим фондом небольшая кучка лиц (вполне возможно, что тратит их действительно на нужды науки — конференции, премии), остальные участвуют в финансировании этой кучки в обмен на знаки престижа — звание действительного члена Академии наук и дипломы с золотыми обрезами.
Эта общественная организация была образована в 1817 г. группой нью-йоркских врачей, вначале как Лицей естественной истории, затем была преобразована в Академию и расширила свой состав и свои задачи, прежде всего — поддержки науки в Нью-Йорке. В ней соглашались состоять на правах почетных членов видные ученые (они состояли во многих организациях). Позже Академия сообразила, что звонкое звание имеет собственную цену на рынке, и стала этим беззастенчиво пользоваться.
Поскольку я не был уверен, что тут злоупотребление финансами, то отказался от избрания вежливо, мотивируя это трудностью уплаты членских взносов в валюте. Что было правдой, так как тогда еще рубль не конвертировался свободно, а сумма в 100 долл. была слишком большой для советского ученого. Но другие сочли для себя оправданной жертву такой суммы в обмен на знаки престижа, особенно позже, когда рубль стал свободно обмениваться на доллары, а несколько тысяч рублей стали тратиться легко и свободно... Не учеными, конечно (для них и сейчас это большая сумма), а больше околонаучными деятелями, не отмеченными выдающейся научной активностью, но нередко остепененными и преуспевшими на лоне распиливания бюджета, фондов, грантов, госзаказов и т.п. Этим позарез нужны громкие звания для распахивания дверей в госучреждения, а кто там будет разбираться, какой академик бьет ногой в дверь — настоящий или липовый. Присоединились и просто мошенники, а также разнообразные фрики — лжеученые маньяки, с панацеями от всех болезней и очисткой воды от атомных загрязнений.
И вот в Воронежском университете подвизается целая группа профессоров, возглавляющих кафедры и состоящих в Нью-Йоркской академии наук: В.М. Акаткин (филология), И.И. Борисов (философия), М.Д. Карпачев (история), А.С. Кра-вец (философия), А.Д. Пряхин (археология), В.С. Рахманин (философия), И.С. Шаршов (экономика). Все они именуются академиками, и, надо полагать, в Нью-Йорке хорошо знакомы с их трудами. Прямо филиал американской науки в Воронеже.
