Я не могу равнодушно взирать на бойню, свирепствующую сегодня в мире. Я твердо верю в то, что взаимное уничтожение принижает достоинство человека62.
Когда два народа воюют, долг поборника ахимсы остановить войну. Тот, кто не в силах исполнить долг, кто не имеет сил сопротивляться войне, может принять в ней участие, но при этом всем сердцем пытаться освободить себя, свой народ и весь мир от войны… С точки зрения ахимсы я не различаю военных и гражданских лиц63.
* * *
Я не делаю разницы между теми, кто держит в руках разрушительное оружие, и теми, кто работает в войсках под прикрытием Красного Креста. И первые, и вторые участвуют в войне и тем самым поддерживают ее и раздувают ее пламя64.
* * *
Каждый отдельно взятый подданный государства не может надеяться на то, что его частное мнение будет учтено во всех случаях. Власть не всегда права, но пока подданные доверяют государству, их долг – поддерживать его действия. Если же какой-то класс общества считает, что действия государства аморальны с религиозной точки зрения, то, прежде чем способствовать или препятствовать в их совершении, этот класс должен попытаться – даже рискуя жизнью – отговорить государство от его пагубного курса65.
* * *
Если мы хотим добиться реального мира во всем мире, если мы хотим объявить войне настоящую войну, то начинать надо с детей; если они вырастут в своей естественной невинности, то нам не придется бороться, нам не придется принимать бесплодные резолюции, мы будем идти от любви к любви, от мира к миру до тех пор, пока вся земля не окажется затоплена любовью и миром, которых – осознанно или неосознанно – жаждет все человечество66.
* * *
Если общество не хочет погибнуть в безумных столкновениях народов или в еще более безумных сражениях с нравственными основами жизни, то в борьбе с войнами большую роль должны сыграть женщины. Им следует делать это не по-мужски, как пытаются многие, а сугубо по-женски. Женщина не станет более гуманной, если начнет соперничать с мужчиной в его способности бесцельно уничтожать жизнь. Пусть привилегией женщины станет отучение заблуждающихся мужчин от их ошибок, которые могут уничтожить и женщин67.
* * *
Вероятно, вам не удастся даже попытаться отучить людей от войны, но в своей личной жизни вы можете придерживаться ненасилия во всей его сложности и отказаться от участия в войне. Когда обе противоборствующие стороны прибегают к насилию, очень трудно судить о том, какая из них заслуживает победы. Вы можете, конечно, молиться за успех правой стороны. Если вы сумеете подняться над насилием, то перестанете уклоняться от опасностей68.
* * *
Противник войны может судить о достоинствах воюющих сторон и желать успеха той из них, которая воюет за справедливость. Такие суждения будут способствовать установлению мира больше, чем позиция равнодушного стороннего наблюдателя69.
* * *
Человек, сложивший оружие, не обязательно поборник ненасилия70.
* * *
Мое сопротивление войне не заставляет меня мешать тем, кто желает в ней участвовать. Я очень хорошо понимаю этих людей разумом. Я показываю им лучший путь, но оставляю им свободу выбора71.
* * *
Я – противник всех войн72.
* * *
Солдат мира, в отличие от солдата, воюющего в окопе, должен посвящать все свое время борьбе за мир – как в военное, так и в мирное время73.
* * *
Те, кто во время войны ограничиваются уходом за ранеными в госпиталях, не освобождаются от ответственности за участие в ней74.
Настанет день, когда нам удастся распространить национальный закон на весь мир так же, как мы сумели распространить закон семьи на народ – большую семью75.
* * *
Изолированная независимость не есть конечная цель государств мира. Эта цель – добровольная взаимозависимость. Лучшие умы человечества желают не появления абсолютно независимых, воюющих между собой государств, но создания федерации дружественных, взаимозависимых государств76.
* * *
Всемирную федерацию можно создать только по всеобщему согласию77.
* * *
Построить всемирную федерацию можно только на фундаменте ненасилия78.
Суеверием и безбожием является вера в то, что действия и решения большинства обязательны для меньшинства. Можно привести множество примеров, демонстрирующих, что действия большинства часто оказываются неверными, а действия меньшинства – верными. Все реформы обязаны своим проведением инициативам меньшинства, выступавшего против большинства1.
* * *
Лучшая проверка общества на демократию – это возможность любого человека действовать по своему усмотрению до тех пор, пока он не задевает жизнь и имущество других людей2.
* * *
Мудрая политика заключается в том, чтобы издавать как можно меньше классовых законов. Будет еще мудрее вообще не издавать их. После принятия закона очень непросто исправить его так, чтобы избавиться от трудностей, возникших после вступления его в силу. Для того чтобы в государстве существовала возможность отмены неудачных законов, в нем должно быть развитое общественное сознание. Конституцию, которая позволяет то и дело переделывать или отменять действующие законы, нельзя назвать стабильной или правильно подготовленной3.
* * *
Люди обычно даже не подозревают о том, что правительства зачастую намеренно и осознанно нарушают свои собственные законы. В каких-то неотложных и критических ситуациях просто нет времени на обновление законодательства. Потому правительство просто преступает закон и делает то, что хочет. После этого оно либо принимает новые законы, либо заставляет людей забыть о своих нарушениях4.
* * *
Государства, где развито общественное сознание, решают эту проблему, создавая комиссию, работу которой, правда, можно назвать чисто номинальной, так как она всегда выдает заранее подготовленные и предрешенные рекомендации5.
* * *
По моим понятиям, демократия несовместима с применением физической силы для достижения своих благих целей6.
* * *
Законодательство в свободном государстве всегда есть выражение воли большинства. Всякое законодательство, игнорирующее общественное мнение, говорит о банкротстве миссионерства. Поэтому я всегда уделяю особое внимание миссионерским мероприятиям7.
* * *
Я с большим страхом наблюдаю за усилением государства, потому что, несмотря на очевидное уменьшение эксплуатации, государство как таковое причиняет человечеству огромный вред, уничтожая индивидуальность, которая лежит в основе всякого прогресса8.
* * *
Демократию нельзя насадить насильственными методами. Дух демократии невозможно привнести извне. Она должна прийти изнутри9.
* * *
Демократия и насилие плохо ладят друг с другом. Государства, считающиеся в наше время номинально демократическими, либо должны стать откровенно тоталитарными, либо, если они хотят быть по-настоящему демократическими, им придется найти в себе мужество отказаться от насилия. Кощунство – утверждать, будто идеи ненасилия может придерживаться только индивид, но не народ, как раз и состоящий из этих индивидов10.
* * *
Демократия по сути своей должна означать искусство и науку мобилизации всех физических, экономических и духовных ресурсов всех слоев населения ради общего блага11.
* * *
Прирожденный демократ – это человек от природы дисциплинированный. Демократия естественна для тех, кто добровольно подчиняется всем законам – божественным и человеческим. Демократ должен быть в высшей степени бескорыстным. Ему надлежит мыслить и действовать на пользу не себе, не группе, а демократии12.
* * *
Свобода и демократия теряют свою святость, если обагряют себя кровью невинных13.
* * *
Власть принадлежит народу, который на время доверяет ее тем, кого избирает своими представителями. Парламенты не имеют власти и даже просто права на существование, если они не зависят от народа14.
* * *
Демократия задохнется, если ее взнуздать. Она может существовать только на доверии15.
* * *
Парламентская демократия не имеет иммунитета к коррупции. Об этом знают те, кто помнит о Таммани-Холле или мэре Чикаго16.
* * *
Мое понимание демократии заключается в том, что при ней слабейший имеет те же возможности, что и сильнейший17.
* * *
Правление большинства имеет узкое приложение, то есть можно уступать большинству только в деталях. Но было бы настоящим рабством поддаваться большинству вне зависимости от его решений. Демократия – это не то государство, где люди поступают как овцы в стаде. При демократии следует ревностно защищать индивидуальную свободу мнения и действия. Поэтому я искренне убежден в том, что меньшинство имеет полное право поступать не так, как большинство18.
