Беларуси, была сформирована вокруг Януковича. 7 марта в Минске приземлился самолет, принадлежавший бывшему президенту Украины.
Его прибытие было расценено как указание на то, что Россия может попытаться восстановить в должности беглого политика. В подтверждение этой версии Янукович направил Зеленскому открытое письмо, в котором заявлял, что его долг как украинского президента — «остановить кровопролитие и любой ценой достичь мирного соглашения».
Вторая группа, в которую входили бывшие члены правительства Януковича, «собралась на юго-востоке Украины, когда территория перешла под контроль российских войск. Среди них был Олег Царев, бывший заместитель лидера фракции “Партии регионов" Януковича и затем кандидат в Президенты Украины».
При этом этот разведывательный «слив» прямо указывает на ключевое звено — Виктора Медведчука, который, по данным авторов «уверял Москву, что Зеленский слаб и что его правительство рухнет, а российские силы получат поддержку украинского народа».
Таким образом, западное видение специальной составляющей СВО демонстрирует довольно активную работу российских спецслужб на украинском направлении, позволяющую достичь определенного уровня информированности, но, к сожалению, не полноценного обеспечения активных мероприятий (за исключением таких отдельных направлений как Херсонская область).
В этой связи акценты сделаны на том, что реальные российские возможности опирались не на эффективность работы самих сотрудников спецслужб, а на бывших высокопоставленных украинских чиновников.
Можно предположить, что связано это с тем, что значительное количество представителей руководства спецслужб, правоохранительных органов Украины (генпрокурор, министр внутренних дел, председатель СБУ, руководство Совета национальной безопасности и обороны и др.) после государственного переворота 2014 года выехали в Россию.
Связи среди подчиненных им ранее ведомств, несомненно, сохранились.
Судя по открытым источникам информации и заявлениям украинских силовиков, вероятна схема, в которой именно эти лица осуществляли активную разведывательную работу, где подразделения российской разведки выступали скорее организационным и техническим бэк-офисом.
Здесь, однако, следует учесть и другие факторы, которые, несомненно, сыграли свою роль:
1. Никто из силовой «верхушки» правительства Януковича не имел успешного опыта того, что в среде спецслужб называют «активными мероприятиями стратегического уровня». Они ранее не организовывали успешных государственных переворотов. Скорее, сами стали жертвами такого процесса. Но если человек стал жертвой ограбления, это совсем не значит, что, видя процесс изнутри, он сам теперь способен стать грабителем. Скорее, уж мощно будет закреплен виктивный архетип жертвы.
2. Жажда мести, реваншизм, конечно, могут быть мощными мотиваторами. Но они же сбивают прицел, заставляют искажать действительность в угоду реализации своей страсти.
3. Можно предположить, что определенное количество российских чиновников, в том числе и из спецслужб, вольно или невольно (это уже вопрос закрытых разбирательств), сильно исказили в своих докладах и последующем мифотворчестве реальные обстоятельства событий, интерпретируемых как успешные мероприятия в Украине. Речь как о присоединении Крыма и в определенной степени о Донбассе, так и в последующих возможностях.
В итоге таким «практикам» предложили продолжить свои успехи, но уже без тех элементов, которые до этого реально составляли их «успех».
4. Как показывает опыт госпереворотов, перехватов власти, массовых беспорядков, их ударным кулаком никогда не становились респектабельные бизнесмены или таящиеся в тени сотрудники спецслужб.
Последние могут быть триггерами, координаторами, инициаторами, сборщиками конфиденциальной информации, но никак не стальными пулями удара.
Нужны кликуши, эмоционально и морально нестабильные параноики, истероидные харизматики, нереализованные романтики, зажигающие речами толпу, выводящие на улицы молодёжь и генерирующие восторг энтропии.
Здесь же ставка была сделана на, несомненно, более понятных и приемлемых, но малоэффективных для таких процессов субъектов.
Очевидно, что сто возмущенных бизнесменов не равно сто заговорщиков. Сто шпионов не равно сто революционеров. Сто шпионов не равно даже одному революционеру.
Мысль о том, что дестабилизация общественной жизни для подобных операций необязательна и компенсируется скоростью кулуарного перехвата и внезапного натиска в модели «Дранг нах Остен» — ошибка.
Даже если бы изначальный формат СВО был реализован в планируемом виде, митинговая поддержка и уличная активность должны были стать обязательной составляющей.
Привычка организовывать «улицу» только деньгами без понимания необходимости её сущностного «вызревания» — типичная ошибка чиновников, в приоритетной парадигме деятельности регулирующих процессы внутренней политики преимущественно или только административными методами, что сильно отличается от задуманного в ходе СВО.
И в завершение темы, рассмотрим в качестве классической иллюстрации попытку организации перехвата власти на Кубе спецслужбами Соединенных Штатов. Нас такой пример интересует с точки зрения технологических подходов планирования и пересечений ошибок в этой связи, хотя между операциями есть и явные сущностные отличия. Операция стала известна как «Атака в Заливе Свиней» или «Операция в бухте Кочинос».
Итак, после сближения правительства Ф. Кастро с СССР, руководство США идентифицировало действия кубинского руководства угрожающими для своей национальной безопасности и решило свергнуть его.
При этом в США прибывало большое количество кубинских оппозиционеров, в числе которых находились бывшие высокопоставленные правительственные чиновники, преступные авторитеты, воинственно настроенные радикалы.
В итоге американское руководство принимает решение о свержении Кастро военными методами, но с элементами информационной войны и специальных мероприятий.
Командованием США разрабатывается операция «Плутон», предусматривающая внезапную высадку десанта на южном побережье Кубы в заливе Кочинос (в переводе Залив Свиней) в апреле 1961 года. Сам залив позволял морское и авиадесантирование и был тактически удобен.
По итогам операции предполагалось объявить о формировании временного правительства и запросе к правительству США о военной помощи.
Легитимизировать вторжение должна была проштатов-ская Организация Американских Государств (ОАГ).
Для обеспечения операции на Кубу забросили несколько диверсионных групп.
Вторжение должно было сопровождаться авиаударами по трём крупнейшим военным аэродромам Кубы.
Советская разведка смогла своевременно получить упреждающую информацию об операции и предупредить кубинское руководство.
15 апреля 1961 года восемь американских бомбардировщиков В-26 разбомбили аэродромы Кампо-Колумбия, Сан-Антонио-ле-Лос-Баньос и Сантьяго-де-Куба.
В результате ударов, большая часть самолетов революционных ВВС была признана уничтоженными. Однако кубинцы, знавшие о готовящейся агрессии заранее, заменили боевые самолёты муляжами. Поэтому из 24 самолетов, имевшихся у кубинцев, было потеряно лишь две машины.
Это, к слову, и к вопросу о заявлениях российского военного руководства о полном уничтожении украинской авиации, что впоследствии оказалось явно преувеличенным.
Американские бомбардировки вызвали противоположный задуманному эффект и привели к мощному импульсу сплочения кубинского общества. При этом кубинские спецслужбы при содействии советских смогли выявить и полностью подавить деятельность агентуры США и оппозиции. Дестабилизировать обстановку изнутри не удалось.
При выдвижении сил вторжения корабли несли около 2,5 тысяч тонн вооружения. После высадки многочисленный десант завяз в боях с местным ополчением (или в украинском случае — силами территориальной обороны, добровольческими формированиями, которым массово раздавалось вооружение).
Сразу же после высадки десанта на Кубе объявляется всеобщая мобилизация, с воодушевлением воспринятая всем кубинским обществом.
Вторжение осуществлялось одновременно по трем направлениям ударов.
Кастро лично возглавил одно из направлений обороны,
