Тем не менее остаться в Америке мне не хотелось. Пока я там был, эту тему полгода мусолили в Интернете. Но было понятно, что я вернусь. Все, чем я занимаюсь, все, что мне дорого и чего я достиг, – оно здесь. И я хочу этим заниматься дальше. И моя семья это отлично понимает. Дочка не хотела возвращаться, потому что там учиться гораздо легче. Она ходила в частную школу, и ей очень нравилось. Я сам менял школы и помню, какой это был чудовищный стресс. Мы сперва за нее очень боялись, к тому же новый язык. Но там все очень дружелюбно, и это не показное. С тобою будут возиться, пытаться тебя интегрировать, она приобрела много друзей. Но поскольку ей девять лет, то ее мнения никто не спрашивал.
Я считаю, что эмиграция – это капитуляция. Нужно быть бойцами. Мы несем ответственность за тех, кто не может уехать. Мы должны не бросить все, а сделать так, чтобы все остальные жили нормально. Это наша обязанность. Да, жизнь одна, но она не для того, чтобы провести ее с комфортом в другой стране, а для того, чтобы изменить свою собственную, чтобы тебе и всем остальным было комфортно именно здесь. Со мной, наверное, многие не согласятся, но мы не имеем права этого не делать…»
В сентябре 2010-го в России произошло историческое событие: мэр Лужков, точнее, мэр Москвы Юрий Лужков был отправлен в отставку. Блицкриг против одного из самых одиозных российских политиков был молниеносным, но проходил по всем правилам военной науки: с артподготовкой в виде «разоблачительных» фильмов на федеральных телеканалах и с последовавшим за ней ультиматумом о капитуляции – требованием уйти добровольно. В конце концов, точечным ударом в виде указа Президента об увольнении «в связи с утратой доверия» один из последних политических тяжеловесов был отправлен на покой. Весь сентябрь, пока на телевидении шла операция по принуждению сопредседателя «Единой России» к отставке, в Интернете обсуждали, насколько глубоким будет его неминуемое падение. Навальный, годами требовавший уголовного преследования всех олицетворявших российскую коррупцию чиновников, иллюзий не питал с самого начала.
NAVALNY.LIVEJOURNAL.COM:
Наихудший вариант развития событий для Лужкова в путино-медведевском формате «борьбы с коррупцией» – быть награжденным орденом, провести торжественную передачу власти какому-нибудь Собянину и в целости и невредимости поехать в Австрию, где он с супругой купил уже все, вплоть до ледников и альпийских гномов.
Примерно так оно в результате и получилось. Через две недели после этого предсказания Лужков написал президенту письмо, в котором ни с того ни с сего заговорил о демократии и свободе слова и пнул зачем-то напоследок Бориса Немцова. На следующий день он был отправлен в отставку. Вряд ли, конечно, из-за промашки с Немцовым.
Из кого именно президент будет выбирать его преемника, было неизвестно еще 11 дней, и этого времени оказалось достаточно, чтобы пользователи Интернета выбрали себе мэра прямым голосованием. Идея принадлежала газете «Коммерсантъ» и интернет-порталу Gazeta.Ru. В избирательный бюллетень были включены 10 кандидатов и графа «против всех»: семерых волевым решением вписала редакция «Коммерсанта», а трое, в том числе и Навальный, были выбраны из 120 кандидатур, предложенных избирателями (помимо людей выдвинуты были, например, Всевышний и Олимпийский мишка). В голосовании приняли участие 66 500 человек.
8 октября, за день до представления «Единой Россией» президенту своего списка кандидатов, Навальный был объявлен «виртуальным мэром Москвы». Он получил 45 % голосов[46]. Следующим стал пункт «Против всех», набравший более 13 %. Сергей Собянин, вскоре наделенный полномочиями реального мэра, получил меньше 3 %.
Из беседы с Алексеем Навальным:
«…Конечно, я знал, что газета „Коммерсантъ“ проводит виртуальные выборы мэра Москвы. Более того, не буду скрывать, я проголосовал за себя, потому что считаю, что из всего их списка был бы лучшим мэром. Но меня никто не спрашивал, хочу я участвовать или нет, они сами меня внесли и объявили голосование. На определенном этапе была одна проблема: я не мог это анонсировать и призывать за себя голосовать, потому что моя аудитория в блогах больше, чем у других кандидатов. Она бы за меня проголосовала, но все это превратилось бы не в выборы мэра, а в выборы Навального. Но, к моему удивлению, за меня начали агитировать другие очень уважаемые блогеры, в том числе вообще не имеющие отношения к политике. И уже после этого, за несколько дней до окончания голосования, я написал пост, что бы я делал на посту мэра…»
NAVALNY.LIVEJOURNAL.COM:
Количество моих знакомых, ещё не приславших мне эсэмэски типа «Ну что, сделаешь меня вице-мэром?» или «Предлагаю руку и сердце. Е. Батурина», стремительно приближается к нулю.
Мне справедливо пишут: вот голосуем за тебя на сайте, а что ты за кот в мешке? Какая у тебя программа?
Вот то, что нужно делать «здесь и сейчас». То есть не в абстрактной идеальной ситуации, а с учетом текущих политических и экономических реалий.
Он написал восемь пунктов, вместе предлагающих направления решения самых острых московских проблем: жилищной, транспортной, градостроительной. Речь также шла о приватизации «непрофильных» городских активов и создании механизма контроля за расходованием бюджета. И хотя реальным мэром Навальный не стал, в течение следующего года добрая половина его тезисов воплотилась в инициативах нового мэра и президента: от развития метро и создания нормального городского такси до расширения Москвы и выведения учреждений из города.
Из беседы с Алексеем Навальным:
«…Думаю, это имело для меня политическое значение, потому что голоса, может, и были виртуальные, но они принадлежали реальным людям. В Интернете происходит достаточно много голосований, и я достаточно часто в них побеждаю. Наверное, здесь важно было, что это организовали „Коммерсантъ“ и „Газета“. И, конечно, свою роль сыграло то, с каким отрывом я победил. А что про это думают в Кремле, мне все равно. Я за их голоса не борюсь. Было приятно увидеть, что они предложили сделать то же, что и я. Неважно кому принадлежит идея, если она принесет пользу людям…»
Последние несколько лет на наших глазах в России на смену «суверенной» идет самая обычная, во многом даже либеральная демократия. На фоне фарса с регистрацией политических партий (точнее, невозможностью их регистрации), «триумфального» шествия Общероссийского народного фронта «Единой России» и похожих на карточный фокус выборов Валентины Матвиенко муниципальным депутатом в Петербурге подобное заявление может показаться издевательством, но это всего лишь парадокс. Более того, чем контрастнее этот фон становится, тем сильнее он оттеняет происходящие в обществе процессы.
10 лет назад граждане объединялись, чтобы бороться с точечной застройкой. Разумеется, ими двигало не желание перемен, наоборот, они хотели, чтобы во дворе их дома все оставалось как прежде. Называть их гражданами в этом контексте не приходило в голову ни прессе, ни чиновникам, ни им самим. «Жильцы» – вот кем они были с любой точки зрения. Потом появились обманутые дольщики, потом борцы за сохранение лесов и против разливов нефти, за отмену мигалок и против произвола милиции. Их лидеры, поначалу не более чем спикеры на ту или иную актуальную тему, постепенно превратились в героев некой альтернативной политической реальности.
Выйдя однажды из дома, чтобы погулять с собакой в близлежащем лесу, и увидев на деревьях отметки об их будущей вырубке, жительница подмосковных Химок Евгения Чирикова неожиданно для себя самой через пять лет стала политиком, о котором ирландский певец Боно рассказывает российскому президенту. Осенью 2010 года я предложил провести «Всероссийское совещание капитанов гражданского общества», и в разговоре с нею, согласившейся стать его председателем, упомянул Навального. В это трудно поверить, но оказалось, что она никогда до того об Алексее не слышала. Уже через несколько месяцев они вместе участвовали в «Антиселигере», где не просто рассказывали о своих проектах, а фактически проводили мастер-классы для самых разных гражданских активистов.
Как же получилось, что за 10 лет «жильцы», «автовладельцы» и «экологи» превратились в политиков больших, чем лицензированные партийцы? Ответ известен любому, кто жил в эти годы в России и хоть немного следил за новостями, он даже уже несколько раз всплывал в этой книге: тому причиной ложь, коррупция и пустые обещания наверху властной вертикали и бездействие и снова коррупция у ее основания. Намного интереснее, куда это все заведет. Похоже, что людям, чья деятельность начиналась как реакция на бытовую несправедливость, становится тесно в рамках объединивших их проблем. Эти привычные всем проблемы, обычно называемые «российскими реалиями», постепенно заставляют многих выходить на вполне предсказуемый уровень обобщений – что бороться с причиной куда эффективнее, чем со следствием.
