авторитет, способность к управлению и сохранению власти, — и та сама упадет в руки «подготовивших ситуацию» спецслужб.
Строго говоря, так и произошло, — но уже без Андропова, когда цель проекта «Звезда» была забыта, и его разрозненные элементы развивались по инерции, ставшей принимаемой без осмысления традицией. В результате власть досталась не КГБ, который утратил после смерти Андропова стратегическое видение, а Западу, успешно перехватившему управление его агентами и перевербовавшему многих из них, в том числе, насколько можно судить, и находившихся на верхних этажах советской власти.
Третье фундаментальное преобразование, которое предполагал Андропов, заключалось в разделении Советского Союза на примерно 49 примерно равных по своему экономическому потенциалу регионов с упразднением управления, основанного на республиках, автономных республиках и областях. Это уничтожило бы сложившуюся национально ориентированную элиту республик в составе Советского Союза, устранив угрозу его существованию, и качественно упростило бы управление. Поскольку за образец было взято устройство США (регионы даже назывались условно «штатами»), проработка этой задачи была поручена американисту академику Г. Арбатову.
Четвертое известное к настоящему времени направление проекта «Звезда» заключалось в подготовке управленческих кадров для будущей рыночной экономики: Андропов понимал, что в рамках сложившейся системы сделать это не удастся (как по политическим причинам, так и из–за отсутствия знаний о рынке) и, следовательно, обучение ядранового хозяйственного руководства страны надо вынести за пределы страны.
В то время существовал значительный и весьма авторитетный корпус специалистов по реальным управленческим проблемам социалистического хозяйства: «системщики», как их называли, занимались «расшиванием узких мест» и были незаменимыми специалистами. Однако принципиальная установка официальной науки на полное отрицание каких бы то ни было объективных внутренних противоречий развитого социалистического общества не позволяла этой специальности ни приобретать широкую известность, соответствующую их общественной значимости, ни тем более становиться интеллектуальной и образовательной модой (без чего невозможно широкое распространение нового знания).
Более того: «системщики» работали лишь на уровнях от предприятия до министерства (и, соответственно, от отдельного населенного пункта до союзной республики). Попытка расширения сферы их деятельности на наиболее значимый, общегосударственный уровень, не говоря уже о подготовке соответствующих кадров, неминуемо была бы расценена как антисоветская деятельность со всеми вытекающими административными и, скорее всего, даже уголовными последствиями.
Обучение необходимых специалистов за рубежом было традиционным для нашего общества способом, ранее, правда, применявшимся в отношении идеологически нейтральных технических специалистов: если внутри страны учителей нет, значит, надо готовить их вовне, на основе иностранного опыта.
Новое хозяйственное руководство Советского Союза должно было обогатиться новыми рыночними знаниями и синтезировать их с задачами модернизации страны и с ее реалиями. Контроль за обучавшимися за границей его будущими членами для разоблачения и отбрасывания западных провокаций должны быть осуществлять системно мыслящие и должным образом подготовленные сотрудники КГБ, которых собрали «под крышей» Госстроя. Выбор был не случаен: строительство с его постоянной и отчаянной борьбой за ресурсы на всех уровнях, бригадами «шабашников» и колоссальной «незавершенкой», а главное — с огромными объемами неучтенных дефицитных материалов (как шутили, «советские СНиПы' исходили из того, что некоторые рабочие по неизвестной причине иногда трезвы, а 30 % материалов исчезают неизвестно куда») являлось наиболее рыночной из легальных сфер советской экономики.
В качестве базы для подготовки советских реформаторов был выбран Международный институт прикладного системного анализа (МИПСА, или IIASA), учрежденный еще в октябре 1972 года, в самом начале разрядки, в нейтральной Австрии (в летнем дворце Габсбургов — Лаксенбургском замке под Веной) США, Советским Союзом, ФРГ, ГДР, Канадой, Японией и рядом европейских государств. В 1976 году был основан, фактически на положении его советского филиала, хотя и при полной организационной самостоятельности, Всесоюзный НИИ системного анализа (ВНИИСИ). В 1981 году между их компьютерными системами был создан канал связи, обеспечивший Советскому Союзу первое постоянное включение в международные компьютерные сети и доступ к западным информационным системам. Специалисты ВНИИСИ совместно
* Строительные нормы и правила, по сути — стандарты в области строитель- ства.
с западными коллегами разрабатывали программное обеспечение для работы сетевых протоколов.
Помимо научно–технического сотрудничества, IIASA использовался для решения общих системных управленческих проблем, возникавших в социалистических и капиталистических обществах по мере их усложнения. Поскольку и на Востоке, и на Западе эти проблемы на государственном уровне интересовали прежде всего органы безопасности, в силу специфики своих интересов сталкивавшиеся с ними наиболее быстро и неотвратимо (ведь эти проблемы действительно угрожали безопасности обществ!), IIASA быстро стал площадкой взаимодействия, а часто и сотрудничества в деликатных вопросах (и, разумеется, противоборства, неотделимого от такого рода сотрудничества) разведывательных и в целом специальных служб Востока и Запада, — если, конечно, не создавался совершенно сознательно для этой цели с самого начала.
Стоит отметить, что 70‑е годы контакты между СССР и Западом были значительно более интенсивными, чем кажется сейчас. Запад интенсивно коррумпировал (а заодно и изучал, что в конце концов окупилось сторицей «открытием» Горбачева) советских лидеров, приглашая высокопоставленных партийных функционеров читать бессвязные лекции о марксизме–ленинизме и политике партии за головокружительные гонорары, составлявшие порой 10 тыс. долл. В рамках западной концепции о «размывании» советского общества и будущей советской элиты развивался достаточно заметный студенческо–аспирантский и преподавательский обмен.
Андропов понимал, что будущее управление во многом будет опираться на достижения кибернетики (в частности, опыт, поставленный советскими специалистами в правительстве Сальвадора Альенде, позволивший ему долгое время противостоять комплексному американскому давлению, оказался оглушающее успешным). Поэтому в новое хозяйственное руководство страны отбирали не только экономистов, но и экономистов–математиков (породив тем самым держащуюся до сих пор моду на эту специальность). Отбор был тщательным: по имеющимся воспоминаниям, решения принимал лично Андропов, причем в ряде случаев он даже просматривал сделанные скрытой камерой съемки кандидатуры — как человек двигается, как говорит, какова его мимика. Требования к двум десяткам стажеров были жесткими, а необходимое сочетание качеств исключительно редким: люди должны быть талантливы и профессиональны, обладать твердым характером и при этом легко поддаваться внешнему управлению (без этого существовал риск их выхода из–под контроля КГБ после прихода к власти).
На регулярных семинарах в ПАБАфбычно ежеквартальных) советские «стажеры» в сопровождении «кураторов из Госстроя» встречались с западными «специалистами по управлению» — наполовину настоящими экспертами мирового уровня, наполовину офицерами западных спецслужб. По воспоминаниям, некоторые западные участники встреч совмещали эти качества.
Несмотря на хорошую осведомленность о советской элите и в целом советском обществе, руководство стран Запада (как и транснациональных корпораций) не имело представления о замысле Андропова (как, впрочем, не имело о нем представления и советское руководство) и рассматривало семинары в Лаксенбурге как один из многих существовавших тогда каналов подготовки специалистов. Западные специалисты всеми силами убеждали советских «стажеров» в необходимости наиболее выгодных для Запада рыночных преобразований. Базовая установка заключалась в том, что рынок сам по себе разом решил бы все значимые социально–экономические проблемы советского общества.
Вечером каждого дня после занятий советская сторона проводила свой, внутренний семинар, на котором тщательно анализировались западные рецепты. Основная часть предложений, направленная на подрыв СССР, разоблачалась и отвергалась, но при этом выявлялись полезные схемы и принципы; они тщательно анализировались, и определялись границы, возможности и последствия (как позитивные, так и негативные) их применения.
