Крайняя озабоченность тем, что их по какой-то причине могут не заметить, заставляет соотечественниц бороться за место под солнцем с остервенением послевоенных проституток. Туфли на высоких каблуках с угрожающим количеством стразов, обтянутые лаковой кожей зады, вырезы, не оставляющие никакого простора воображению плюс выглаженные белые русалочьи волосы заставляют темпераментных иностранных мужчин столбенеть на улицах. Они-то думали, что Барби бывают только в магазинах игрушек!
Вполне возможно, что многие из этих девушек являются умницами, скромницами и даже преданными женами и матерями. Однако боязнь показаться «Дунькой в Европе» диктует свои законы. Наши девушки свято верят, что в Европе носят то, что показывается на подиумах. И если на модном показе у манекенщицы внезапно обнажается грудь или юбка задирается так, что видны трусики леопардовой расцветки, значит, так и надо ходить по городам. Если на улице делового и достаточно чопорного Милана вы видите блондинку, плывущую сквозь серо-черную толпу в total look от Roberto Cavalli, можете смело говорить ей «Здравствуйте!»
Русский мужчина, напротив, абсолютно уверен в себе и в том, что «эти макаронники» (лягушатники, ковбои, гансы и прочие) ничего против него не стоят. В Европе он отдыхает. А значит, много пьет, громко разговаривает, носит пузырящиеся на коленях слаксы и неопрятные футболки, все и всех ругает. Италия ему скучна, особенно города с памятниками и музеями, Франция дерет много денег ни за что, Германия вызывает уважение (наверно, это можно назвать генетическим уважением к палке), но без любви.
Поездки за границу русские мужчины воспринимают как каторгу, на которую идут в угоду женам и подругам. Модных улиц, куда их спутниц влечет неведомая сила, русские мужчины боятся как огня. Приехав в гостиницу, первым делом справляются у консьержа, где тут ближайший outlet - обычно в потной руке при этом зажата схема, позаимствованная у побывавшего здесь ранее приятеля. Мужчины готовы тратить время и деньги на такси, чтобы доехать до этих волшебных мест, где (как рассказывал тот же приятель) все продается в два раза дешевле - то, что на такси уйдет гораздо больше денег, уже не важно. Подруги к мужской экономии относятся с подозрением и обидой. Обычно такие поездки заканчиваются испорченным настроением обеих сторон - дамы с полным основанием полагают, что на улице Монтенаполеоне выбор лучше, а друг просто скуп, мужчины горюют о потраченном времени и невыпитом пиве.
Вместе наши соотечественники являют собой невероятно колоритное зрелище. Если вы видите высокую блондинку в черном и на шпильках в сопровождении низкорослого мужичка с подбритым затылком, в футболке и сандалиях, - можете быть уверены: русские идут. Мужчина воспринимает свою даму как аксессуар, предмет престижа, справедливо полагая, что о нем самом будут судить по тому, какая рядом с ним женщина. Ухоженные, разряженные, украшенные как елки девушки гордо ковыляют на высоченных каблуках по священным камням Европы рядом с пузатыми замухрышками, вызывая у аборигенов наивные вопросы: «У вас что, девушки путешествуют со своими шоферами?» Нет, милые, нет. У нас девушки путешествуют со спонсорами.
Русский человек, как уже было сказано, не любит встречать себе подобных. Он ищет места, где не ступала нога человека. Русского. Он метит свою территорию, как волк в лесу, и уходит, если заметит след другого волка. Любой из нас, рассказывая об удачном отдыхе за границей, первой фразой обязательно обозначит: «Это такое дивное место - там совсем нет русских!» Это свойство оказывается определяющим для всех - от человека, чье лицо страна каждый вечер видит по телевизору, до впервые вырвавшегося за границу работяги. Да что греха таить - я сама не раз произносила эту фразу.
Помню рассказ одного московского бизнесмена - мы встретились в очереди на паспортном контроле в Шереметьеве. Он давно и счастливо женат на итальянке, живет большей частью в Риме, хотя бизнес в Москве. Первое, о чем мужчина заговорил - это о том, как много в Италии русских и как они ему мешают. «Представляете, я уже много лет отдыхаю в крошечной деревне на берегу моря. Там всего одна гостиница, я беру номер на первом этаже, мой балкон выходит на пляж. Я люблю сидеть там вечером и смотреть на звезды. Главное, гостиница такая маленькая, что русских туристов там никогда не было. И вот, представляете, в прошлом году какое-то сибирское агентство прознало про это место, и туда приехала первая группа из России. В первый же вечер они нажрались. Никогда не забуду, как какую-то скотину рвало с балкона прямо над моей головой… Думаете, я после этого буду любить соотечественников? Они вытоптали мою полянку!»
Соотечественники-полурезиденты - это особая песня. Стало модным посылать летом жен и детей в итальянскую ссылку - например, в Форте-деи-Марми. Мужья, остающиеся в Москве для праведных трудов и неправедного отдыха, презрительно называют это место «Малаховкой» и навещают его редко. Жены живут как индейцы в резервации: прикованные к детям, под пристальным вниманием заклятых подруг. Возвращаются недовольные и издерганные «райским отдыхом».
Впрочем, аборигенами мы тоже редко бываем довольны. Моя приятельница, жена антикризисного директора одного из крупнейших российских заводов, вернулась после такого лета, брызжа ядом в адрес Италии и итальянцев: «Представляешь, они включают газонокосилку в то время, когда я отдыхаю! Да им до нас нет никакого дела! Мы платим деньги, а они делают вид, что их это не касается. Они просто живут, как жили. А мы страдаем!»
В общем, русский человек ведет себя в Европе так же, как в московской пробке. Мне надо ехать, а остальные пусть как хотят. Хоть бы их вообще не было! И тогда всем нам будет хорошо.
Алексей Крижевский
Славяне меж собою
Варшава и Прага - лицом и спиной к России
В Польшу едут поездом - если только вы не мясной магнат, активно закупающий польскую свинину после отмены эмбарго и в связи с обязывающим положением вынужденный лететь на самолете. Ехать двадцать часов - то есть, побросав свои чемоданы под полку вечером, вы приедете назавтра в середине дня. Путешествующему россиянину хочется думать, что Польша - это что-то вроде Прибалтики, ночь - и ты там, в столице одной из бывших провинций Российской Империи. Жертва этой иллюзии, он с утра еще полдня лупит глазами в окно, давясь в тамбуре сигаретным дымом.
В Польшу едут поездом - и поэтому пейзаж за окном меняется постепенно: сначала бедная чистота Белоруссии, затем промасленный ангар в Бресте, где долго меняют колеса, потом, после еще двух пограничных контролей, начинают мелькать вывески на латинице. «Минск Мазовецкий» - читаете вы на вывеске за полчаса до прибытия в Варшаву. Восточная часть страны выглядит так, будто не Западная Белоруссия до войны была частью Польши, а наоборот - Войско Польское недавно отвоевало эти земли у Лукашенко и еще не успело навести порядок.
Русскому и белорусу в Варшаве не должно быть неуютно - надпись по-русски подскажет, где выход в город, а в самом городе спрошенный по-русски поляк ответит знакомыми «направо» и «налево». Город, разбомбленный немцами в войну почти до основания, напоминает широтой улиц и архитектурой Москву в районе Кутузовского, а полным отсутствием старины - Минск. Так у россиянина вдруг рождается сантимент по отношению к тому, что в своем отечестве он полупрезрительно считал артефактом победительного совка: сталинская архитектура, каковой Польская Народная Республика заделала бреши от фашистских бомб, теперь облегчает нашему человеку адаптацию к чужому краю - равно как и язык, часто позволяющий по отдельным словам догадаться, о чем идет речь. В 90-е здесь была еще одна общеславянская примета - русская мафия, самая лихая и отмороженная во всей Европе. Но благодаря экономическому росту, который отмечался в России и Польше последние 7 лет, русскоговорящие уличные грабители либо пересели в кресла сотрудников вполне легальных фирм, либо окончили дни в придорожных канавах. Как на место итальянцев в Нью-Йорке пришли евреи, так на место российской мафии в Варшаве пришла белорусская.
Поляков принято считать записными русофобами. На самом деле они Россию ревнуют: слишком много связано с восточным соседом, слишком много перекинуто мостов. Едва вы заговариваете между собой по-русски в поезде, как охочий до вагонных дискуссий попутчик средних лет вспоминает весь свой школьный вокабуляр и рассказывает вам, что он сам из Львова, а прадед - из Санкт-Петербурга, у жены родня из Харькова, а внук на четверть украинец. Русское кино на рекламных биллбордах, русские книги в любом крупном магазине. «Ваши стояли на том берегу Вислы, пока немцы наших добивали», - говорит старенькая варшавянка. Она не хочет вас обидеть - ее брат был пятнадцатилетним солдатом Армии Крайовой и погиб во время Варшавского восстания. Не заводите с ней исторических дискуссий - за последние 60 лет у нее не было времени ознакомиться с необходимой литературой. Поймайте такси, и у водителя будет играть группа «Пятница», и он будет тихонько подпевать: «Я солдат, недоношенный ребенок войны…» «Вы говорите по-русски?» «Не, пан, алэ ж то еньзик украиньски!» Тоже лучше не спорить.
