— Все в укрытие! — крикнул сверху Тагир. — Сейчас осколки полетят!
Мы втроём, как по команде, прижались к стене дома. Учитывая, что взрыв был за нашей спиной, прямые осколки нас вряд ли достанут, а отвесные могут долететь только по дуге. Скоро послышались глухие и звенящие удары по земле и стенам дома. Ещё через несколько секунд что-то гулко ударилось перед глинобитным забором. Я метнулся к бойнице с готовностью расстрелять всех и всё, что будет двигаться. Уткнувшийся в соседнюю бойницу Шум крикнул:
— Ты что-нибудь видишь?!
— Ничего! — ответил я, но, присмотревшись в уже оседающее облако пыли, добавил. — Погоди, есть что-то…
Метрах в десяти передо мной торчало колесо с воткнутым в землю амортизатором и бесформенным листом железа.
— Посмотрите назад… — негромко сказал Маслёнок.
Обернувшись, я увидел поднимающийся на несколько десятков метров взрывной гриб из пыли и чёрного дыма.
— Это что за Хиросима?! — крикнул Шум непонятно кому.
— Это «джихадомобиль»! — ответил с фишки Борзый. — Его на подходе или Граником или ПТУРом сняли!
Глава 22
Враг моего врага
В конце всего мы будем помнить не слова наших врагов, а молчание наших друзей.
© Мартин Лютер Кинг
После подрыва «джихадомобиля» всё стихло, и уже час ничего не происходило. В моём секторе обстрела всё так же не было никакого движения, да и Борзый с Тагиром молчали. Тянущееся ожидание прервалось возвращением Гремлина, Папая, Фила и Выдры. Фишку сменили, установив, что заступать на пост будут по двое. Расписав график дежурства до утра, Гремлин собрал всех во дворе и дал расклад:
— В ближайшее время вокруг посёлка будут проезжать несколько машин. Это должны быть Тойоты либо «Hilux», либо «Тасота», с крупным калибром на турелях [28]. Люди в этих машинах будут в чёрной форме, с жёлтыми повязками на рукавах. Эти машины не трогать и огонь по ним ни в коем случае не открывать. Это всем понятно?
— Хезболла, что ли? — спросил Мага.
— Она самая, — кивнул Гремлин, — они нам не особо друзья, но сейчас действуют в наших интересах. Поэтому, повторяю: ни одного выстрела в их сторону! Все усиленно дежурим и ждём изменения обстановки на утро! Разойтись!
— Прям, как хохлы, — сказал Борзый, уходя.
— Чого цэ? — в спину ему спросил Хохол.
— А они на Донбассе точно так же жёлтым скотчем себе рукава метили, типа обозначались «свой-чужой»! — через плечо пояснил свою мысль Борзый.
Хохол постоял ещё немного и тоже ушёл в сторону, решив заняться чем-то своим.
— Вот только в отличие от Хезболлы, которая воюет в песках, жёлтый скотч в городе или в лесу за километр видно! — закончил свою мысль Борзый вдогонку Хохлу. — Отличные были мишени!
— Оставь его в покое, идём, чайку попьём, — потянул Борзого за рукав Папай, — расскажу кое-что.
Собравшись в кругу своей «темы», мы слушали рассказ Папая о том, что произошло.
Обследуя место взрыва рядом с тем домом, в котором Гремлин проводил сегодня занятие, Папай обнаружил остатки СВУ. Но, уже собираясь уходить, он нашёл несработавшее СВУ, довольно непривычного вида. Это была самодельная мина, корпус которой был сделан из небольшого аэрозольного баллончика с вкрученным в него взрывателем. Самое смешное, по мнению Папая, было то, что роль оперения стабилизатора играл обычный пластиковый воланчик для бадминтона. Корпус мины был обтянут резиновым кольцом из велосипедной камеры. Через него было продето витое стальное кольцо, которое используются для связки ключей. По неясной причине эта мина не сдетонировала, хотя на взрывателе и виднелся след от удара. Папай рассказал об этом Гремлину, который, оставив с Папаем Фила, связался с кем-то по радиостанции и убежал, прихватив с собой Выдру.
— Короче, нашу группу во время занятия хотели немого побомбить с квадрокоптера, джентльмены! — подытожил свой рассказ Папай.
— Погоди, — задумчиво сказал Маслёнок, — а какой радиус действия у обычных квадрокоптеров?
— Метров пятьсот, — ответил Папай.
— Значит те, кто им управлял, находились очень близко? — продолжил свою мысль Маслёнок.
— По ходу, не просто близко, а в непосредственной близости, — вклинился Борзый, — посёлок большой, и силы разбросаны по всей территории.
— К чему ведёшь? — спросил Шум.
— К тому, что одним квадрокоптером, пусть даже с двумя подвесными СВУ, особого урона всей группировке сил они бы не нанесли.
— Верным путём идёте, товарищ! — усмехнулся Папай. — Тут-то собачка и закопана!
— Хочешь сказать, что этот квадрокоптер и тот «джиха-домобиль» связаны между собой? — предположил Маслёнок.
— Я в этом уверен! — Папай присел и стал чертить на земле эскиз посёлка. — Смотри. Вот наш двор… Вот место занятия и подрыва СВУ… А вот направление атаки «джихадомобиля»… На что похоже?
— Похоже на то, что, сбросив СВУ, квадрокоптер продолжал наблюдать с высоты за перемещениями наших групп… — выдал я свою версию. — Прикинув примерное наибольшее количество людей в одном из мест, туда и направили самоубийцу за рулём.
— Именно! — Папай встал и подошвой берца стёр свой рисунок на земле. — Гремлин убежал с Выдрой, а через полчаса подъехала машина с каким-то майором и двумя солдатами-контрактниками. Наши вояки из МО. Майор мне сказал, чтобы я не подрывал СВУ сразу, подождать нужно. Я не сразу понял, чего именно нужно дождаться, но, когда началась стрельба, и в радиостанции майора сказали о готовности поразить самодельный броневик из «тяжёлого», тот дал команду своему контрактнику, чтобы он выстрелил трассером в СВУ по хлопку взрыва.
— Не хотели палиться, что его нашли? — неуверенно спросил Шум.
— Не только… — ответил Папай. — Квадрокоптер духов вели…
— А мы, вроде как, приманка! — закончил мысль Борзый.
Все переваривали услышанное. В принципе, всё правильно, на нашем месте могли быть кто угодно, и под удар квадрокоптера могли попасть и садыки и МОшники. Мы ничем не лучше. И не хуже.
Пришло время мне и Маслёнку менять на посту Мэни и Слима. Гремлин внял просьбе Ворона и Фила не ставить на дежурство Шума, пока его приступы диареи не прекратятся. Самого же Шума отпаивал во дворе Фил, снабдив вечно ржущего даже в такой ситуации Шума лекарствами из взводной аптечки.
Мы с Маслёнком поочерёдно сканировали в бинокль прилегающую территорию. Мысль о том, что в нескольких сотнях метров от нас находится наблюдатель духов, возможно, не один, не давала расслабиться.
— Как думаешь, — не отрываясь от окуляров бинокля, спросил меня Маслёнок, — почему на поиск наблюдателей решили направить шиитов, а не нас?
— Не знаю. У ливанцев здесь свой интерес… — ответил я, делая глоток воды из полторашки. — И у них своя договорённость и с «асадовцами» и с нашими. Чем с ними расплачиваются: оружием, нефтью или заверением поддержки на будущее — не знаю. Возможно, что и всем этим.
— Но они же против духов воюют?
— Они поддерживают Асада, пока им это выгодно. А в методах и обычаях, от тех же духов, они мало чем отличаются.
— Восток — дело тонкое… — Маслёнок протянул мне бинокль и взял полторашку из моих рук.
— Вот именно. Так что, не бери в голову.
Вглядываясь в серый песок, я старался не упустить из вида малейшее подозрительное шевеление. Страха и тревоги, как таковых, не было, а мысли текли сами по себе.
«…Поступая на службу в органы внутренних дел… Быть мужественным, честным и бдительным, не щадить своих сил в борьбе с преступностью… Достойно исполнять свой служебный долг по обеспечению безопасности, законности и… И… Да-а… Позабыл уже текст. А когда-то наизусть знал. Ещё бы, ведь чем я заполнил свою жизнь? Шииты-ливанцы на угнанных тачках, садыки с оружием семидесятых годов, спелые гранаты с обгорелых веток, вода в бутылках, этот чёртов кардамон, запах которого опротивел… Сам же сюда полез, оставив позади гражданский уклад, чему ты теперь удивляешься? А как полезть решил, помнишь? Не просто выдавить решение из идеи заработать денег, а именно сюда, к чёрту на рога, помнишь, как? Конечно, помнишь… Однажды ночью ты проснулся и понял — что-то не срослось. Наступил момент, когда надоело верить в то, что однажды мечта сбудется. Жизнь проходит, ты уже не молод… Не сумел… Или с самого начала не было шансов. И ты заталкиваешь мечту поглубже в память, глотаешь таблетки, запивая их дешёвым алкоголем и всеми силами отторгаешь мысль дотягивать остаток жизни, укутавшись в старческий плед под гипнозом ежедневной телемути…»
