братства отваги и смерти. Для самой себя Рифеншталь отвела роль примитивного существа, имеющего уникальную связь с гибельной силой, — только Юнта, деревенская девушка-изгой в лохмотьях, может достичь источника загадочного голубого света на вершине горы Кристалло, тогда как другие молодые жители деревни, которых манит голубой свет, все разбиваются насмерть в попытках вскарабкаться по склонам. В итоге причиной смерти девушки становится не недосягаемость цели, которую символизирует гора, но материалистичный, прозаичный дух завистливых жителей деревни и слепой рационализм ее возлюбленного, городского туриста-благожелателя.
Следующим после Голубого света Рифеншталь сняла не «документальный фильм о Нюрнбергском съезде в 1934 году» (Рифеншталь сняла четыре документальные ленты, не две, как она утверждает с 1950-х годов, а за ней с готовностью повторяют в наше время), но Победу веры (1933), посвященную первому съезду Национал-социалистической партии после захвата власти Гитлером. Затем вышла первая из двух картин, которые в действительности принесли ей международную славу, — фильм о втором съезде Национал-социалистической партии Триумф воли (1935) — чье название не упоминается на обложке Последних нубийцев — и короткометражный фильм (длиной восемнадцать минут) для армии под названием День свободы: наша армия (1935), в котором она демонстрирует красоту солдат и красоту службы фюреру. (Неудивительно, что не упоминается и этот фильм, копию которого нашли в 1971 году; в 1950-х и 1960-х, когда Рифеншталь и все остальные были уверены, что День свободы утерян, она исключила его из своей фильмографии и отказывалась обсуждать с журналистами.)
Далее на обложке следует:
Отказ Рифеншталь поддаться попыткам Геббельса подчинить ее видение исключительно пропагандистским целям привело к битве характеров, достигнувшей кульминации в фильме Рифеншталь об Олимпийских играх 1936 года Олимпия. Геббельс предпринял попытку уничтожить ленту, но ее спасло личное вмешательство Гитлера.
Имея на счету два лучших документальных фильма 1930-х годов, Рифеншталь продолжила снимать собственные картины, не связанные с подъемом нацистской Германии, до тех пор пока в 1941 году ее не вынудила остановиться война. Знакомство с верхушкой нацистского руководства привело к ее аресту после окончания Второй мировой войны: ее дважды судили и дважды оправдывали. Ее репутация потускнела, и сама она оказалась наполовину забыта — хотя некогда ее имя было на устах целого поколения немцев.
Не считая предложения про то, что некогда ее имя было на устах у всех немцев, всё вышенаписанное — ложь. Описание Рифеншталь как творца-индивидуалиста, бросившего вызов мещанской бюрократии и цензуре государства-патрона («попытки Геббельса подчинить ее видение исключительно пропагандистским целям»), прозвучит как нелепость для любого, кто видел Триумф воли — фильм, сама концепция которого отрицает возможность режиссерского эстетического видения, независимого от пропаганды. Факты, которые Рифеншталь отрицала после войны, были в том, что она снимала Триумф воли с неограниченными средствами и щедрой официальной поддержкой (не было никакого противостояния между режиссером и немецким министром пропаганды). В действительности, как Рифеншталь упоминает в короткой книге о создании Триумфа воли, она участвовала в планировании съезда, который изначально задумывался как место действия фильма [6]. Олимпия — фильм длительностью в три с половиной часа в двух частях, Праздник народов и Праздник красоты, — был не в меньшей степени официальной постановкой. С 1950-х годов Рифеншталь утверждала в интервью, что Олимпию заказал Международный Олимпийский комитет и что его сняла ее собственная кинокомпания, невзирая на протесты Геббельса. Правда же в том, что Олимпию заказало и полностью профинансировало правительство нацистской Германии (именем Рифеншталь назвали фиктивную компанию, поскольку правительство сочло неразумным выступать в качестве официального продюсера фильма) при полном содействии министерства Геббельса на каждом этапе съемки [7]; даже правдоподобная легенда о том, что Геббельс якобы возражал против съемки побед звезды спринта, черного американского атлета Джесси Оуэнса, — тоже ложь. Рифеншталь восемнадцать месяцев работала над монтажом, закончив к мировой премьере 29 апреля 1938 года в Берлине в рамках торжеств по случаю сорок девятого дня рождения Гитлера; в том же году Олимпия стала главным участником Венецианского кинофестиваля от Германии, выиграв золотую медаль.
Еще одна ложь: что Рифеншталь «продолжила снимать собственные картины, не связанные с подъемом нацистской Германии», до 1941 года. В 1939 году (вернувшись из Голливуда, где она гостила у Уолта Диснея), она сопровождала Вермахт во время вторжения в Польшу в качестве штатного военного корреспондента со своей собственной съемочной группой; снятый тогда материал, по всей видимости, не пережил войну. После Олимпии Рифеншталь сняла ровно один фильм, Низина (Tiefland), работу над которым она начала в 1941 году, а после перерыва продолжила в 1944-м (на киностудии «Баррандов» в оккупированной нацистами Праге) и закончила в 1954-м. Как и Голубой свет, Низина противопоставляет испорченность долины чистоте гор, и вновь главная героиня (сыгранная Рифеншталь) — прекрасная изгнанница. Рифеншталь хочет производить впечатление, будто за свою долгую карьеру режиссера художественных фильмов она сняла только два документальных, но правда в том, что из шести картин, ей срежиссированных, четыре были документальными, снятыми для нацистского правительства и на его деньги.
Едва ли корректно описать профессиональные и личные отношения Рифеншталь с Гитлером и Геббельсом как «знакомство с верхушкой нацистского руководства». Рифеншталь была близким другом и товарищем Гитлера задолго до 1932 года; с Геббельсом она тоже дружила: нет никаких свидетельств, подтверждающих заявления Рифеншталь с 1950-х о том, что Геббельс ненавидел ее или что он вообще имел какую-то власть над тем, что она снимала. Из-за близкого знакомства с Гитлером Рифеншталь была единственным немецким режиссером, не подконтрольным палате кинематографии (Reichsfilmkammer) министерства пропаганды Геббельса. Наконец, неточно было бы сказать, что Рифеншталь «дважды судили и дважды оправдывали» после войны. В действительности союзники задержали ее на короткое время в 1945 году и наложили арест на два ее дома (в Берлине и Мюнхене). Допросы и заседания суда начались в 1948 году и продолжались с перерывами до 1952 года, когда ее наконец «денацифицировали» с вердиктом: «Политической активности в поддержку нацистского режима, подлежащей наказанию, не обнаружено». Что важнее: заслуживала Рифеншталь тюремного срока или нет, ее судили не за «знакомство» с нацистским руководством, но за ее деятельность как одного из главных пропагандистов Третьего рейха.
Текст на обложке Последних нубийцев исправно придерживается главной линии самооправдания, которую Рифеншталь выдумала в 1950-х и наиболее полно пересказала в интервью журналу Cahiers de Cinéma в сентябре 1965 года. Она отрицает, что когда-либо снимала пропаганду — только «синема верите». «Ни одна сцена в нем не постановочная, — говорит она о Триумфе воли. — Всё настоящее. В нем нет предвзятого комментария по той простой причине, что в нем нет никакого комментария. Это история, чистая история». Совсем не то яростное презрение к «фильмам-хроникам», простым «репортажам» и «задокументированным фактам» как к недостойным «героического духа» событиям, которое она выражала в своей книге о съемках фильма [8].
В Триумфе воле нет голоса повествователя, тем
