Ознакомительная версия.
Внутри России попытки спасти «ЮКОС» велись, скорее, не в юридическом, а в договорном поле, в духе тех же 1990-х гг. В феврале 2004 г. Леонид Невзлин заявил о том, что он и еще два акционера готовы продать лицам, указанным Кремлем, свои акции ЮКОСа в обмен на освобождение из СИЗО экс-главы компании Михаила Ходорковского и его арестованных коллег. Сам Ходорковский гневно отверг это предложение, требуя гласного суда над собой без какого-либо торга. В Кремле же назвали возможность такой сделки «абсурдом».
Последней, пожалуй, серьезной попыткой добиться чего-либо путем переговоров было назначение на пост председателя совета директоров ЮКОСа Виктора Геращенко. Ради этого назначения он покинул Госдуму и несколько месяцев пытался найти компромисс с государством. Михаил Ходорковский предложил сместить Геращенко с его поста, а тот сначала отказался добровольно сдавать полномочия, а затем резко и язвительно прокомментировал заявление Ходорковского.
При этом оценки Ходорковского и Геращенко друг другу не противоречили. Они лишь подтверждали, что к лету 2004 г. ЮКОСа как субъекта сопротивления силовому давлению государства уже не существовало, были лишь несколько очагов корпоративной власти, представители которой не координировали свои действия. Более того, складывалось впечатление, что и атаку на ЮКОС единовластной назвать было нельзя. Судя по всему, делом ЮКОСа на каждом из его этапов управляли разные чиновники – каждый на свой лад. МНС посчитало это распоряжение основанием насчитать ЮКОСу максимальную сумму налогов. Близкие к власти бизнесмены – основанием рассмотреть активы ЮКОСа как свое потенциальное приобретение. Чиновники либерального крыла – возможностью увеличить налоговые поступления в бюджет. Чиновники силового крыла – возможностью национализировать компанию. Непосредственные исполнители в суде, в службе приставов, в Генпрокуратуре, в МНС – основанием для любых жестких действий в деле ЮКОСа для демонстрации служебного рвения и получения новых звездочек на погоны. При этом действия разных заинтересованных сторон зачастую противоречили друг другу. Хаос внутри ЮКОСа противостоял хаосу внутри власти.
Формально вся направленная на поиски компромисса деятельность закончилась 12 января 2005 г., когда Михаил Ходорковский заявил, что передал подконтрольные ему 59,5 % акций гибралтарской Group MENATEP в управление проживающему в Израиле другому ее совладельцу – Леониду Невзлину. «Я избавлен от ответственности за оставшийся бизнес и деньги группы вообще. Все, точка», – заявил он. В ответ Невзлин распространил заявление о том, что он «намерен действовать в интересах всех совладельцев ЮКОСа, используя для их защиты максимально эффективные механизмы». Это означало, что Group MENATEP займет более жесткую позицию в борьбе за имущество ЮКОСа.
К 2007 г. фронт борьбы за ЮКОС и за судьбу Ходорковского переместился в Страсбург, в Европейский суд по правам человека. В 2009 г. суд начал публиковать первые решения. Первое же из них, от 29 января, – по корпоративной жалобе ЮКОСа на российское правительство – оказалось очень жестким для России. Аргументы о том, что ЮКОС уже ликвидирован и поэтому дело не может быть рассмотрено, суд отклонил, признав приемлемой жалобу ЮКОСа на то, что налоговые претензии (по продаже «Юганскнефтегаза», а также в части удвоенных налоговых штрафов) предъявлялись с целью разрушения компании и отчуждения ее активов. Суд усмотрел и возможное нарушение права ЮКОСа на справедливое судебное разбирательство: компания вовремя не смогла получить и, соответственно, обжаловать решение суда о взыскании налогов, что привело к немедленному исполнению этого решения.
В мае 2009 г. коллегия судей Европейского суда по правам человека единогласно признала обоснованной личную жалобу экс-главы ЮКОСа Михаила Ходорковского в отношении Российской Федерации (в той ее части, что его «уголовное преследование было политически мотивированным»).
Между тем в Хамовническом суде Москвы стартовал процесс по второму делу ЮКОСа, открытому тоже в 2004 г. Михаил Ходорковский и Платон Лебедев обвинялись в «хищении путем присвоения» чужого имущества в крупном и особо крупном размерах (почти 350 млн тонн нефти) с использованием служебного положения. Обвинение считало, что подсудимые в 1998–2003 гг. похитили нефти и нефтепродуктов на 892 млрд руб., а также легализовали средства от их продажи на сумму 450 млрд руб. и $7,5 млрд. По совокупности этих преступлений им грозило до 22 лет лишения свободы.
3 марта 2009 г. начались предварительные слушания, зимой 2009/10 гг. перешедшие в самую, пожалуй, интересную стадию – допрос свидетелей. Среди них оказались глава Сбербанка Герман Греф, министр промышленности и торговли Виктор Христенко, бывший премьер-министр Михаил Касьянов и, конечно, Виктор Геращенко. Правда, не оказалось премьер-министра Владимира Путина, о вызове которого в качестве свидетеля ходатайствовали адвокаты.
Во время слушаний Ходорковский и Лебедев неоднократно заявляли, что не понимают сути предъявленных им обвинений. Защита Ходорковского и Лебедева определила обвинение как «набор… бездоказательных утверждений о якобы совершенном хищении и легализации всей нефти, добытой за шесть лет деятельности НК «ЮКОС». По словам Ходорковского, то, что обвинение назвало «легализацией», представляло собой «отдельные примеры большого количества обычных сделок размещения (временного) средств вертикально интегрированной нефтяной компании “ЮКОС” казначейством компании на российском и международном финансовом рынке».
В ходе процесса обвинение придерживалось излюбленной тактики: было представлено гигантское количество документов, но при этом никак не объяснялось, что эти документы доказывают. Высокопоставленные же свидетели защиты фактически подтвердили: ни присвоения денежных средств, ни их отмывания в действиях «ЮКОСа» не было. Михаил Касьянов заявил, что деятельность этой и других нефтяных компаний тщательно контролировалась правительством и потому обвиняемые похитить нефть не могли.
В октябре 2010 г. стало известно, что прокуратура снизила претензии к Ходорковскому и Лебедеву: к этому времени они уже обвинялись в хищении не 350 млн, а 218 млн тонн нефти. Обвинение заявило также о намерении смягчить требуемое наказание, однако продолжало настаивать на том, что вина бывших руководителей ЮКОСа доказана, и требовало для них по 14 лет заключения.
Драматургии в ход процесса добавили и руководители государства. В прямом эфире программы «Разговор с Владимиром Путиным» 16 декабря 2010 г. (до вынесения приговора), отвечая на вопрос о Ходорковском, премьер-министр процитировал фразу из популярного фильма «Место встречи изменить нельзя»: «Вор должен сидеть в тюрьме». Через неделю президент Дмитрий Медведев на встрече с главредами центральных телеканалов мягко пожурил премьера: «Ни президент, ни иное должностное лицо не имеет права высказывать свою позицию по этому делу или по какому-то другому делу до момента вынесения приговора». В середине мая 2011 г. Медведев на вопрос журналиста «Коммерсантъ FM» о том, опасен ли для общества выход Ходорковского на свободу, ответил: «Абсолютно ничем не опасен».
Но к тому времени Ходорковский и Лебедев уже были признаны виновными по второму делу. 30 декабря 2010 г. их приговорили к 14 годам заключения, отсчет которых начинался с 2003 года.
Комментируя эпопею Ходорковского и ЮКОСа, в интервью журналу «Коммерсантъ Деньги» 14 ноября 2011 г., Леонид Невзлин сказал: «Ходорковский был уверен и нам всем внушил уверенность, что Путин не тот человек, который из-за мести, ненависти, каких-то иных эмоций и уж тем более меркантильных целей даст разрушить такой выстроенный и перспективный механизм, как ЮКОС… Ходорковскому казалось, что он знает Путина. Я думаю, он переоценил в нем президента и чиновника и недооценил оперативника… Ситуация с ЮКОСом, когда забрали все без компенсации, единственная только на этом уровне бизнеса. А про менее крупные мы не знаем, очень много чего происходит и в регионах, и в Москве».
Ходорковский продолжал писать послания «граду и миру». Его публицистические статьи регулярно появлялись на страницах ведущих СМИ как в России, так и за рубежом. А 13 января 2010 г. в Овальном зале Библиотеки иностранной литературы были вручены награды журнала «Знамя». Премию в номинации «Глобус», которая присуждается «за развитие диалога между культурами», получил проект «Диалоги», состоящий из серии писем, которыми экс-олигарх обменялся с Людмилой Улицкой. Книга стала бестселлером. Ходорковский – признанным литератором и трибуном, оставшись, пожалуй, единственным из олигархов и богачей, по кому прошелся каток 2000-х, но который сумел доказать своей жизненной позицией, что человеческое достоинство – это неразменная монета.
Ходорковский вышел на свободу лишь спустя 10 лет после ареста, 20 декабря 2013 г., в соответствии с президентским указом, в ответ на просьбу о помиловании и в рамках амнистии к 20-летию российской Конституции.
Ознакомительная версия.
