В 2012 году было принято решение о создании на месте снесённой гостиницы «Россия» общедоступного парка, который объединит в себе несколько функций – рекреационную, культурную, историко-архитектурную. Столичное правительство провело конкурс на концепцию развития территории района, в котором приняли участие ведущие проектировщики России и мира. Проект-победитель – международный консорциум во главе с архитектурным бюро Diller Scofidio + Renfro (Нью-Йорк) – основан на принципах ландшафтного урбанизма, гарантирующего комфортное взаимодействие между природой, городом и людьми. В соответствии с проектом посетители парка «Зарядье» смогут ознакомиться с растительностью различных климатических зон нашей страны – в ход пойдут технологии создания искусственного климата. Среди деревьев и кустарников, высаженных на площади в 11 гектаров, появятся не только «резиденты» средней полосы, тундры, субтропиков и Сибири, но и копии, адаптированные для московских условий. На пешеходных дорожках парка используют как твёрдые, так и мягкие типы покрытия: дерево, камень, плитку, грунт, траву. Экспозиционный культурный комплекс и медиапавильон «Заповедное посольство», маршруты для прогулок и смотровая площадка с выходом к Москве-реке, ледяная пещера и самая крутая городская горка в снежный сезон – предполагается, что в парк «Зарядье» будут наведываться до 12 миллионов человек ежегодно.
Проект реновации и благоустройства Зарядья включает не только создание нового городского парка, но и строительство филармонии, а также обустройство расширенной пешеходной зоны с уменьшением количества полос для движения машин на Москворецкой набережной и по Москворецкому мосту. Особенностью филармонии, которая вместит 1,5 тысячи гостей, станут раздвижные стены. Они присоединят к залу открытый амфитеатр ещё на 5 тысяч мест. А в случае непогоды слушателей защитит так называемая стеклянная кора – специальные прозрачные конструкции, встроенные в парковый ландшафт.
Кроме этого, запланирована масштабная реставрация исторических памятников на улице Варварка, которая в будущем станет пешеходной. «На этой территории находится девять уникальных объектов, имеющих муниципальное или федеральное значение, в том числе шесть храмов, – пояснил руководитель Департамента культурного наследия Александр Кибовский. – К сожалению, этот великолепный архитектурный ансамбль никогда не смотрелся в своей подлинной красоте – в конце XIX века здесь были построены высокие дома, потом гостиница «Россия». А после реконструкции видовая панорама Зарядья станет такой же визитной карточкой Москвы и России, как храм Василия Блаженного, Кремль, Суздальская панорама». По двум объектам работы уже завершены: ранее отреставрирован Братский корпус Старого Государева двора (Знаменский монастырь); сегодня полностью восстановлен Старый Английский двор XVI–XVII веков (музей «Английское подворье»). На очереди – реконструкция Патриаршего подворья: церкви Зачатия Святой Анны, церкви Святой Варвары, церкви Святого Максима Блаженного и церкви Святого Георгия на Псковской Горке. Эти памятники будут воссозданы за счёт городского бюджета к 2016 году.
«По сути, мы создаём своеобразный музей под открытым небом, экспозицией которого станет сама Москва и богатая российская природа. Надеюсь, парк «Зарядье» будет одним из самых любимых и посещаемых мест в центре города», – предположил столичный мэр Сергей Собянин.
Теги: Москва , городское хозяйство , Сергей Собянин
Вызволение «железного коня»
Водитель, блокируя работу эвакуатора, почти сутки просидел в своей машине
Фото: РИА "Новости"
Недавно произошло непредвиденное. Случилось это так. Из Питера в Москву приехал прозаик Валерий Попов - на очередной литературный "пленум", – и мы договорились с ним повидаться.
Для информации: живу я в самом центре столицы, на «семи автомобильных дымах» – на Садовой Кудринской улице[?] Жена, которая тоже хотела принять участие во встрече, подъехала к дому – была на приёме у врача, – когда мы с Поповым уже сидели за столом и под горячую картошечку с огурцами (на селёдку, украшенную кольцами репчатого лука, политую подсолнечным маслом, нынешним художникам слова не всегда удаётся заработать) и обсуждали животрепещущие вопросы типа: повлияет ли гнев Обамы на урожай кукурузы в Краснодарском крае и выдают ли в карательных батальонах Коломойского национальный украинский продукт – сало, чтобы мюриды олигарха могли смазывать себе пятки и драпать с ещё большей скоростью? В общем, шёл обычный кухонный трёп, очень типичный для московских семей.
Машину моя жена Марина поставила под домом, на краю парковочной разметки – на тротуаре, там, где она ставила её и десять лет назад, и двадцать, – и ни у кого никогда насчёт законности этого действия вопросов не возникало.
На платной же разметке ни одного свободного места не было, хотя уплачено было нами за это уличное удобство три тысячи рублей, во дворе дома, куда «посторонним въезд запрещён», тоже места не было, так что пришлось довольствоваться «откидным креслом» – поставить авто рядом с парковкой.
Единственное, на что Марина не обратила внимания, – у соседнего дома появился новый знак, поскольку видна была только его изнанка, а знак этот был очень грозный, воспетый штатными юмористами, как и знаменитый «кирпич» – «крест» или «Три 27» – прозван так по номеру, который закреплён за ним официально. Раньше этого знака тут не было, он возник словно бы по мановению дурной палочки, как мухомор в саду. Правда, действие знака «Три 27» на тротуар не распространяется, только на проезжую часть, для того чтобы он влиял на тротуар, его должны подкреплять своей «властью» так называемые знаки дополнительной информации. Их не было.
И тем не менее стоило только Марине войти в дом и поздороваться с гостем, как к машине тут же подкатил зелёный эвакуатор, подцепил несчастный автомобиль на крюк и уволок «куда надо».
Когда через двадцать минут Марина вышла из дома – машины уже не было. Пятиминутное онемение, боль в висках, рябь в воздухе, медный гуд в затылке… Немного придя в себя, она начала звонить в полицию. Выяснилось, что машину увезли в проезд Дубовой рощи.
Взяв деньги, Марина поспешно помчалась туда. Забыла и про гостя, и про меня – про всё. Даже про мобильный телефон – оставила его дома.
У нас однажды такое уже было – точно так же забрали машину. Марине понадобился ровно час, чтобы уплатить штраф и забрать её. Думалось, что сейчас будет точно так же.
Прошёл час – жены нет. Прошло два часа – жены также нет. И вестей от неё никаких нет – безтелефонная же! Прошло четыре часа – та же самая картина. Все звонки в проезд Дубовой рощи ничего не дали – там она не появлялась. Холод мёртво застрял в груди. Навсегда, кажется, застрял… Что случилось, куда пропал человек? К поискам подключился мой старый товарищ, полковник внутренней службы, главный редактор одного из журналов МВД Генарий Попов.
Уже ночью мы появились в проезде Дубовой рощи, 7а. У железных ворот толпился народ, не менее пятидесяти человек – самые несчастные на свете люди, которые в этот день потеряли своих «железных друзей». И в самой голове очереди, почти около двери, врезанной в забор, находилась моя жена. Живая. Замёрзшая. Провела она в очереди уже пять с лишним часов. Всё время на ногах. Если уж создали службу «автомобильного отстоя», приносящего Департаменту транспорта и развития дорожно-транспортной инфраструктуры Москвы немалые, как я разумею, деньги, то хотя бы побеспокоились о людях, которые платят эти деньги в кассу.
Люди стоят по пять-шесть-семь часов на ногах, на ветру, на солнце и дожде, стоят днём, ночью, утром, волнуются, из очереди не уходят, боясь её потерять, некоторым делается плохо. Нет кулера. Нет туалета. Если иного хворого старика прижмёт боль или начнёт лопаться мочевой пузырь, – некуда сходить, кроме улицы и видных со всех сторон углов.
Отношение здесь к людям, как к осуждённым в зоне.
Впрочем, судя по интонации, с которой говорил с нами один из сотрудников этой конторы-новодела, ночная толпа за железными воротами и есть осуждённые. Только справедлив ли суд?
Когда я увидел живую (точнее, полуживую) жену, обрадовался страшно. Оформляли штрафы за насильно угнанные автомобили два человека, так называемые инспектора, Тумасян и Кокорев. Тот, который был постарше, в основном молчал, а вот молодой недовольно ворчал в адрес клиентов:
– Отнимают время, качают права, хотят что-то доказать, с деньгами расставаться не желают… – В своей исключительной правоте он был убеждён всецело, как, наверное, и в своей исключительности. Мы поинтересовались протоколом Госавтоинспекции, который обычно составляют, когда увозят автомобиль. Такого протокола не было. Как не было и других бумаг, положенных, думаю, в таких случаях. Решение о принудительной эвакуации принимает один человек, транспортировкой занимается другой, а протоколы и штрафы выписывает третий. Отыскать бедную истину невозможно. Если что-то не состыковывается, Иван кивает на невидимого Петра – это он, дескать, принимал решение, – а невидимый Пётр на ещё более невидимого Фёдора.
