Прокомментировать>>>
Общая оценка: Оценить: 5,0 Проголосовало: 1 чел. 12345
Комментарии:
Такие изящные «Влюблённые»
Театральная площадь
Такие изящные «Влюблённые»
ПРЕМЬЕРА
Малый театр открыл доселе не известную нам пьесу Гольдони
За свою жизнь Карло Гольдони написал около двухсот пьес. Но на русской сцене с завидной регулярностью появляются только «Хозяйка гостиницы» да «Слуга двух господ». И вот, точно решившись исправить это досадное недоразумение, Малый театр приглашает зрителей на премьеру спектакля по совершенно забытой комедии «Влюблённые».
В истории с постановкой этого спектакля много красивого, театрального. Режиссёр, приглашённый из Милана, Стефано де Лука – ученик легенды итальянского и мирового театра Джорджо Стрелера, ныне – один из режиссёров Piccollo Teatro di Milano. В прошлом сезоне московский зритель видел его чрезвычайно милый и лихо придуманный спектакль «Дарвин в облаках». И вот – премьера на старейших столичных подмостках.
Де Лука радует прежде всего невероятным (и редким по нынешним временам!) чувством стиля. Его спектакль, изысканный и утончённый, напоминает живопись эпохи рококо, с её тонкой чувствительностью к силуэту, позе, игре света и тени. Вместе с художником Лейлой Фтейтой и художником по свету Клаудио де Паче режиссёр создаёт максимально насыщенное воздухом пространство, словно укутанное цветами пастельных тонов, изредка взрывающееся то выпавшими из корзины апельсинами, то осколками разбитого вдребезги стекла. В классическом театральном павильоне, изображающем дом купца Фабрицио, нет ни стульев, ни столов, ни прочей мебели. Это имеет смысл как чисто сюжетный (купец давно разорился и заложил уже всё, что можно), так и чисто театральный – на пустых покатых подмостках актёры обретают максимальную графическую чёткость, красоту позы, в их фигурах возникает неподдельное аристократическое благородство, отточенность движений, а любая мизансцена оказывается чуть ли не завершённой картиной.
На сцене – едва ли не самые молодые актёры труппы. Для многих из них это первые серьёзные роли на сцене Малого театра. Имена некоторых из них уже стоит запомнить. Вот Ольга Абрамова (Эуджения) открылась, заблистала в этом спектакле совершенно новыми гранями, играет мощно, серьёзно, открывая в себе близкий итальянскому темперамент. Вот Александр Дривень (граф Роберто), оказавшийся превосходным комиком, – ярко накрашенные глаза на выбеленном лице, удивительно точно найденная пластика человека на шарнирах. Актёр играет максимально заострённо по форме, гротескно, местами почти приближаясь к балагану, но оставаясь в конечном счёте в русле академических традиций. Вот из более старшего поколения Виктор Низовой – непременный герой подобных комедий – дядюшка-ворчун и, разумеется, самодур. Комичный грим, уморительный парик, прихрамывающая походочка – что, казалось бы, сложного? Но согрет, освещён каким-то внутренним теплом даже этот сумасброд – и становится из домашнего деспота милым, хлопотливым отцом семейства.
Вообще внутреннего света и тепла в спектакле много, его хватает на всех. Режиссёр с доброй улыбкой рассказывает зрителю историю пары влюблённых, которым оказывается достаточно малейшего пустяка, чтобы поссориться, кажется, на всю жизнь! Но проходит несколько минут – и свершается примирение, столь же неожиданное, спонтанное, каковой была и ссора. Исследуя природу чувства, режиссёр подробен и досконален. Развитие любовных отношений Эуджении и Фульдженцио (его играет Олег Доброван, и это самая большая удача актёра за последние годы) он решает средствами самого серьёзного психологического театра. Каждая эмоция, каждый оттенок переживания продуман, прочувствован, сформулирован и тщательнейшим образом отыгран. Медленно, шаг за шагом, герои – и актёры вместе с ними, – освобождаясь от мелких, несущественных обстоятельств, идут к осознанию, приятию большого чувства. Здесь режиссёр неумолимо серьёзен. Его форма, хоть и выдвигает на первый план исполнителей, продумана и просчитана до мелочей. Но вдруг появляются в спектакле и моменты чистой, красивой театральности, игровой стихии, заставляющей вспомнить об итальянском карнавале. Слуги – верные и неизменные спутники своих хозяев и, честно говоря, по-актёрски гораздо более привлекательные образы – играют легко, импровизационно, ловко. Вот Лизетта – очаровательная Ольга Жевакина строит глазки красавчику Тоньино (Сергей Потапов) и, присев с ним на краешек авансцены при свете канделябров, размышляет о любви. А вот тот же Сергей Потапов, надев седой парик, сгорбившись, выпучив глаза и надув щёки, играет старого повара Суччилио – играет лихо, свободно, с неподдельной радостью от этой игры.
Во «Влюблённых» вообще много откровенного театра – но не наглого, а красивого, изящного, ласкающего глаз. Как живёт, например, почти самостоятельной жизнью полупрозрачный занавес в глубине сцены, за которым любой персонаж становится тенью. На этих тенях де Лука поставит сцену обеда, который на протяжении всего действия готовил Фабрицио – усевшись за стол, герои вдруг окажутся лишь собственными отражениями, масками, красивой театральной игрой. Важно, как работает в этом спектакле воздух (он, кажется, ощущаем в зале – от малейшего дуновения до шквалистого порыва). Как чудно поставлен свет – весь первый акт надвигается гроза, вот-вот собираясь разразиться, – и зритель почти видит, как собираются тучи, как хмурится небо, как готовы пролиться первые капли дождя.
Стефано де Лука показал нам непривычного Гольдони – не яркого и праздничного, каким мы навсегда запомнили его по гениальному спектаклю Стрелера «Арлекин», но сумрачного и странного, приближающегося к почти реалистической драме. Итальянский режиссёр открывает великого комедиографа ключом принципиально другого стиля, другой эстетики – его решение парадоксально и немного непривычно, но оттого не менее интересно. Но кроме нового Гольдони он открывает нам и новых актёров – молодых актёров Малого. Он открывает нам современную итальянскую режиссуру, которую мы знали только по гастролям и вот, наконец, заполучили хотя бы один спектакль в постоянный репертуар. Он в конце концов просто ставит хороший спектакль. Что, в общем-то, самое главное.
Вячеслав УВАРОВ
Прокомментировать>>>
Общая оценка: Оценить: 0,0 Проголосовало: 0 чел. 12345
Комментарии:
Молодость столетней выдержки
Театральная площадь
Молодость столетней выдержки
ФЕСТИВАЛЬ
В Калуге завершился четвёртый фестиваль старейших русских театров
Уже первый конкурсный день фестиваля «Старейшие театры России в Калуге» показал, что русский театр выскальзывает из назначенных ему традиционалистами рамок. Кто, например, ждал от Ярославского театра им. Ф. Волкова такого крена в жёсткую, подчас на грани фола эстетику? Режиссёр Сергей Пускепалис на правах сотворца Чехова создал заново пространство и время пьесы «Три сестры», заселив его не совсем ожидаемыми персонажами. Офицеры, от которых ждёшь хороших манер, проговаривают чеховский текст с энергетикой мата, задирают юбки женщинам, отвешивают зуботычины подчинённым. Наверное, этот мир походит больше на современную «жесть», а не на привычную чеховскую «пастораль». Но это – тоже Чехов. По крайней мере ощущение близящегося мирового краха передано удивительно точно.
Абсолютно иную новизну мы наблюдаем в «Короле Лире» Владимирского театра. Режиссёр Линас Зайкаускас увлёкся эстетикой этнофутуризма с его архетипами – камень, вода, металл. Восприятие раздваивается: закроешь глаза – слышишь интонации классического русского театра, глянешь на сцену – понимаешь, что режиссёр имеет в виду нечто иное. Игры с архетипами складываются в параллельное метафоричное действо, напоминающее пантомиму: своего рода сурдоперевод для культурологов и филологов.
Значительно успешнее реализованы мифологемы гостями из Саратова. Режиссёр Антон Коваленко извлёк из «Женитьбы» Гоголя такие четры народной культуры, как нечистая сила и лёгкое святотатство. Главный герой истории Кочкарёв (Валерий Малинин) – трикстер, а может быть, даже и сам чёрт. Визитная карточка спектакля – скоморохи: то ли какая-то анархическая хулиганская сила, то ли оркестр, ловко управляемый дирижёром-чёртом. Хватает в спектакле и провокаций. К примеру, Подколесин (Игорь Баголей) и Агафья Тихоновна (Татьяна Родионова) «идут под венец», и зрительный зал начинает аплодировать, забыв на миг, что это очередные дьявольские штучки.
