Николай I знал, что делал, - он создавал царствование среднего человека. Ермолов злорадствовал в старости: "Ведь можно же было когда-нибудь ошибиться, он же всегда как раз попадал на неспособного человека, когда призывал его на какое-нибудь место!" И правда - почти не ошибался! Что с того, что эта "кадровая политика" приведёт через тридцать лет к Крымской войне, к падению Севастополя? И что собственному сыну царя с его реформами будет не очень-то комфортно править этой страной - да и просто опасно жить в ней?..
"В нравственном смысле я - солдат". "Это важнейшая подсказка для понимания характера Ермолова", - утверждает автор книги. Он даёт нам понять, что книга эта, наверное, о чём-то большем, чем сам Ермолов, чем биография его. Недаром в финале звучит: "Солдат и герой империи своей личной драмой предвосхитил её трагическую судьбу".
Борис ГОЛЛЕР
Скорбное бесчувствие
О, времена!
Итак[?] Алексей Кабанов, отец двоих детей, задушил жену, расчленил тело и, заметая следы, дал в блоге объявление о её пропаже, о чём с ужасающими подробностями рассказали почти одновременно два главных телеканала страны. Между тем у всех ещё в памяти, как некий отец семейства зарезал своих детей и мать (этому тоже оба ТВ-канала посвятили специальные передачи), как школьник расстрелял своих одноклассников, а отвергнутый любовник - сослуживцев.
Что происходит?
Как на передовой
Как и многие мои современники-соотечественники, я ни разу не видела убийства. Не по телевизору - в реальности. К счастью. Но каждый день, включая радио (от других СМИ отказалась), чувствую себя как на передовой. Убийства. Самоубийства. Несчастные случаи. Теракты. Катастрофы. Если уж такой выдался скучный день, что в Москве никого не задавили, а в Краснодаре ничего не взорвали, ведущие обращаются к происшествиям в Европе, Америке, Австралии, в конце концов и набирают необходимый криминальный тонус. Но обычно на просторах нашей страны всего хватает, и, рассказав о замёрзших и сгоревших, упомянув о компенсациях за убитых и пострадавших, дикторы переходят к новостям спорта. А потом - реклама недвижимости в Испании.
Вам не хочется спросить: кому это надо? Нет, я не про теорию заговора, но ведь не просто же так отбираются эти "новости". При советской власти был свой стандарт: встречи на высшем уровне, вести с полей, открытие нового прокатного стана в Челябинске (или лесопилки в совхозе имени Сальвадора Альенде), борьба американских безработных за свои права, гастроли Большого театра в Японии[?] и новости спорта. Почему это было так, а не иначе - всем ясно.
Значит, какая-то цель должна быть и у нынешнего формата? Какая? Необходимо знать о несчастье ближнего? Да, когда-то это имело смысл: на землетрясение в Спитаке откликались тысячи людей, и помогали посылками, и ехали добровольцы. А сейчас кто-нибудь помогает семьям, оставшимся без дома "в результате взрыва бытового газа"? Или - потерявшим близких в авиакатастрофе? Если и есть такие герои, то наверняка за пределами статистики. А все душевные силы потребителей новостной информации идут на то, чтобы просто продолжать жить как ни в чём не бывало. Выйти из дома, зная, что на голову может свалиться смертоносная сосулька. Пройти по улице, по которой носятся пьяные водители. Зайти в кафе, которое могут поджечь конкуренты владельца. Прийти в родной офис, где коллега может открыть стрельбу из пистолета.
В ком-то эта ситуация, возможно, воспитывает философское отношение к жизни. У людей впечатлительных могут развиться страхи и фобии. Но большинство-то живёт как ни в чём не бывало! И даже покупают эту самую недорогую недвижимость в Испании - реклама работает.
Нет, А.П. Чехов явно имел в виду что-то другое, когда писал про "человека с молоточком за дверью", который должен напоминать, что в мире существуют несчастья, горе и болезни. Когда этот "молоточек" повторяет про несчастья и горе ежедневно каждый час, эффект притупляется. Экстремальное становится нормой.
Несостоявшееся
самоубийство?
Всё это - предисловие к разговору о так называемой немотивированной жестокости. Психологи утверждают: "немотивированная жестокость" - термин юридический, а не медицинский. На самом деле все преступления вполне мотивированы, просто мы не видим - чем.
Ну, к примеру, вспомним о полицейских в Казани, замучивших до смерти задержанного. Или - знаменитого майора Евсюкова, стрелявшего из пистолета по покупателям супермаркета. Интересуюсь мотивами этих преступлений у знакомой, кандидата психологических наук, работающей в психологической службе при ГУВД Москвы. Она рассказывает:
- При приёме на работу кандидаты в полицейские проходят у нас тестирование. И если тестируемый на вопрос, почему он хочет работать в полиции, отвечает: "Хочу носить оружие! Хочу отомстить всем своим врагам", - я рекомендую его не принимать. Хотя, конечно, последнее слово за начальством - я только рекомендую. Оружие - это сильный стимул для проявления агрессии. И военная форма - мотивация для агрессии. Даже белый халат врача является признаком определённой власти, а уж погоны[?] портупея[?] лампасы[?] Ясно, что человек, защищённый формой, чувствует и ведёт себя совсем иначе, он ведь человек государственный, "право имеет". И при малейшей "лазейке" в психике ему просто сносит крышу. Тот же Евсюков был, как известно, человеком агрессивным, пьющим, употребляющим наркотики...
Вот и задумаешься - что уж тут такого немотивированного в его преступлении?
Самое трогательное, что после серии скандалов с полицейскими (или они ещё назывались милиционерами?) начальник этого силового ведомства предложил ввести в юридических вузах, где воспитываются его будущие подчинённые, уроки[?] человеколюбия! Вот это уже конструктивная мысль. Запомним её.
Специально, чтобы "войти в тему", я посмотрела телепередачу о "немотивированном" убийце, зарезавшем детей и мать. Пытался и жену - но та успела убежать, спаслась. Мужчина этот нигде не работал, постоянно от чего-то лечился, жил в семье затворником и грозился "всех вас убить". И убил. А его жена содержала семью, работая в парикмахерской, и чуть ли не пятнадцать лет жила, судя по всему, рядом с душевнобольным... По логике - "не пьёт - и то ладно"?.. Не подозревая, чем всё это может кончиться?..
Заморозка сердца
Незадолго до убийства на всех семейных фотографиях он вырезал ножницами своё лицо. Это наводит на мысль о намерении самоубийства, и метафизически он его совершил: убивал-то он самых близких, тех, кто является его "продолжением", - мать, детей, жену.
- Это пример инфантилизации сознания, - объясняет мне практический психолог, член правления Российского детского фонда, автор многих книг и статей по детской психологии И.Я. Медведева. - Распространённое в наши дни качество у многих мужчин. Маленький ребёнок тоже не отделяет себя от родителей. Я не знаю подробностей этого преступления, но вполне возможно, что в такую форму вылилось несостоявшееся самоубийство.
Неужели же такими невинными причинами - военной формой, инфантильностью сознания - можно объяснить страшные преступления? А где же главная, любимая наша формулировка - среда заела? Где социальные мотивации - нищета, голод, безработица?
Как сказал поэт, бывали хуже времена, но не было подлей. Ведь, правда, бывало в России покруче - в смысле голода и нищеты. Пережили же и Смутное время, и войны, и революции, и разрухи[?] Но было меньше сирот при живых родителях. И такие вот "немотивированные" злодейства случались довольно редко и не являлись предметом общественного обсуждения - оставались в сфере психиатрии, где им и положено быть. Среда "заедает" до определённых пределов, не покушаясь на глубинные основы нравственности. Правда, в мирное время очень распространённой "мотивацией" преступлений было пьянство. Анатолий Приставкин однажды рассказал мне о человеке, который два года писал из колонии письма любимой жене и детям - не верил, когда ему говорили, что он их зарезал. Не помнил. Сознание было отключено алкоголем.
- Что же происходит с сознанием сейчас? - продолжаю я беседу с Ириной Медведевой.
- Заповедь "Не убий!" закодирована в нашей генетической памяти. Убивать - сознательно! - очень трудно. У солдат, если это не Отечественная война и их не подпирает уверенность, что "наше дело правое", возникают серьёзные психические травмы. В Америке эту проблему назвали "вьетнамским синдромом" и придумали специальные тренинги, облегчающие солдатам-агрессорам их задачу, - об этом сообщил Дэвид Гроссман, известный американский учёный, в прошлом - военный психолог. Так появились известные нам компьютерные стрелялки, в которые играют дети почти во всём мире. А на самом деле задача этих "игр" - воспитать в человеке бесчувствие; в старину медицина называла это "скорбным бесчувствием", т.е. болезненным, потому что ведь в основе здоровой психики заложена способность сопереживать.
