Из рядов курсантов того времени вышло немало способных офицеров УПА. Мобилизационные планы военного центра по размещению военных на случай немецко-советской войны стали основной работой Провода ОУН в подготовке так называемых походных групп, в которых кадры ОУН с западных окраинных земель, из Польши, Германии и частично из Закарпатья должны были перейти на срединные и восточные украинские земли. Усиленная военная работа среди членов ОУН дала хороший результат, создавая настроение морально-организационной военной мобилизации, что позволило организации проводить работу и борьбу на два фронта в период немецко-советской войны.
Военное обучение ОУН проходило конспиративно. Оно давало в основном теоретические знания, но мало значило в плане практического военного умения, которое можно получить только в армии, в поле, с оружием.
Результатом сотрудничества ОУН(б) с немцами стало создание накануне их вторжения в СССР украинского военного подразделения — Легиона украинских националистов (Дружины украинских националистов — ДУН). Состоявшее главным образом из украинцев пробандеровской ориентации, набранных на оккупированных немцами территориях, это формирование делилось на два батальона — «Нахтигаль»[25] под руководством сотника Романа Шухевича и «Роланд», командиром которого был майор Евгений Побигущий. Посылая отряд ДУН на учебу в немецкую армию, ОУН поставила свои условия, которые были приняты теми немецкими военными чиновниками, которые организовывали дело. Главные условия были таковы: заданием отряда является борьба против большевистской Москвы за восстановление и защиту независимой соборной Украинской державы; весь отряд подчиняется Проводу ОУН, давая ему присягу; об участии отряда в военных действиях принимает решение Провод ОУН, и только по его решению отряд выполняет приказы; отряд сохраняет собственный внутренний порядок; военная референтура Провода ОУН присваивает воинские звания и назначает командный состав в отряде ДУН; на мундирах воины этих легионов должны были носить трезубец и идти в бой под синежелтыми знаменами. Никакого подчинения структурам СС, как об этом часто пишут, не было, тем более что подготовка бойцов ДУН проходила в спецшколе абвера в Нойгамере. Хорошо известно, что абвер и СС постоянно враждовали, поэтому вряд ли руководство военной разведки Германии позволило бы обучаться в своей школе тем, кто подчинялся ведомству Гиммлера.
Впоследствии Степан Бандера писал: «Политический смысл создания украинского военного отряда в сотрудничестве с немецкой армией был в том, что он должен был закрепить свободу и положение Украины, которая во время войны на ее территории не предается пассивному ожиданию, но и сама борется за свою независимость. Военные отряды Дружин украинских националистов должны были официально доказать, что Украина готова, кроме собственной революционной борьбы, поставить на фронт против Москвы свое войско в союзе с Германией, если последняя подтвердит государственную независимость Украины и будет официально считать ее союзником.
Окончательное отношение Германии должно было проявиться только тогда, когда хотя бы часть Украины окажется свободной от большевиков. В случае дружеского отношения Германии к Украине подразделения ДУН должны были стать основой регулярной армии Украинской державы. В случае негативного развития событий, что было также предусмотрено, все равно имелась бы выгода — великолепное обучение офицеров и солдат, которые должны были найти способ вернуться в ряды подполья ОУН, чтобы создавать и попрлнять ее революционные военные силы. Однако на этом пути перед украинскими военными стояло чрезвычайно сложное политическое задание — продемонстрировать свою верность независимой линии ОУН и оторваться от сотрудничества с немцами».
Перед немцами, склонными к сотрудничеству с ОУН, возникал вопрос: какую именно фракцию поддерживать — относительно умеренных, но более слабых мельниковцев или деятельных, более многочисленных, но непокорных бандеровцев? Борьба за поддержку немцев еще больше обострила противостояние двух фракций: каждая считала себя единственным представителем украинского народа.
По приказу замначальника отдела абвера-II Эрвина Штольца обе группы (мельниковцы и бандеровцы) готовили будущих полицаев, разрабатывали планы «восстания украинцев» сразу же после нападения Германии на Советскую Россию, «чтобы подорвать ближайший тыл советских войск и убедить мировое сообщество в разложении советского тыла».[26] Каждой фракции также позволили создать свое «правительство».
В июне 1941 года приготовления, курировавшиеся самим фельдмаршалом Кейтелем, были закончены. Бандеровские боевики, в первую очередь батальон «Нахтигаль», были одеты в нацистскую форму с единственным отличием: сине-желтыми полосками на погонах. В торжественной обстановке батальон дал фюреру присягу на верность «до крови». Немцы планировали использовать эти силы в диверсионных целях, в противовес им ОУН(б) надеялась, что они станут ядром украинской армии и к тому же будут способствовать росту влияния бандеровской фракции.
Руководство ОУН (б) планировало, что с приходом в Украину эти легионы должны стать зародышем самостоятельной национальной армии. 30 июня 1941 года, сразу же после отхода большевиков, выполняя решение Провода ОУН, батальон «Нахтигаль» вошел во Львов с целью организации Национального собрания, которое тут же в помещении «Просвіти» провозгласило «Акт возрождения Украинской Государственности». Председатель Национального собрания Ярослав Стецько был уполномочен создать Временное правительство для организации украинских властных структур. ОУН(б) не только обошла немцев, но и пыталась убедить перепуганное украинское население (не без успеха на первых порах), что действует с одобрения Берлина.
При этом историческом событии присутствовало около ста видных представителей от всей Украины, а также будущий патриарх УАПЦ[27] Иосиф Слепой. Исторический момент благословили все еще живые иерархи украинских церквей, например Андрей Шептицкий, митрополит УТКЦ. Провозглашение независимости было передано по радио для всего украинского народа и мира.
Акт 30 июня 1941 года засвидетельствовал миру, и в частности Германии, что украинский народ является законным хозяином на своей земле и будет ее оборонять против каждого, кто посмеет лишить Украину свободы. Известие об этом событии быстро разнеслось по всей Украине.
Частью общей для обеих фракций ОУН стратегии — ставить немцев перед свершившимся фактом — стали их попытки (осуществляемые опять-таки без согласия немцев) создания органов местной администрации в оккупированных районах Украины. Для этой цели было собрано около двух тысяч членов ОУН, в основном бандеровцев, которые, разбившись на так называемые «походные группы», должны были следовать за наступавшими в глубь Украины немцами. На местах члены этих групп выявляли согласных к, сотрудничеству с ними украинцев и формировали из них местную администрацию. На Днепропетровщине в бандеровской организации состояло почти пять тысяч человек, в Кировоградской области — 1100. Меньшие организации существовали также на Донбассе, в Крыму и Харькове.
Тем временем ОУН(м), которая воздерживалась от конфронтации с немцами, попыталась извлечь выгоду из действий своих противников, несогласованных с высшим немецким руководством. Андрей Мельник немедленно написал письма Гитлеру и генерал-губернатору Франку о том, что «бандеровцы ведут себя недостойно и создали без ведома фюрера свое правительство». Хотя, как уже говорилось, существовало принципиальное согласие на формирование правительства для каждой группы. Единственным условием было только то, что в состав правительства должны войти представители обеих фракций. Ну и, конечно же, не подразумевалось, что это правительство будет представлять самостоятельную и независимую державу. В мельниковских же газетах «Наступ», «Украинский вестник» и «Сурма» поднялась буря возмущения тем, что в «правительство» не пригласили никого из ОУН(м). Впрочем, и она спустя несколько месяцев потеряла расположение нацистов.
У бандеровцев и мельниковцев были совсем разные задачи. Мельниковцы ставили перед собою преимущественно цель организовать общественную и культурную жизнь в оккупированных немцами городах. И хотя действительно многие жители были эвакуированы, но это был лишь небольшой процент населения. А тем, кто остался, нужна была еда и вода, медицинская помощь, возможность для детей ходить в школу, охрана от бандитов и грабителей, выпущенных из советских тюрем (в отличие от политзаключенных, которые были массово уничтожены). Понятно, что этим немецкие оккупационные власти не стали бы заниматься. Необходимо было создать местное самоуправление, выбрать председателей управ, организовать украинскую полицию.
