Мерзопакостность современных деятелей культуры проистекает из того, что люди, получившие образование в «этой» стране, начинают считать себя общечеловеками, самыми настоящими безродными космополитами (как справедливо назвал таких деятелей «культуры» А.А. Жданов в 1948-м году) среди тупых туземных обитателей, в основном русских, в России.
Отсюда — неуёмное желание к широкому употреблению нецензурной лексики, многочисленные попытки своим разнузданным поведением шокировать (а теперь говорят: «эпатировать») публику, пропаганда разного рода извращений, внедрение в оборот иностранных слов, характеризующих их «интеллигентность» и «гламурность».
Газета «Комсомольская правда» предлагает ввести единицу пошлости — «степаненко», по фамилии подруги жизни Петросяна. С её помощью «любая тема переводится в плоскость такой пошлости, что даже Катя Пушкарёва на этом фоне кажется Сарой Бернар» (В. Львова). Но это предложение газеты весьма спорно, так как за эталон пошлости можно принять поведение тусовочных девиц во главе с Ксюшей Собчак, «золотого голоса России» Баскова, Лолиты Милявской, которая хочет «иметь ребёнка от Димы Билана», скороспелых шоу-«звёзд».
При этом Степаненко — «королева» российского «юмора» шутит: «Тогда всё будет хорошо!»
Вот анекдот, отражающий современный уровень нравственности:
Встречаются парень и девушка.
Он думает: «Какой я у неё?»
Она думает: «Какой у него?»
«Юмористы юморят над отправлениями физиологических потребностей, половыми проблемами и повальной тупостью всех… Детективщики-коммерсанты из беспредела преступности и падения нравов сделали огород, где по шаблонам и лекалам сюжетных схем создаётся материально прибыльная беллетристика…» (М. Веллер).
Состояние российской культуры вынудило его сказать: «…Когда я слышу слово «культура», моя рука тянется ткнуть их всех рылом в учебник хороших манер…», но бывший «товарищ» не понимает, всё это — осуществление единого антирусского, антинародного плана.
Недаром Николай Бурляев сказал, что у нас культуру выталкивают «на панель доходного промысла».
Сначала немного статистики: в 1990-м году русским языком владели около 350 млн. человек, в 2007-м, в Год русского языка, — 278 миллионов человек. При этом русский язык остаётся родным для 130 млн. жителей России, 26,4 млн. граждан стран СНГ и прибалтийских государств и примерно для 7,4 млн. жителей «дальнего зарубежья». Ещё около 114 млн. человек в мире владеют им, как иностранным.
Если тенденция сохранится, то к 2025-му году число владеющих русским откатится до уровня начала прошлого века — до 150 млн. человек. В странах СНГ большинство населения утратит способность говорить по-русски, — так оценивают положение специалисты.
Несколько лет назад Государственная дума приняла закон о защите русского языка от неоправданного введения иностранных слов, при этом просклонять сложные числительные удаётся редкому телеведущему, а сочетание «русского» языка с английским становится признаком принадлежности к самопровозглашённой элите.
Средствами массовой информации навязывается вместо литературного русского языка жаргон, особый лексикон, насыщенный воровской терминологией, англоязычными терминами, «красивыми» словами, которые используются для демонстрации «харизматичности и гламурности».
В «Гостином Дворе» проходила неделя моды, информация о которой в «ТВ Парке» заканчивается такой фразой: «Это позволило не только демонстрировать коллекцию сразу на двух закрытых подиумах, но тут же, “не отходя от кассы”, развернуть шоу-румы для байеров модных бутиков и торговых сетей».
И возникает вопрос: неужели всё это происходит в стране, где более 80-ти процентов населения составляют русские?
В духе любимой терминологии нашей «творческой интеллигенции» вот как может выглядеть поздравление, сделанное на её языке:
Харизма у тебя активна,
Репрезентативна ты и креативна,
Не покидает пусть тебя Амур,
О ’ кей всё будет и гламур!
Возникает и другой вопрос: «дорогие россияне» и такие же дорогие телезрители, что вам больше нравится смотреть на экранах своих телевизоров: ситкомы или блок-бастеры? Или вам больше нравится посещать инсталляции? Или вы любите просматривать таблоиды?
Вспомним В.В. Маяковского («О “фиасках”, “апогеях” и других неведомых вещах»):
Чтоб мне не писать, впустую оря, мораль вывожу тоже:
то, что годится для иностранного словаря,
газете — не гоже.
Обилие иностранных (английских) слов, употребляемых «творческой интеллигенцией», это не просто демонстрация «образованности», а, фактически, осуществление заветов Гитлера об обучении населения восточных территорий элементам, правда немецкого языка.
«Преподавание немецкого в русских школах в небольшом объёме полезно просто потому, что это облегчит нам управление… русский шрифт должен быть заменён на латинский», — говорил Гитлер.
Но, как известно, иные времена сопровождаются иными песнями. Сейчас претенденты на наши территории говорят на другом языке, замена русского шрифта на латинский остаётся «генеральной линией» нашей «творческой интеллигенции».
Теперь для ведущих, казалось бы, русского телевидения главная доблесть — разбираться в тонкостях английского языка, но при этом название штата Вирджиния они могут произнести как Виргиния.
При этом на телеэкранах допускается такое количество ляпов, такое незнание основ русского языка, что диву даёшься.
Вот бывший министр культуры и бывший руководитель культурного департамента Швыдкой говорил в своей «Культурной революции»: «безнадежно», вместо «безнадёжно», «Эс Мэ Эс» вместо «Эс Эм Эс», и никак не мог перестроиться, слыша от участников шоу правильное произношение.
«Мне грустно, что никого не тронул четырёхминутный мат главного героя, милиционера, в фильме “Изображая жертву”, ставшего победителем на последнем “Минотавре”…», — грустит, в то время депутат Государственной думы, Александр Розенбаум.
А «Русское радио» «шутит»: «Мы матом не ругаемся, мы на нём говорим».
Читаем интернетовскую статью «Телевидение в России по количеству нецензурной брани обогнало грузчиков и сапожников» (NetTV.Ru).
В статье отмечается, что матерные слова в книгах печатаются без всяких сокращений и многоточий. На откровенную матерщину перешёл и кинематограф, обилием нецензурщины грешат и развлекательные передачи, при этом считается, что мат — это очень смешно.
Проблемами широкого употребления «ненормативной лексики» давно занимается Государственная дума, но, как сказала депутат и актриса Драпеко, когда люди, пытающиеся запретить употребление этой лексики, протягивают руки к телевидению, им дают по этим самым рукам. «Дело дошло до того, что в названия фильмов стали впихивать иностранные словечки. Что за глупость — обозвать кино про нашу историю «Сталин. Live»! Что ожидает нас в будущем, если сегодня мало кто заботится о чистоте родного языка?» («Аргументы и факты»).
О какой культуре разговорного жанра наших многочисленных ток-шоу можно говорить, если в «Школе злословия» ведущая (Дуня) настойчиво внушает члену Общественной палаты, что он должен сокращённо именоваться как «член опал»? А убогость языка средств массовой информации приводит к тому, что даже детективистка Дашкова удивляется, что где-то в дальних краях знают только два русских слова «блин» и «короче», выученных от представителей современного бизнеса и шоу- «культуры».
Как общаются друг с другом в эфире представители самопровозглашённой художественной «элиты»? Если это не цензурные пропуски, с характерным «пиканьем» при использовании «ненормативной лексики», то идёт употребление различных иностранных слов, желательно — непонятных простому «россиянину».
Ещё несколько лет назад Жванецкий сказал: «С детства вот это: «Стыдно — у кого видно». На телевидении видно всё. Конечно, все умеют ругаться. Да и что там уметь. Но не принято. Без объяснений. Не принято и всё! Иначе не будет разницы между туалетом и телевидением. А мы все хотим, чтобы разница была. Но нужен рейтинг… И уже отдельные слова стали слышны… Появилось целое поколение, искалеченное КВНом…»
Вот мнение известного представителя американо-российской телевизионной «культуры», телевизионного «академика» Владимира Познера:
«Мне кажется, из литературы мат «изымать» не надо. Ведь каждый сам решает, что ему читать… Телевидение — другое дело. Передачи всё-таки и дети смотрят, а их надо оградить от подобных лингвистических «изысков»… Но, с другой стороны, иногда мат выглядит очень органично и даже играет какую-то художественную роль. Я принципиальный противник цензуры и при этом сторонник проявления вкуса и чувства меры. Но если нет чувства меры, то всё равно предпочитаю услышать мат, нежели испытать влияние цензуры. Потому что, если начнут цензурировать одно, то возникает вопрос: а почему нельзя ограничивать и всё остальное? И тогда начинается кошмар. Кто из журналистов работал в советские времена, знает, что это такое».
