"Ты хочешь сказать, что раз истина никого не интересует, то и искусство тоже никого не интересует?" — уточнил Никита.
"В лучшем случае интересуют технология, спецэффекты, с помощью которых сделан тот или иной клип, снята та или иная сцена, — ответил Савва. — Искусство превратилось в странный гибрид, внутри которого отнюдь не мирно сосуществуют живое и мертвое. Причем живое угасает, теряет силы, мертвое же бурно, уродливо развивается, используя в качестве строительного материала... фрагменты живого. Знаешь, почему у нас сейчас такое искусство? — спросил Савва и, не дожидаясь, пока Никита ответит, продолжил: — Потому что из него... как из накуренной комнаты, где сквернословит разная шпана, вышел Бог. Он вообще, — продолжил, подумав, Савва, — если где-то когда-то и обозначал свое присутствие, то только в произведениях искусства, высочайших, так сказать, творениях человеческого духа. Ну а если сейчас таковых не наблюдается... где Бог?"
Фрагмент из романа Юрия КОЗЛОВА “Реформатор”
Жизнь, вырванная "из-под ига Божьего Промысла", вот идеальная "строительная площадка" для демонов-реформаторов, "матерых профессионалов", которым владение мастерством, бесконечное совершенствование в приемах и методах перекраивания реальности "заменяет собственно бытие", точнее, сопутствующую бытию рефлексию. И вполне логично, что венцом реформаторских усилий в отсутствие Бога, "растертого в рыночную пыль", становится "Белковый цирк", где демонстрируется все "о человеке, для человека" — "из человека", или еще — "долгий, долгий поезд — Жизнь", куда, по замыслу, размещается умертвленное (особым способом, без гниения) человечество. Это ли не апофеоз истинного бессмертия в реформаторском понимании, торжество идеи порядка и материи, лишенной пресловутой души!
Главным героем романа "Реформатор" является, по сути, неканоническая "троица" — отец и два сына Русаковы, Никита и Савва, своеобразно воплощающие "коллективное бессознательное" российского народа, реализующее себя через власть, пространство и время, через сложный синтез извечных русских мифов о "социальной справедливости", "добром царе" и "сильной руке".
Повествование здесь выстраивается причудливой цепочкой захватывающих, отточенных по мысли диалогов, обретающих, временами, характер сатирического памфлета, насыщенных остроумными, емкими определениями и символами. Диалоги эти ведутся "внутри" "троицы" с полемическим перевесом "злого духа" — Саввы, как части болезненно-расщепленной души Никиты.
Одоление искушений подобного "духа" оплачивается самой дорогой ценой, и Никита, прозревая и ужасаясь содеянному Саввой, делает свой выбор…
В "сценариях", предлагаемых для России Саввой реформ, можно обнаружить, пожалуй, самое главное их деструктивное качество — демонстративный иррационализм, зафиксировавший фатальный разрыв между элитами и обществом. Новый политический класс нынешней России нарастающе ощущает свою самодостаточность, замыкаясь в своем особом мире, где полический капитал, возникший вначале как капитал доверия, стремительно превращается в такие ресурсы, как недвижимость и акции предприятий, связи и контакты за рубежом… Обмен человеческого доверия на ресурсы личного благосостояния — не просто хищническое присвоение общенародной собственности, это растрата среды обитания и жизни людей не только сегодняшних, но и будущих поколений.
Иррациональность "реформаторского творчества", помеченного безумием Саввы, блестяще раскрыта Юрием Козловым, шаг за шагом показывающего удаление, отпадение деяний этого персонажа от Благодати, без чего невозможно и неоправданно человеческое пребывание на земле. В конце книги "проект человек" для Саввы, примерившего на себя божественную роль, исчерпан и завершен. И придуманная им последняя "технология" — "вечно длящаяся" в нетленных материальных телах смерть уже абсолютна, тотальна, без надежды на Воскресение — прямой вызов Создателю и приговор себе. “Дверь в помещение отворилась.
Негр и китаец ввели Малину.
Некоторое время Савва молча рассматривал ее.
Затем выхватил из кармана шприц-пистолет, вонзил прекрасной индианке в плечо.
Та вздрогнула, замерла, точнее, заживо застыла. Малина совершенно точно не была мертвой, но в то же время ее нельзя было считать живой.
— Я говорил тебе, что разработал новый вирус, консервирующий человека заживо. Теперь мне нет нужды работать скальпелем. Теперь я могу... останавливать мгновение... не важно, прекрасно оно или нет. Взгляни, как она хороша! — кивнул на Малину.. — Убийца, не успевшая выполнить задание... Но тут возможны варианты... — с нечеловеческой быстротой выхватил сразу два шприца-пистолета, одновременно вонзил их в негра и китайца. — Смотри, как быстро меняются сюжеты, — схватил за руку Никиту. — Теперь эта композиция называется... да хоть бы "Разоблаченный заговор"...
— Переиграть невозможно? — спросил Никита, не веря своим глазам. — Это... навсегда?
— Увы, — развел руками Савва. — Жизнь — товар, не подлежащий возврату и обмену. Сейчас — нет. Но, может быть, когда-нибудь... Не знаю. Я начал использовать эту технологию только вчера... Ты спрашивал, зачем мы едем в Россию? — обнял за плечи Никиту Ивановича. — Я заключил с Ремиром договор на создание величайшей в истории человечества композиции: "Явление Христа народу-II". Ремир устал от своего народа. Все население России замрет, — глаза Саввы блестели (как будто это он когда-то, а не Ремир, выиграл блеск глаз), руки тряслись, — как вот сейчас они, — кивнул на Малину, китайца и негра, — в ожидании пришествия Господа. — Неужели, — с тревогой посмотрел на Никиту, — он не явится? Нет, — рассмеялся Савва, — он не сможет уклониться. Мою фреску можно будет увидеть даже из космоса. Это будет покруче, чем Iong, Iong train...
— А если не явится? — спросил Никита Иванович.
— Тогда я придумаю какую-нибудь новую композицию, — пожал плечами Савва. — Творчество бесконечно. Более того, — понизил голос, — творчество, собственно, и есть... бесконечность”.
Фрагмент из романа Юрия КОЗЛОВА “Реформатор”
У нас в России пророков не признают, о чем достаточно ясно свидетельствует известная поговорка… Но в отношении творчества Юрия Козлова есть и другие объяснения. Одно из них он сам "напророчил" в своем романе, предложив "теорию опережающего забвения": забвение бежит впереди человека, пытающегося сказать что-то очень важное и необходимое людям. Он только готовится "что-то предпринять, совершить, обнародовать, а уже как будто есть решение, что никто не обратит на это внимания, не отреагирует, не заметит", навязывается, превозносится, отмечается все максимально в данный момент человечеству ненужное. Замалчивается же, объявляется изначально несостоятельным все максимально нужное, что могло бы изменить жизнь человечества к лучшему. И шансов вырваться нет, "если ты попытаешься озвучить нечто противоречащее общепринятому…" "Полоса опережающего забвения — отстойник для невписывающихся в общую схему умов".
Живая иллюстрация к предложенной теории — прочитанная мною года три назад рецензия в "Независимой газете" на роман Юрия Козлова "Колодец пророков". "Надо же — умилялся тамошний критик — просто выдающаяся проза." И проговорился: если бы, мол, Юрий Козлов не принадлежал к "стану патриотов", пресса бы его книгу так "раскрутила", что получился бы настоящий, "культовый" автор.
В первых откликах на "Просителя" уже прозвучало покровительственно-снисходительное: "почвенник", "пошло..." И вырисовывается очевидная и постыдная связь — зависимость: раз " не наш", почему посмел? Туда его, в "полосу опережающего забвения!…
Так вот… Есть мнение: либеральные реформы, несмотря на Чубайса с замерзающими младенцами, вымирающими стариками и прочее, прочее… — это путь в рыночный рай и мировую цивилизацию на сатанинском "долгом, долгом поезде — Жизнь". Кто не согласен — "в полосу опережающего забвения". У нас свобода и демократия, господа!
Людмила ЛАВРОВА. Неужели, Юрий, даже осознав происходящее, большинство не сможет поломать навязанную манипуляциями гибельную систему "реформаторских игр"?
Юрий КОЗЛОВ. Человек до тех пор и жив, пока надеется... И потом — большинство-то как раз еще не осознало происходящее на наших глазах с планетой, со всей цивилизацией, не разобралось, что люди сегодня — расходный материал. Над нами паутина, чтобы человек не поднялся и окончательно стал биомассой.... На рациональном уровне не могу объяснить, почему системы власти, созданные людьми, несут такую несправедливость, зависимость и беспредел...
