Так откликнулся начинающий Парни на американскую революцию; к тому, чтобы с такой страстью поддержать ее, он был подготовлен и вольнолюбивым "Орденом Казармы", и наблюдениями над жизнью французской колонии в Тихом океане. Через десять лет, в самый канун революции, возвратясь во Францию после второй поездки на о. Бурбон, Парни, уже прославившийся поэт, опубликовал цикл "Мадагаскарских песен" (1787), в которых еще раз отозвался на судьбу несчастных негров, порабощенных французами. В небольшом "Предуведомлении" он сообщал читателю: "Остров Мадагаскар разделен на бесчисленное множество маленьких государств, которыми управляют столь же бесчисленные царьки. Все эти царьки всегда воюют друг с другом, и цель этих войн - пленные, которых продают европейцам. Так что без нас этот народ жил бы тихо и счастливо. В нем соединяются умелость и ум. Он добр и гостеприимен". {Ibid., p. 429.}
Парни говорит о патриархальных нравах туземцев, любящих музыку и пляски, и заканчивает: "Я собрал и перевел несколько песен, которые могут дать представление о их обычаях и нравах. Стихов у них нет; их поэзия - это изящная проза; их напевы просты, нежны и всегда печальны". {Ibid., p. 430.} Трудно сказать, действительно ли Парни "собрал и перевел" песни мадагаскарских негров - может быть, это умелая мистификация, осуществленная по примеру шотландского учителя Джеймса Макферсона, который незадолго до того, в 1762 году, опубликовал столь любимые Парни эпические поэмы Оссиана, - как раз в 1775 году Сэмюэль Джонсон выразил сомнение в подлинности Оссиановых оригиналов и была создана комиссия по проверке текстов Макферсона. Так что если Парни и решился на подделку, то у него был уже знаменитый предшественник. Но, видимо, Парни не слишком смущался вопросом о подлинности Оссиана: он написал в подражание ему поэму "Иснель и Аслега" в 1802 году, когда спор о подделке был в полном разгаре. Парни увлекался и своеобразием нравов первобытного народа, в этом смысле он включался в общее движение предромантизма, ведшего борьбу с классицистической абстрактностью и, так сказать, греко- и латиноцентризмом; кроме того, Парни пользовался возможностью приобщить французского читателя к судьбе угнетенных негров, о которых он с таким проникновенным состраданием рассказывал в письме к Бертену. Здесь, в "Мадагаскарских песнях", важнейшие положения этого письма получали живое подтверждение. Так, в песне V говорится:
"Остерегайтесь белых, обитатели побережья! Во времена наших отцов
белые высадились на этом острове; им сказали: вот земли; пусть ваши
женщины возделывают их. Будьте справедливы, будьте добры и будьте нам
братьями.
Белые обещали, а между тем стали сооружать укрепления. Поднялся
угрожающий форт; медные рты затаили гром; их священники захотели дать
нам бога, которого мы не знали; наконец, они заговорили о покорности и
рабстве: лучше смерть! Резня была долгой и страшной; но, хотя они и
изрыгали молнию, уничтожавшую целые дружины, все они были истреблены.
Остерегайтесь белых.
Мы видели, как новые тираны, более сильные и более
многочисленные, водрузили знамя свое на побережье: за нас сражалось
небо; оно обрушило на них дожди, бури и ядовитые ветры. Их более нет,
а мы живем, и живем свободными. Остерегайтесь белых, жители
побережья!"
Парни, таким образом, продолжал вести бой в защиту негров, теперь выступая от их имени, заставляя читателя заглянуть в душу тех людей, которых французские колонизаторы за людей не считали. "Мадагаскарские песни" полны истинного гуманизма. Это, можно сказать не только о бунтарских песнях вроде приведенной пятой, но и о тех, где от лица негров поется о любви, радостях или горе столь чуждого европейцам африканского племени. В русской литературе особую известность приобрела песня VIII - благодаря переводу К. Батюшкова, исполненному в стихах (1811). Это - монолог царя, обращенный к его женам:
...Приближьтесь, жены, и руками
Сплетяся дружно в легкий круг,
Протяжно, тихими словами
Царя возвеселите слух!
. . . . . . . . . . . . . . . .
Да тихи, медленны и страстны
Телодвиженья будут вновь.
Да всюду с чувствами согласны
Являют негу и любовь.
Но ветр весенний повевает,
Уж светлый месяц над рекой,
И нас у кущи ожидает
Постель из листьев и покой.
"Мадагаскарские песни" были созданы уже знаменитым поэтом. {См. первый их русский перевод, исполненный П. А. Пельским и опубликованный в его кн.: "Мое кое-что" (М., 1803). Сопоставление перевода К. Батюшкова "Источник" с оригиналом, "мадагаскарской песней" Парни "Le torrent" - в содержательной статье В. Н. Топорова (в кн.: Семиотика. Труды по знаковым системам, т. 4, Изд. Тартуск. унив., 1969).} Слава пришла к Парни очень скоро, почти сразу после опубликования им анонимного "Послания к бостонским мятежникам". В 1778 году он издал на о. Бурбон "Любовные стихотворения" (Poesies erotiques, par M. le Chevalier de Parny), которые приобрели широкую известность во Франции, доставив их автору имя первого лирического поэта.
"Любовные стихотворения" посвящены возлюбленной поэта, носящей условное имя Элеонора. Ее прообразом была юная "белокурая креолка" Эстер Труссайль, которую Парни обучал музыке в 1775 году на о. Бурбон и жениться на которой ему помешала семья, не желавшая потворствовать столь неравному браку - Эстер не была дворянкой. В 1777 году Эстер вышла замуж за врача, некоего Канарделя, и. кажется, забыла о страстном воздыхателе. Тогда-то, в 1778 году, Парни и напечатал свои стихотворения о любви - первые три книги "Элегий"; четвертую, самую известную, он присоединил к сборнику в 1781 году. В первом издании, кроме Элеоноры, фигурировали еще две девы, Эвфросиния и Аглая, с которыми поэт утешался после любовных неудач. В издании 1781 года их обеих нет, - осталась одна Элеонора. Парни, видимо, уступил вкусам сентиментальной публики. Он и вообще шел постепенно ей навстречу. Так, в позднейших изданиях исчезло упоминание возраста возлюбленной - поначалу ей было... тринадцать лет. В позднейших изданиях стихотворение "Ложный страх" лишилось своей первоначально весьма откровенной мотивировки:
Помнишь ли, мой друг бесценный,
Как с амурами тишком,
Мраком ночи окруженный.
Я к тебе прокрался в дом?
. . . . . . . . . . . . . .
Слышен шум! - ты испугалась!
Свет блеснул и вмиг погас;
Ты к груди моей прижалась,
Чуть дыша... блаженный час!
(Перевод К. Батюшкова, 1810)
До издания 1781 года включительно испуг объяснен тем, что под резвыми любовниками подломилась и рухнула кровать. В 1808 году, в условиях чопорной и добродетельной Империи, Парни не мог себе позволить того, что проходило вполне естественно в легкомысленную эпоху рококо, при ветреном Людовике XVI.
"Любовные стихотворения" - это не отдельные, как бывало часто до того, без плана следующие друг за другом вещи; это сборник, в котором элегии разбиты на четыре книги, развивающие единый сюжет - как бы роман в 47 элегиях. В первой книге повествуется о рождении пылкой страсти; во второй о мнимой измене возлюбленной: после выяснения ошибки наступает примирение; в третьей - о возвращении к страстной любви, более зрелой и глубокой; в четвертой - об окончательном разрыве, об отчаянии покинутого поэта. Парни с изящным искусством анализирует свои переживания - первоначальную легкую и веселую влюбленность, мрачно-ревнивые подозрения, оттенки чувств - иногда нежных, иногда чуть ли не жестоких. Парни с пристальностью рассматривает чувства влюбленного и, не утрачивая непосредственности, умеет показать их сложную противоречивость, их диалектический характер, соединение непроизвольного с намеренным:
Она придет! К ее устам
Прижмусь устами я моими;
Приют укромный будет нам
Под сими вязами густыми!
Волненьем страсти я томим;
Но близ любезной укротим
Желаний пылких нетерпенье;
Мы ими счастию вредим
И сокращаем наслажденье.
(Из книги III.
Перевод Е. Баратынского, 1825)
Особенно содержательны и глубоки элегии IV книги, в которых Парни достигает небывалой во французской поэзии сосредоточенности чувства, драматической напряженности переживания. Такова элегия XI - размышление о течении времени, о надежде и счастье:
Как счастье медленно приходит,
Как скоро прочь от нас летит!
Блажен, за ним кто не бежит,
Но сам в себе его находит!..
...Обман надежды нам приятен,
Приятен нам хоть и на час!
Блажен, кому надежды глас
В самом несчастье сердцу внятен!..
(Перевод К. Батюшкова, 1804)
Парни - первый поэт XVIII века, стихи которого были не абстрактно-обобщенным безличным набором традиционно-элегических формул, но непосредственно-лирическим выражением чувств единственной в своих переживаниях человеческой личности. Характерна в этом смысле и сохранившаяся в памяти мемуаристов и современников-биографов реальная подоснова этих элегий: стихи Парни отличаются столь неподдельной подлинностью, что читателя неудержимо влечет узнать - кто же она, эта Элеонора? Кем она стала? Почему бросила своего преданного возлюбленного? Роман Парни и Эстер, конечно, в духе эпохи - любовь между учителем музыки и его ученицей повторяет ситуацию Жюли и Сен-Пре в "Новой Элоизе" Жан-Жака Руссо, только у Руссо дворянкой была она, Жюли, а плебеем - учитель, здесь - наоборот. Можно сказать, что элегии Парни - лирический роман, в стихах повторивший "Новую Элоизу", но отличающийся большей подлинностью и непосредственностью чувств, а также крутым переходом от фривольно-жизнерадостных стихов книги I к трагическим элегиям книги IV - такова, например, элегия IX, переведенная К. Батюшковым под названием "Мщение" (1816) и содержащая строки:
