Ознакомительная версия.
«Самое ценное в письме Тунне Келама – приглашение к диалогу. Тут не обойтись без цитаты: “Более тесный и искренний публичный диалог между различными группами населения Эстонии чрезвычайно необходим. Несомненно, в том, что такой диалог недостаточен, вина и властей Эстонии”. Ну, слава Богу, наконец-то… Только не вышло бы по поговорке: ”Лиса покаялась – берегите кур!” Но воспользуемся приглашением».
Человек должен иметь мужество мыслить… ибо нельзя же безнаказанно играть в младенца.
Николай Лосский
Господин Тунне Келам старательно делит русскоязычное население Эстонии на лояльное большинство и советское меньшинство. Задумка понятна: развести некоренной народец по отдельным квартирам, внушить людям мысль, что существуют лишь две модели Эстонии: процветающая Эстония, интегрированная с лояльным большинством, и всем знакомая Эстония как часть России, к которой стремится советское меньшинство. Создаются заведомо искаженные конструкции и понятия, которые не только не помогают разобраться в сложном вопросе, а наоборот: слабые попытки самостоятельно мыслить давятся прессом ложных установок. Тунне Келам, как «зеркало эстонской реституции», умело и вовсю пользуется известным приемом – назвать явление общепринятым термином, а затем, прикрывшись этим понятием, наполнить его чуждым ему содержанием.
Вот уже несколько лет Эстония, как с писаной торбой, носится с красивым, звучным словом «интеграция». Это верный признак того, что злополучная собака закопана именно здесь. Келам тоже, естественно, говорит об интеграции. Он подчеркивает, что в лояльности части русского и русскоязычного населения и их доброй воле интегрироваться в эстонское общество он не хочет сомневаться. Господин Тунне Келам конечно же знает, что интеграция есть не что иное, как взаимодействие сложившихся этносов в рамках многонационального государства. Эстония является многонациональным государством. Названное взаимодействие происходило и происходит в Эстонии постоянно, поскольку эстонское общество в нынешнем виде сложилось уже полвека назад. Эстонское общество, народ Эстонии – это то сообщество людей, которое живет в данный момент на территории Эстонии. Надеюсь, Тунне Келам говоря, к примеру, о народе Канады, будет иметь в виду всех канадцев, а не только англо-канадцев или франко-канадцев. В нашем же случае под эстонским обществом он почему-то разумеет только эстонцев. Как же так, Тунне?
Но где же, по Тунне Келаму, взаимодействие? Язык – только эстонский. Министр – эстонец, директор – эстонец, старший дворник – обязательно эстонец. Наука – эстонцам, земля – эстонцам, вакансии – эстонцам. Гражданство после реституции – только эстонцам. Собственность бывшей Советской Эстонии – разделить между эстонцами. Впервые в истории цивилизованной Европы главным критерием при отборе специалистов и должностных лиц стала национальность претендента. Эстонец всегда вне конкуренции. На нашу долю оставили, следовательно, заботу о санузлах, котельных, чистоте улиц. Мы прозябаем в очередях по безработице и в будках ночных вахтеров. Наши дети и внуки могут надеяться лишь на начальное образование на родном языке.
Господин Тунне Келам, тут нет взаимодействия. Происходит поглощение одного этноса (русских) другим (эстонцами). И это не называется интеграцией. Весь мир называет это ассимиляцией.
В ХХ-м веке Россия прошла свой крестный путь: от Кагановича – «Задерем подол матушке России» – до Чубайса – «Больше наглости!»
Иной читатель может подумать, что теоретик и практик реституции Тунне Келам сам об этом не догадывается. Не заблуждайтесь, уважаемые. У него было достаточно времени хорошенько ко всему подготовиться. Все здесь продумано с тщательностью гроссмейстера. Так что обманывают нас с вами профессионально, интеллигентно, с привлечением латыни.
Теперь о двух моделях Эстонии. Это теоретики эстонского национализма говорят о двух моделях, на самом же деле их куда больше. Интеграция по Тунне Келаму ни в одной стране не состоялась и не могла состояться. Эти процессы рано или поздно всегда заканчивались ассимиляцией, то есть образованием однородного по национальному составу общества. В условиях Эстонии этот путь гибелен, он ведет к перманентной нестабильности.
Но разве в мире нет примеров стабильной жизни в условиях многонационального государства? Да сколько угодно. В Канаде франко-канадцы (27 % населения) имеют свою автономию, в стране оба языка признаны государственными. В Финляндии у шведов (6 %) своя автономия, двуязычие. В Швейцарии своя территория у немцев (65 %), французов (18 %), итальянцев (12 %). Маленькая Швейцария (меньше Эстонии) поделена на 23 кантона, каждый из которых имеет свою конституцию, парламент и правительство. На севере Бельгии живут фламандцы (51,3 %), на юге – валлоны (40,7 %). Официальные языки – французский и фламандский.
Словом, там, где действительно уважаются права человека, пришли к единой в своей основе модели: каждому этносу предоставляется автономия. Только тогда, как показала практика столетий, когда интеграция достигает своих высших проявлений, наступает и долгожданная стабильность. Чем же плоха такая модель? Нас ведь в Эстонии около тридцати процентов! Разве господин Тунне Келам этого не знает? Знает лучше нас с вами. Почему же он отстаивает нецивилизованный, всеми осуждаемый, насильственный вариант ассимиляции? Русская автономия в Эстонии помирила бы всех и вся и явилась бы решающим фактором стабильности и процветания независимой Эстонии.
31 января 2013. О Сталине, Сталинграде и ленинской гвардии
На днях Россия всколыхнется годовщиной Сталинградского побоища. 70 лет как закончилась эта битва народов: солдат, дивизий, армий, фронтов. Победа Красной армии потрясла весь мир. С того дня и поныне Сталинград – самый знаменитый город Второй мировой. Мой отец, гвардии старший сержант, погиб за несколько дней до того, как кольцо под Сталинградом вокруг войск Паулюса сомкнулось. Но погиб он на другом фронте, на Ленинградском. Ему было 25 лет. Для него это была вторая война, первая – финская. На войне человек взрослеет быстро. Ты защищаешь свою страну, свою деревню, свой дом, в котором живут родные тебе люди. Вот он – твой окоп, за тобой – никого. Только огромная Россия.
Через 10 лет и один месяц после Сталинграда, почти день в день, эту землю покинет Иосиф Виссарионович Сталин, Верховный Главнокомандующий той страшной четырехлетней войны.
Я шел из деревенского магазина с двухлитровым бидоном молока. Вдруг послышались протяжные звуки тревоги, траура – громкие, стелющие тебя к земле. Это длилось и длилось – несколько минут. И тут я понял: в Москве хоронят Сталина. Я остановился. Думаю, что под эти печальные, прощальные звуки не мог двигаться никто. Мне было 13 лет, эстонская деревня, совхоз. Много ли я понимал тогда, но острое чувство осиротелости пронзило меня, осталось во мне и запомнилось навсегда. Я плакал, не вытирая слез, со страхом думая о том, что нас ждет впереди.
Интуиция меня не обманула, жизнь стала тревожной, ненадежной: сбили с толку культом личности, Сталинград стал Волгоградом, Карибский кризис, Афганистан, кремлевские старики с тяжелыми серыми лицами и многое другое. А вот и она – перестройка.
Иосиф Сталин не нуждается ни в моей осанне, ни в моей защите. Его великая жизнь вознесла имя Сталина на такую высоту, которая недоступна пониманию тех брюзжащих двуногих, которых разводят на просторах России тысячами; дни и дела их, я надеюсь, идут к закату.
Я пишу не для историков, они все знают лучше меня. Я хочу помочь трудовому человеку разобраться в окружающем его мире. Я начинал жизнь в послевоенной землянке под Ленинградом, при керосиновой лампе, голодным, с бегающими под столом крысами. Мне повезло, я сумел получить кое-какое образование, но основное все же – самообучение. Плюс моя незаслуженно затянувшаяся жизнь: мне 73 года. Все вместе взятое привело меня к некоторому пониманию устройства жизни людей на нашей несчастной матушке-Земле, роли человека на ней, причин несправедливости между людьми, низкого образования трудового народа и т. д.
Я не могу, в силу избранного мною жанра, уделять много внимания деталям, подробностям. Они изложены в книгах, список которых я прилагаю. События я описываю обобщенно, чтобы рельефно выделить основу, канву происходящего. Это позволит читателю уложить в своем сознании образ времени, не отдать его, читателя, в лагерь многочисленных проходимцев, борющихся сегодня за умы людей.
И когда мне говорят, что евреи очень умны, и перечисляют имена эйнштейнов и фрейдов, я отвечаю: «Нет, евреи не умны. Если бы они были умны и жили так, как живут умные народы, мир не знал бы антисемитизма».
Иосиф Джугашвили начинал как рядовой марксист, революционер. Мордехай Леви (Карл Маркс), немецкий еврей, разработал очень убедительное на первый взгляд учение о путях установления в обществе справедливой жизни, о свободе, равенстве и т. д. Для этого нужно, чтобы в классовой борьбе победу одержал рабочий класс и трудовое крестьянство. Но поскольку рабочие и крестьяне были малограмотны, то возглавлять их борьбу призвана интеллигенция, революционеры. А класс эксплуататоров будет нейтрализован, перевоспитан, уничтожен.
Ознакомительная версия.
