Российский газовый монополист, являясь совладельцем транзитного газопровода, проходящего по территории Польши и Балтики, стремится завладеть стратегически значимой нефтегазовой компанией «МОL» в Венгрии и, по мере прокладки газопровода «Южный поток» по территориям Балканских стран, протягивает свои щупальцы к энергетически-релевантным индустриальным структурам государств бывшей Югославии.
В Германии «Газпром» является соучредителем совместного предприятия «Wingas», благодаря чему Россия имеет возможность поставлять свой газ напрямую в центр Европы. Российский нефтяной концерн «Лукойл» проводит подобный курс экспансии в Центральной Европе, одновременно обеспечив себе долевое участие на рынке заправочных станций в США. «Газпром» заинтересован в скупке западноевропейских муниципальных энергопредприятий общего пользования ради получения возможности продавать свой газ на местах. Евросоюз относится к этим планам с недоверием.
Интеграция в производственные структуры других стран усиливает стратегическое значение России как энергетической державы на европейском континенте. При такой скупке вряд ли возможно избежать противодействия. Когда Литва отказалась продать свою нефтяную перерабатывающую фабрику «Мажейкю нафта» российскому инвестору и вместо этого передала ее в польское владение, Россия прекратила снабжение фабрики сырой нефтью. С тех пор российская нефть больше не течет по балтийскому нефтепроводу, а вместо этого отправляется из Санкт-Петербургского порта морским путем.
Одной из самых интересных, но и одновременно противоречивых фигур на вершине вновь окрепшей энергетической империи является бывший руководитель администрации Путина в Санкт-Петербурге Игорь Сечин. Во время президентского правления Путина он еще действовал за кулисами кремлевской власти. Посторонним было известно только то, что Сечин, как председатель наблюдательного совета «Роснефти», стал основным противником Ходорковского. Очевидно, что он работал по поручению Путина над национализацией нефтяной промышленности, получая лакомые кусочки от некогда крупнейшей частной нефтяной компании «ЮКОС». С 2007 года «Роснефть» производит самое большое количество нефти в России и её рыночная капитализация составляет 100 миллиардов долларов. Когда в 2008 году Путин стал премьер-министром, Сечин перешел на должность вице-премьера по энергетическим вопросам и стал третьим по могуществу политиком после Путина и Медведева. Человек, годами избегавший общественных контактов, в одночасье превратился в вездесущего «министра внешней энергетики». Как никто другой из российских политиков, он объездил весь мир, особенно страны — потенциальные энергетические партнеры России.
Сечин провел множество переговоров с государствами ОПЕК, разместил российские нефтяные компании и «Газпром» на энергетических рынках Центральной и Латинской Америки, для одной русской строительной фирмы организовал сделку по прокладке нефтепровода из Египта через Иорданию и Сирию в Турцию, свел российских инвесторов с энергетическими партнерами во Вьетнаме и Сингапуре, убедил африканских диктаторов в необходимости обеспечить российским фирмам доступ к прибыльным в будущем энергетическим рынкам, а также возглавил переговоры российских энерго-лоббистов в Брюсселе. Российское телевидение показывало Сечина в бедуинском шатре Каддафи, у больничной койки кубинского главы государства Фиделя Кастро, в дружеских объятиях с президентом Венесуэлы Уго Чавесом, а также на чаепитии с арабскими шейхами в Персидском заливе. Сечин, в 80-е годы работавший военным переводчиком в Африке, был организатором стартовавшей в 2005 году экспансии российских энергетических концернов, как государственных, так и частных, на все континенты Земли. Для получения концессий в нефтяном и газовом бизнесе Россия пообещала иностранным государствам дешевые кредиты, современное оружие и помощь в строительстве атомных электростанций.
Иностранные разведки проявляли глубокий интерес к путешествиям Сечина, так как в них находила свое практическое выражение энергетическая внешняя политика России. В некоторых случаях, например, когда Сечин начинал убеждать другие страны-экспортеры газа в необходимости создания нового картеля — газовой ОПЕК, США начинали бить тревогу. В 2006 году сенатор США Ричард Лугар косвенно угрожал России созданием энергетического НАТО, которое встанет на защиту безопасности энергоснабжения Запада, если потребуется, даже с оружием в руках. Эксперт безопасности американского фонда «Наследие» Ариэль Коэн писал в Wall Street Journal: «Западные политики должны понимать, что Африка для них потеряна. Медведев совершил длиннейший тур по Египту, Нигерии, Намибии и Анголе, какой когда-либо совершал российский глава государства. В отличие от президента Обамы, приезжающего в Африку, чтобы посетовать на глобальное потепление, российский визит имел совсем другие цели, а именно — «прощупывание почвы» насчет нефти, газа, алмазов и урана». Особенно ужаснули США планы России провести трубопровод из Центральной Африки через Сахару в Европу, из-за чего, как аргументировали они, зависимость Запада от импорта российских энергоносителей вырастет. Большую тревогу у Соединенных Штатов вызывало и заманивание Россией Алжира и Ливии в газовый ОПЕК. По мнению стратегического сообщества Вашингтона, нельзя допустить, чтобы Африка досталась русским и китайцам, иначе они высосут из нее все сырьевые ресурсы, посредством военных поставок вооружат континент и подкупят африканских властителей. Вследствие этого ориентированная на ценности внешняя политика ЕС потеряет свое влияние и значение.
Существует ли угроза войн за трубопроводы?
Диссертация Путина — Южный Кавказ ориентируется на Запад — Центральная Азия — на Китай — «Южный поток» против «Набукко» — Партнёры для доставки российского газа
В середине 90-х годов Путин написал кандидатскую диссертацию, в которой сформулировал своё видение. Россия должна строить экономику, опираясь на мощь своих минерально-сырьевых запасов. России нужны концерны, которые на основе концепций государственно-частного партнерства смогут конкурировать с транснациональными корпорациями. Читатель диссертации быстро переносится в сегодняшнюю действительность. Спор по поводу прокладки новых трубопроводов из нефте- и газодобывающих областей бывшего Советского Союза в Каспийском регионе принял контуры геополитики бывших мировых империй. Новая «Большая игра» читается как захватывающий криминальный роман. Важным элементом топливно-энергетического комплекса России являются трубопроводы. Москва хочет сохранить свою газопроводную монополию, и чтобы не возникло никаких альтернативных транспортных путей в обход ее территории. По этой причине Россия скупает энергоносители в государствах Средней Азии, чтобы продавать их на Запад под видом собственного газа. Эта схема успешно работала до тех пор, пока Россия не потребовала от стран-транзитёров Украины и Беларуси платить за нефть и газ по мировым ценам. Естественно, что среднеазиатские государства в свою очередь захотели получать оплату за энергопоставки по мировым тарифам.
Еще 20 лет назад никто не мог себе представить отмежевание советских «исламских колоний». Когда же такое отделение произошло, новые владельцы нефтяных и газовых ресурсов обнаружили, что малочисленные трубопроводы, которые могут доставить их бесценный товар на мировые рынки, все до единого проходят через Россию. После развала Советского Союза в Каспийском регионе столкнулись энергетические интересы России, США, ЕС, Китая и Ирана. США и Евросоюз задались целью освободить регион из российского «плена» и проложить новые трубопроводы через Кавказ в Европу. Планы строительства альтернативных трубопроводов растянулись на бесконечно долгий срок. Территориальные конфликты на Северном и Южном Кавказе задерживали отгрузку кавказской нефти и газа. Россия изо всех сил сопротивлялась потере своей транзитной монополии, а два покушения на тогдашнего главу Грузии Эдуарда Шеварднадзе стали свидетельством того, с какой бесцеремонностью проводились геополитические споры. Только в 2005 году в действие, наконец, вступил пролобированный США нефтепровод Баку—Джейхан, способный в обход России через Грузию вести прокачку 800 тысяч баррелей азербайджанской нефти в день (1 % мирового производства) к турецкому побережью Средиземного моря. Через 10 лет, параллельно нефтяному транзитному пути, по газопроводу «Набукко», строительство которого форсируется Евросоюзом, через Турцию в Европу будет ежегодно поставляться 30 миллиардов кубометров газа. Наряду с 10 миллиардами кубометров азербайджанского газа по газопроводу «Набукко» могут потечь дополнительные объемы туркменского и северо-иракского газа. США запретили его поставки из Каспийской зоны через Иран. Туркменистан пообещал Евросоюзу ежегодно закачивать 40 миллиардов кубометров газа, однако многие эксперты подозревают, что Ашхабад рискует запасами своих резервов, раздавая обещания всем подряд — русским, китайцам, индийцам, а также европейцам. Казахстан тоже искал возможности диверсификации от Москвы и проложил собственные транспортные маршруты на Запад для своих горючих материалов. Государственный концерн «Мунайгаз» приобрел два терминала на черноморском побережье — в Румынии и Грузии — и обеспечил себе прямой доступ к европейским нефтяным рынкам.
