Разумеется, и оно было своевременно подавлено. Но очевидно, что Отечественная война была воспринята представителями самых разных национальностей как шанс освободиться от большевистского ига. Ведь коммунисты везде и всегда стремились до основания разрушить мир национальных традиций, мир, имевший не только материальные измерения.
В России чекисты расстреливали православных священников, а на Ямале охотились за шаманами. И преуспели в своей борьбе. Ее итогом стала тотальная духовная опустошенность.
А трагедия повстанцев была в том, что народы, права которых они с оружием в руках отстаивали, выбрали не их. Даже ямальские оленеводы не желали в большинстве своем присоединяться к «Мандаладе» и бегать по тундре, отстреливаясь от бойцов НКВД.
Массы выбрали Сталинскую Империю и одержали Великую Победу над врагом, которого воспринимали как угрозу самому своему физическому существованию. Всевозможные же «власовцы» стали для них «хуже фашистов». А те, и в самом деле, сознавая свою обреченность, погружались, чтобы забыться, в террор бессмысленный и беспощадный.
«Всегда побеждает смерть»
Вначале в России произошла десакрализация идеи Третьего Рима в Московско- Петербургской монархии, а потом и идеи Святой Руси в революционной утопии. В Сталинском проекте был реализован синтез двух выхолощенных национальных миссий. Великий проект был лишен внутреннего духовного смысла.
«Коли правды нет, то всего нет». Полуправды по западному образцу русские люди никогда внутренне не принимали. Или праведность или беспредел. Советская власть подорвала веру в саму возможность Правды, а либералы в 90-х сделали все, чтобы ее добить.
Принимая от де Голля поздравления с Великой Победой, Сталин отвечает: «В конечном счете, всегда побеждает смерть». Еще одно свидетельство «православности» Иосифа Виссарионовича. Он явно не признавал Того, кто однажды и навсегда победил смерть и Ад. Умирал, кстати Сталин тоже весьма характерно. И уж никак не по- христиански.
По свидетельству дочери Светланы так: «В самый последний момент он вдруг открыл глаза и обвел взглядом всех находившихся в комнате. Это был ужасный взгляд, безумный, а, может быть, гневный и полный страха перед смертью. Потом произошло нечто непонятное и ужасное, чего не могу забыть по сей день. Он вдруг поднял левую руку, будто указывая на что-то вверху и проклиная всех нас. Жест был непонятным и полным угрозы. В следующий момент, после последнего усилия, дух отделился от плоти».
Апологеты красного императора скажут, что дочь предает его память и клевещет (она же за евреем замужем была, а потом в Америку сбежала). Но если даже допустить такой вариант, то хорош же, «великий и мудрый», которого в последний путь провожают изменница-дочь, а также трепещущие от страха шакалы, готовые немедленно после его смерти начать клеветать на него и «порочить светлый образ».
В общем, имелись у Сталина предсмертные основания руки к небу воздевать. Демонтаж его империи был предрешен..
Трагический внутренний конфликт Иосифа Джугашвили, конечно, был абсолютно неведом гопнику Хрущеву. Он, не задумываясь, производит подрыв устоев, разоблачая «культ личности». Тем самым, вторично всего за какие-то полвека народ лишают веры. Сначала воинствующие безбожники истребляли истинную, а после организаторы «оттепели» ликвидировали суррогатную.
Огромную роль в разрушении всех и всяческих смыслов сыграла своими «высокохудожественными» разоблачениями и развенчаниями советская интеллигенция. При этом, очень характерны ее скрытые, для нее самой не всегда очевидные мотивации. Вспомним хотя бы песенку кумира этой прослойки Булата Окуджавы, в которой имеются известные строки: «Я все равно паду на той, на той далекой на гражданской, и комиссары в пыльных шлемах склонятся молча надо мной».
Знаменательно, что склонятся именно «комиссары», то есть, наиболее антинациональные персонажи братоубийственного противостояния. Таким образом, «добрейшей души» московский бард чувствовал глубинное духовное родство конкретно с организаторами и реализаторами красного террора.
Показательно также, что за все те годы, что миновали с момента крушения СССР, творческая интеллигенция так и не породила ни одного серьезного произведения, посвященного подвигу белых добровольцев. Даже попыток не было. И это говорит, разумеется, не о латентной «красноте» отечественных интеллигентов, а опять же, об их откровенной антинациональности.
Но как же могло случиться, что уже внуки блестящих офицеров в стильных имперских френчах (вроде красавца Маринеско) и мускулистых физкультурников, легионами марширующих под мудрым прищуром вождя, могли превратиться в законченных вырожденцев? Как из них получились вечно пьяные сантехники и убогие инженеры в вязаных шапочках «петушках». Откуда, наконец, взялся этот деградант Женя Лукашин из вечной предновогодней сказки для идиотов?
Показательна в этом смысле семья Гайдаров. Вдохновенный певец сталинского «золотого века» Аркадий сверхчеловечески гибнет в начале 41-го. Его сын Тимур (у которого еще была «команда») становится вполне стандартным советским адмиралом и проживает абсолютно человеческую жизнь. Зато Егор уже вовсю демонстририрует все приметы недочеловека.
Просто из поколения в поколение убывала вера. Вождя (суррогатного бога) больше не было. А надеяться на коммунизм мог только дебил-энтузиаст Хрущев.
«Социализм с человеческим лицом», который намеревался построить ликвидатор Горбачев — злостная ересь. Этот строй мог существовать только в сверхчеловеческом формате. Но, опять же, сверхчеловек не может «произойти от обезьяны». Устранение любых надличностных смыслов неотвратимо вело народ к массовой деградации.
Ведь русские, как отмечал еще великий консерватор Константин Леонтьев, в отсутствие Веры падают ниже любого другого народа. Что западного, что восточного. В Европе всегда была городская цивилизация. Люди жили тесно — поблизости от университетских центров. И оттуда некая усредненная культура расползалась вширь — на все слои населения. Законопослушность воспитывалась традицией, идущей от римского права.
Поэтому европейское большинство более-менее морально просто в силу многовековой привычки. На Востоке, при всех промышленных революциях, власть традиции, хоть и поколеблена, но остается важнейшим регулятором жизни. У нас — традиции выжжены, а светской морали никогда и не было.
В основе Красной системы, претендовавшей ни много ни мало, на реализацию «вековых чаяний русского народа» — на построение государства Правды, лежала очевидная (к концу 70-х практически для всех) ложь.
Причем ложь эта была тотальна, начиная с теории (истмат, диамат) и заканчивая практикой (коррумпированность «слуг народа»). Апологеты СССР возразят в ответ, что тогдашняя коррупция не сопоставима с нынешней. Все так. Однако сегодняшняя РФ на праведность не претендует. А Советская власть очень даже претендовала со своим «моральным кодексом строителя коммунизма». Более того, корявой официальной пропагандой утверждалось, что такое государство уже построено. И то, что вокруг — и есть Правда.
Именно это глубинное противоречие между декларацией и реальностью и разъело, как кислота основы советской конструкции. Оттого она и рухнула так, с исторической точки зрения, мгновенно.
Марксисты считают, что «материя» — базис, а «дух» — надстройка. Но, по их же мнению, «практика критерий истины». И на практике обнаружилось, что все строго наоборот. Вся эта имперская «материя» со «стройками века», парадами и гранитным зиккуратом на Красной площади, рассыпалась в прах именно потому, что марксизм (идейный «первоисточник» этого «великолепия») — мировоззренчески несостоятелен и тотально лжив.
А гонимая коммунистами Церковь, несмотря на все репрессии, несмотря на грехи и падения клириков и мирян, разрушена быть не может. И в ней снова, и снова будут появляться праведники и святые, и «врата ада не одолеют ее», потому что догматы ее — Истина, а таинства ее — живая связь с Истинно Живым.
Очередные гонения обрушились на Церковь как раз при авторе «оттепели» Хрущеве. Никита Сергеевич получил в наследство от Сталина сверхдержаву. Но сам он уже не строил Империю, он строил коммунизм. К 1980 году поспеть хотел. А какой же коммунизм, если в стране «опиумом для народа» вовсю торгуют?
Опять же, насчет мудрости Иосифа Виссарионовича… Он, не раздумывая особо, истребил перспективную партийную молодежь («Ленинградское дело»), но сохранил и приблизил «подрывника» Хрущева. За то, наверное, что тот безропотно отплясывал перед вождем гопака. А ведь он, фактически, недобитым троцкистом был.
Но многогранный «волюнтаризм» Никиты Сергеевича был недолог. Его категорически осудил, свергнувший его «дорогой Леонид Ильич». Последний и вовсе ничего концептуального (кроме БАМа) не строил, а только «крепил мощь» и параллельно пытался «удовлетворять неуклонно растущие потребности советских граждан».
