Ознакомительная версия.
Прошло еще несколько минут, и эти женщины вроде бы начали успокаиваться. А в это время из Кремля стали появляться первые группы депутатов. Мы узнали, что никто из кандидатов не победил, и одна из женщин не удержалась и заплакала: «Как вам не стыдно?! Что вы делаете с Ельциным?» Кто-то из депутатов обратился к военным: «Уберите этих склочниц к чертовой матери!» — «Это нас убрать? — всполошились женщины. — Это вас надо убрать к чертовой матери… Не любите Россию, лижете зад партии… Сволочи…» Жаль, не было видеокамеры, это была еще та «историческая сцена».
Толпа между тем увеличивалась. И вдруг вижу — идет священник, в церковном одеянии, грудь расправлена, живот вперед… Спокойно так, с достоинством идет. Женщины к нему: мол, нет Бога, нет справедливости. «Отчего сомнения такие?» — спросил у них батюшка. «Двое суток мы молимся за Ельцина, а его никак не могут избрать. Где же ваш Бог?» Священник приостановился, посмотрел на женщин и изрек: «Не все еще потеряно, любезные дщери… Будет день, и Бог услышит ваши молитвы…» И спокойно пошел себе дальше. Мне слова батюшки, словно бальзам на душу. У женщин слезы на глазах… И вдруг появляется Ельцин. Его — высокого, седовласого — просто нельзя не заметить. Улыбается, вроде бы как ничем не озабочен. Но ято знаю цену этой улыбки. Напряжение, кажется, сейчас разорвет ему грудь. Сдерживается из последних сил. Увидев Бориса Николаевича, эти женщины побежали к нему навстречу. Протягивают цветы и говорят: «Борис Николаевич, не обращайте на них внимание, мы все равно вас выберем». Девочка тоже к нему подошла. Смотрю, взял от них цветы, пожал руки и вроде как напряжение в лице поослабло. Не зря, думаю, прорывались женщины, во всем свой смысл заложен…
Когда мы немного отъехали, он как жахнет кулаком по передней панели… Я уж думал — машина развалится… Уу-хх… Слава богу, разрядка произошла. А когда я ему рассказал про сцену с женщинами и священником, он от души рассмеялся. Приехали к нему домой, стали все успокаивать, говорить, что вся Россия звонит в Москву, люди ждут и верят в победу…
Назавтра новый раунд, новые дебаты, новая нервотрепка… На третий день, когда «рубка» уже шла с Власовым, я в Кремль не поехал. Просто не хватило духу выносить весь тот кошмар… Мы, его доверенные лица, находились в моем кабинете (на пр. Калинина, 27) и ждали исхода. Со мной были Михайлов и Демидов. Привезли шампанское, ибо у всех было острое предчувствие победы. Ждали конца сумасшедшего «турнира». Этот день запомнился навсегда: 29 мая 1990 года, мы ждали результатов выборов, и, как это всегда случается, сообщение пришло совершенно неожиданно и потому ошеломило нас. Борис Николаевич набрал шесть решающих голосов…
…Незабываемые мгновения. Мы всей гурьбой поехали к нему домой, чтобы поздравить. А через три дня бывший Председатель Президиума Верховного Совета России Воротников «сдавал» Борису Николаевичу Белый дом. И происходило это первого июня. Я поехал к себе домой, а Ельцин — в Белый дом. Когда я туда позвонил, ребята сказали, что там находится Ельцин и Воротников. Происходила «историческая смена караула». И я поехал туда. Вошел к Борису Николаевичу в его новый кабинет. Он сидел усталый, но явно в настроении. Только что от него ушел Воротников. Старое уступало дорогу новому. Я еще раз поздравил своего шефа с победой, но он мне о другом: «Смотрите, Лев Евгеньевич, какое мы отвоевали здание… Да разве только здание? Россию отвоевали у воротниковых». — «А какой хомут, — говорю, — вы себе, Борис Николаевич, повесили на шею. Хватит ли сил?» — «Должно хватить, — отвечает он… — Хотя, чтобы вывести Россию из этого состояния, может и десяти жизней не хватить». На лице шефа появилось мимолетное выражение отрешенности. Видимо, на мгновение ему открылись все «руины» и все «бездны» замученной России…
Александр Коржаков был первым телохранителем Б.Н. Ельцина, когда тот еще находился на посту главы МГК партии. Когда-то Саша работал в Афганистане, охраняя каких-то высокопоставленных особ. А когда приезжал в Союз Президент Финляндии Мауно Койвисто, то рядом с ним, как тень, находился Александр Васильевич.
Это опытный и физически очень сильный человек. Причем по его разговору, приветливо улыбающимся глазам ни за что не догадаешься, какая у него реакция и какое феноменальное угадывание ситуации. Все три охранника Бориса Николаевича из МГК остались ему верны, и при переводе в Госстрой лишь их начальник Юрий Федорович Кожухов «ушел в тень».
1 февраля 1989 года, в день рождения Бориса Николаевича, Саша Коржаков с двумя бывшими телохранителями Ельцина пришел к нам в Госстрой. Я встретил их в приемной, затем проводил в комнату отдыха (за кабинетом Ельцина), где и состоялось торжественное «салютование» шампанским. Немного выпили, повспоминали былое и разошлись. Это ведь элементарное дело: бывшие сослуживцы пришли поздравить своего старшего товарища, бывшего своего шефа… Но как бы не так. Через некоторое время все трое были из КГБ уволены. Саше тогда было 38 лет, человек в расцвете сил, а ему говорят: «Все, дорогой товарищ, оформляй пенсию…» А у него ведь семья: жена, две дочери. Что же, такова, видать, жизнь телохранителя: служи тому, кому служить прикажут. А эмоции, личные симпатии или антипатии — это ни к чему…
Пошел Александр Васильевич охранять председателя кооператива «Пластик». Работал, получал около двух тысяч в месяц. После Афгана он купил себе «Ниву» и на ней работал, за что еще доплачивали энную сумму. Словом, материально не нуждался. Однажды он пришел ко мне и говорит: «Лев Евгеньевич, бери в свою команду, не могу больше пахать на кооператор-щиков. Не нужны мне их деньги, радости от них никакой». А мы к тому времени с Борисом Николаевичем переехали работать на проспект Калинина, 27, где на седьмом этаже расположился Комитет по делам архитектуры и строительства ВС СССР.
Саша перешел к нам и сначала работал в приемной Бориса Николаевича, а потом какое-то время был в его личной охране. Раньше на даче у Бориса Николаевича была сестра-хозяйка — убирала, мыла, готовила. Однажды шеф у меня спрашивает: «А если отказаться от услуг сестры-хозяйки, как к этому отнесутся министры?» Мы тогда еще работали в Госстрое. Я ему отвечаю: «Конечно, отнесутся негативно и скажут, что вы популист». Но он тем не менее сделал по-своему. Потом Ельцин отказался и от служебной машины, и Саша Коржаков возил его на своей «Ниве». Эта машина была, наверное, единственной в Кремле «неслужебкой», в которой разъезжал самый популярный в стране народный депутат. Потом Борис Николаевич отказался и от дачи в Успенке, хотя большинство бывших номенклатурщиков жили там уже в ранге пенсионеров. Не стал лечиться в поликлинике Четвертого управления Минздрава СССР. Вспоминается один любопытный эпизод. Однажды в кабинет Ельцина зашел хозяйственник Госстроя и предложил Борису Николаевичу паек… Что тут было… «Выйдите вон со своими подачками!» — выдал ему рассерженный Ельцин. Этим поступком он больше нажил врагов, нежели друзей. Никому ведь не хотелось лишиться министерских привилегий, к борьбе с которыми все время призывал Борис Николаевич.
Когда вы смотрите телевизор и рядом с Ельциным видите высокого круглолицего человека, знайте — это Саша Коржаков, верный страж Президента России. Они рядом находились в дни путча и в светлые мгновения, когда на площади Свободной России собрались тысячи москвичей, чтобы выслушать своего Президента. Он стоял на балконе в гуще своих соратников, и по бокам от него находились телохранители и держали перед грудью Ельцина пуленепробиваемый щит. Слева, ближе к сердцу Президенту, стоял Саша Коржаков…
Железное рукопожатие Маргарет
Я уже рассказывал о том, как Б.Н. Ельцин из-за Пленума ЦК не поехал в Лондон на презентацию своей книги. Однако Эндрю Нюрнберг настаивал на посещении столицы Англии, к тому же одновременно было получено приглашение от муниципалитета Кордовы (Испания) — принять участие в международной конференции «Европа без границ и новый гуманизм». И Борис Николаевич решил совместить эти два мероприятия.
Но, кроме презентации книги, Лондон для Бориса Николаевича был еще интересен возможной встречей с премьер-министром Маргарет Тэтчер. Во всяком случае Эндрю гарантировал такую встречу и действительно через аппарат премьера-министра получил с Даунинг-стрит «добро»: Тэтчер согласилась принять Ельцина.
27 апреля мы вылетели в Лондон. В аэропорту Хитроу нас встречал советский посол Замятин, пресс-атташе и Нюрнберг. Выпили по чашке кофе и отправились в резиденцию Маргарет Тэтчер. Эта встреча для Бориса Николаевича была чрезвычайно важной, и потому мы сильно занервничали, когда после некоторой задержки в аэропорту едва «вписались» в плотный автомобильный поток. Машин столько, что не разгонишься, не наверстаешь время, тем более на дорогах Англии, где царят железный порядок и дисциплина, когда превышение скорости чревато большим штрафом.
Ознакомительная версия.
