Всю ночь я слежу за освещенным городом и прислушиваюсь к радостным крикам толпы. Окна вагона старой Императрицы освещены. Временное правительство оттягивает свое решение, может ли Никки вернуться к семье в Царское Село. Никки беспокоится об Алике. Она одна, и все четверо дочерей больны корью.
Генерал Алексеев просит нас присягнуть Временному правительству. Он, по-видимому, в восторге: новые владыки, в воздаяние его заслуг пред революцией, обещают назначить его Верховным главнокомандующим!
Войска выстраиваются чред домом, в котором живет Государь. Я узнаю форму личной охраны Государя. Это батальон георгиевских кавалеров, отделение гвардейского железнодорожного батальона, моя авиационная группа и все офицеры штаба.
Мы стоим за генералом Алексеевым. Я не знаю, как чувствуют себя остальные, но лично не могу понять, как можно давать клятву верности группе интриганов, которые только что изменили данной присяге. Священник произносит слова, которые я не хочу слушать. Затем следует молебен. Впервые за триста четыре года существования монархии на молебне не упоминается имени Государя. Мои мысли о Никки, который до окончания этой церемонии находится у себя. Что-то он пережидает в этот момент. Наконец Временное правительство снизошло до его просьбы, к его отъезд назначен на завтра. В четыре часа дня он и Сергей должны уехать в Петроград. Я же и вдовствующая Императрица отправляемся в Киев.
Отсутствие всех остальных членов императорской фамилии вызывает во мне чувство горечи. Неужели они боялись, что, приехав в Ставку, они рискуют своим положением пред Временным правительством, или же эта поездка им запрещена. Этот вопрос так и остался без ответа.
Мы завтракаем вместе. Никки старается подбодрить свою мать. Он надеется «скоро» увидеться с нею. Что-то говорит о своем отъезде к Англию, хотя и предпочитает остаться в России. Без четверти четыре. Его поезд стоит на путях напротив нашего. Мы встаем из-за стола. Он осыпает поцелуями лицо матери. Потом он поворачивается ко мне. и мы обнимаемся. Он выходит, пересекает платформу и входит в свой салон-вагон. Члены Думы, прибывшие в Ставку, чтобы конвоировать Никки до Петрограда и в то же время шпионить за его приближенными, пожимают руку генералу Алексееву. Они дружелюбно раскланиваются. Я не сомневаюсь, что у них есть основания быть благодарными Алексееву.
Поезд Никки свистит и медленно трогается. Он стоит в широком окне своего вагона. Он улыбается и машет рукою. Его лицо бесконечно грустно. Он одет в простую блузу защитного цвета с орденом С в. Георгия на груди…»
Архивы хранят для Истории документы той бурной поры:
«2 марта, четверг. Утром пришел Рузский и прочел свой длиннейший разговор по аппарату с Родзянко. По его словам, положение в Петрограде таково, что теперь министерство из Думы будет бессильно что-либо сделать, так как с ним борется социал-демократическая партия в лице рабочего комитета. Нужно мое отречение. Рузский передал этот разговор в Ставку. А Алексеев всем главнокомандующим. К двум с половиной часам пришли ответы от всех. Суть та, что во имя спасения России и удержания армии на фронте в спокойствии нужно решиться на этот шаг. Я согласился. Из Ставки прислали проект манифеста. Вечером из Петрограда прибыли Гучков и Щульгин, с которыми я переговорил и передал им подписанный и переделанный манифест. В час ночи уехал из Пскова с тяжелым чувством пережитого. Кругом измена, трусость и обман».
В дни великой борьбы с внешним врагом, стремящимся почти три года поработить нашу Родину, Господу Богу угодно было ниспослать новое тяжкое испытание России.
Начавшиеся внутренние народные волнения грозят бедственно отразиться на дальнейшем ведении упорной войны.
Судьба России, честь геройской нашей армии, благо народа, все будущее дорогого нашего Отечества требует доведения войны во что бы то ни стало до победного конца.
Жестокий враг напрягает последние силы и уже близок миг, когда доблестная армия наша, совместно со славными союзниками нашими, сможет окончательно сломить врага. В эти решительные дни в жизни России сочли Мы долгом совести облегчить народу нашему тесное единение и сплочение всех сил народных для скорейшего достижения победы и в согласии с Г. Думой признали Мы за благо отречься от Престола Государства Российского и сложить с Себя Верховную власть.
Не желая расстаться с любимым сыном Нашим, Мы передаем наследие Наше брату Нашему Великому Князю Михаилу Александровичу, благословляя его на вступление на Престол Государства Российского.
Заповедуем брату Нашему править делами государственными в полном и ненарушимом единении с представителями народа в законодательных учреждениях на тех началах, кои будут ими установлены, принеся в том ненарушимую присягу горячо любимой Родине.
Призываем всех верных Сынов Отечества к исполнению своего святого долга перед ним — повиновением Царю в тяжелую минуту всенародных испытаний и помочь Ему вместе с представителями народа вывести Государство Российское на путь победы, благоденствия и славы. Да поможет Господь Бог России.
НИКОЛАЙ
2-го марта, 15 часов, 1917 год.
Город Псков.
ген. — адъютант гр. Фредерикс.
Настоящую телеграмму прошу срочно передать во все армии и начальникам военных округов по получении по телеграфу манифеста, какой должен быть передан во все армии и, кроме того, напечатан и разослан в части войск.
Генерал-адъютант Алексеев.
Телеграмму передал за начальника морского генерального штаба
капитан 1-го ранга гр. Капнист.
3-е Марта, № 1908.
Подробности отречения Николая II. Об обстоятельствах, при которых произошло отречение от престола государя в пользу своего брата Михаила, сообщают следующие подробности:
В Псков прибыл один из членов исполнительного комитета Г. Думы и один из министров Временного правительства. Беседа с государем происходила в присутствии командующего северным фронтом ген. Н. В. Рузского, бывшего министра императорского двора гр. Фредерикса и обер-егермейстера Нарышкина.
Представитель Временного правительства, обращаясь к царю, сообщил подробности всего того, что произошло в Петрограде в последние дни, и советовал царю не посылать с фронта эшелонов в Петроград, так как все прибывающие в Петроград войска присоединяются к восстанию.
— Временное правительство, — закончил министр, — уже отдало распоряжение, чтобы все посланные в Петроград эшелоны были возвращены обратно.
— Что же мне делать? — тихо спросил царь.
— Отречься от Престола, — ответил представитель Временного правительства.
После краткой беседы царь заявил:
— Мне было бы очень тяжело расстаться со своим сыном. Поэтому я отрекусь от Престола в пользу брата моего Михаила. Я подпишу отречение за себя и за сына.
Царю тут же был дан для подписи заготовленный заранее акт отречения, и царь подписал его.
Отречение Великого князя Михаила Александровича
Тяжкое бремя возложено на меня волею брата моего, передавшего мне Императорский Всероссийский Престол в годину беспримерной войны и волнений народа.
Одушевленный со всем народом мыслью, что выше всего благо родины нашей, принял я твердое решение в том лишь случае воспринять верховную власть, если такова будет воля великого народа нашего, которому и надлежит всенародным голосованием через представителей своих в Учредительном Собрании установить образ правления и новые основные законы государства Российского.
Призывая благословение Божие, прошу всех граждан Державы Российской подчиниться Временному правительству, по почину Государственной Думы возникшему и облеченному всей полнотой власти впредь до того, как созванное в возможно кратчайший срок на основе всеобщего, прямого, равного и тайного голосования Учредительное Собрание своим решением об образе Правления выразит волю народа.
Подписал МИХАИЛ
3-го марта 1917 г.
Петроград
Приказ об аресте Николая II
Временное Правительство в заседании 7-го марта постановило:
1. Признать отрекшихся императора Николая II и его супругу лишенными свободы и доставить отрекшегося императора в Царское Село.
2. Поручить генерал-адъютанту Алексееву для охраны отрекшегося императора предоставить наряд в распоряжение командированных в г. Могилев членов Государственной Думы Бубликова, Вершинина, Грибунина и Калинина…
