В настоящее время электроэнергия обходится столичным жителям значительно дешевле её себестоимости. Понесённые при этом убытки энергетические компании компенсируют за счёт повышенных тарифов для предприятий и предпринимателей: если средняя цена за киловатт-час для частного лица составляет 2,49 рубля, то для предприятия – 3,23 рубля. К примеру, только в текущем году столичные промышленники выплатили за поставку электричества 10,2 млрд. рублей.
В региональной энергетической комиссии (РЭК) подсчитали, что при введении социальной нормы на электроэнергию москвичи смогут оплатить не более 300 млн. рублей, т.е. лишь 3,4% от тех миллиардов, которые промышленные предприятия сегодня переплачивают из-за повышенных тарифов.
Специалисты высказывают предположения, что введение энергопайка будет полезно для регионов, где разница в тарифах между рядовым потребителем и заводами достигает 100–150%, тогда как в Москве составляет всего 23%. «Различие в ценах на электроэнергию для физических и юридических лиц в Москве объясняется несколькими факторами, – комментирует начальник столичного управления РЭК Сергей Сасим. – К тарифам на электроэнергию для граждан, использующих в быту электрические плиты, применяется скидка, и они платят за киловатт-час меньше тех, кто пользуется газовыми. К тому же тарифы для населения различаются в зависимости от времени суток. Потребители, у которых двухтарифные счётчики, могут ночью получать электроэнергию очень дешёво, в то время как в ряде регионов юрлица платят в 2–2,5 раза больше физических лиц. Может сложиться ситуация, когда бизнес ощутимо не сэкономит, а люди удорожание почувствуют, причём для некоторых москвичей оно может составить до 40%».
Музей-библиотека им. Н.Ф. Фёдорова представляет выставку московского художника Анатолия Кретова-Даждь в рамках научно-практической конференции "Человек и мир в зеркале языка", одна из тем которой - «Достоевский в Музее Фёдорова». Экспонируются работы, созданные по мотивам романа Ф.М. Достоевского «Братья Карамазовы».
Следует заметить, что писался роман Достоевским под сильным впечатлением от идей философа Фёдорова. В своей статье «Ф.М. Достоевский и Н.Ф. Фёдоров: линии духовного родства» ведущий научный сотрудник Института мировой литературы им. А.М. Горького РАН, заведующая Музеем-библиотекой Н.Ф. Фёдорова Анастасия Гачева пишет: «Достоевский никогда не встречался с Николаем Фёдоровичем Фёдоровым (1829–1903), «московским Сократом», автором «Философии общего дела», знаменитым библиотекарем Румянцевского музея, лишь опосредованно познакомился с его идеями[?] И построения Фёдорова, и размышления Достоевского проникнуты идеей христианского синергизма, сотрудничества Божественной и человеческой воли в деле спасения. Вершинное их чаяние – обожение мира: преодоление смертного и страдальческого порядка природы, всеобщее воскресение, достижение полноты всеединства. И человеческая история видится путём к этому совершенному состоянию».
Эти 22 графических листа (из 40 существующих) нельзя считать впрямую иллюстративными, поскольку перед нами – довольно свободный отбор, сделанный художником для сопоставления в одном пространстве и в едином образном ряду сцен, персонажей, текста и личных ассоциаций… Тот или иной «набор» предположительно должен вызывать у зрителя чувство хаотичности времени, в котором происходит действие романа. По словам художника, композиция строится «по принципу призмы – центрального атрибута предсказательных практик», поскольку роман «иносказательно представляет ситуацию падения царской России».
В соответствии с заявленной концепцией лист членится на отдельные зоны, внутри которых происходит своё действие, сюжетно не связанное с действием в соседних. Это грани одного кристалла, отражающие лишь то, что попало в поле зрения – как будто случайно. Но разбитые обломки этой мозаики объединяются эмоционально. Да и форма «кристаллической» подачи, по сути своей, также объединяющая – ведь сколько бы граней ни было у отражающего мир камня, а все они вертятся вокруг одной оси. И ось у этого цикла, как, безусловно, и у романа, – русское православие, несущее свой крест сквозь любые времена.
Каждый лист по периметру или по граням «обрамлён» текстовыми, от руки выписанными фрагментами романа, поясняющими данное изображение. И для графического цикла отобраны наиболее драматичные эпизоды, яркие по внутреннему переживанию, переломные, исповедальные… Они вербально формируют не только визуальный ряд, но и отсылают зрителя к той оси, вокруг которой строится художественное пространство – «Вначале было Слово»…
Выставка продлится до 25 декабря.
Адрес библиотеки: Москва, ул. Профсоюзная, д. 92 (детская библиотека № 124)
Теги: А. Кречетов-Даждь , Достоевский
Бег по пересечённой местности
Олег Павлов - личность незаурядная, да и биография его тянет на роман. Родился в 1968-м в русской интеллигентной семье в Грозном. Воспитанный в конформистской атмосфере кавказского городка, в 16 лет умчался в фестивальную Москву в поисках приключений. Не поступив сразу в институт, попал в пограничные войска. Свои первые стихи нацарапал на турецкой пограничной вышке, за что отбывал на полковой гауптвахте нелёгкие сорок суток. Под конец службы прогремело Спитакское (Ленинаканское) землетрясение, и он вместе со своей частью разбирал завалы. После армии рванул на Север, через год, отказавшись от нефтедолларовой пролетарской синекуры, поступил в медицинский, студентом дежурил на скорой, работал санитаром, по окончании института – психиатром и наркологом. Заочно окончил Литературный институт им. Горького. Занимал корреспондентские и редакторские должности в местных газетах и журналах. Потом жил в Санкт-Петербурге и наконец осел в Москве, продолжив журналистскую и литературную деятельность, руководит литобъединением "Кимберлитовая трубка".
Его поэзия многогранна – от серьёзных мыслеформ редкой глубины до лёгких зарисовок, от больших поэм до ироничных «заметок на полях». Завтра ему – 45!
ЛЁГКОСТЬ БЫТИЯ
Жизнь не длинная дорога.
Если бегать поперёк,
Ты не вымолишь у Бога
Ни звезды, ни уголёк.
Тронет ласточка мгновенье,
Перепутав провода.
Жизнь – всего тупое рвенье
В ниоткуда из куда.
Прыгнул, выпучив глазёнки,
Мил, глазаст, аляповат,
А потом вино, девчонки,
Трагедийный аппарат,
Малларме, Шаляпин, Чаплин –
Всё непросто, но легко.
И вплывают капли в капли,
Как лекарство в молоко.
ОДИНОЧЕСТВО
День избалован ночью.
Стоит забыть пальто,
В гости к себе одиночество
Не пригласит никто.
Бродит оно неприкаянно,
Светится в темноте,
А за столом икают
Те, что «не те».
Впрочем, к чему здесь склочничество,
Ссоры не мёд,
Бродит в тебе одиночество,
Хрипло поёт.
Видно оно простужено –
Скоро умрёт.
Станешь кому-то нужен,
Кто-то поймёт.
И с интересом разглядывать
Будешь окно,
Через которое в люди
Вышло оно.
ЭСКИЗ
У них сельдерей на грядке,
У них всё в порядке? Вряд ли[?]
Наивные, я рисую
Тебя на снегу, босую,
И это не всуе (всуе – отнятое у индейца).
Поймал я в лесу лису и
Тебе я её несу, но
Не с целью пошива шубы,
А с тем, чтоб продолжить рисунок,
В котором мы смотрим на стёкла,
На капли,
На точку в небе,
На муху в оконной раме,
На птиц на подъёмном кране, стрелу…
И хребет, как гребень,
Взвивается, дабы не крест нести, а
Бег по пересечённой местности
В поисках неизведанного.
САМОСУД
Разлетается стена –
Бешен.
В голове вина одна –
Грешен.
Пусть мозоли на губах –
Тонки.
И не столь важна судьба
Гонки.
Не в кювет, так поворот
Влево.
И скривившись, шепчет рот:
«Эва…»
Долюбить до правоты?
Чисто.
На путях твоих не ты
Истов.
Боль дороже самому,
Знаю.
Наслаждение? – Тому,
С краю,
В центре мира не один
Ты ли?
Разгораешься, гляди –
В мыле.
А стена стоит и нет
Бреши,
И бренчит кордебалет:
«Грешен...»
