Ял приблизился к АВМ настолько близко, что на литых плечах амбалов-гребцов стала различима синяя наколка: летящий силуэт корабля на фоне глобуса с компасом и серпастого Военно-Морского Флага СССР. Когда наши моряки стали выгребать отпорными крюками «разведывательный материал», американцы, в ближайшем приближении оказавшиеся довольно одутловатыми ребятами, приутихли. До ушей кого-то из шлюпочной команды будто бы даже долетело слово «вайконгс» (викинги).
Эпизод 3. Место — район Средиземного моря, время — 1987 г.
1135-й находился внутри натовского ордера и наблюдал за пополнением запасов авианесущего корабля от судна комплексного снабжения. Супостаты шли параллельными курсами, между бортами были натянуты струны, по которым по трубопроводам подавалась вода и топливо. Между кораблями в челночном режиме сновали два вертолета, перевозя грузы с борта на борт. Заметна была отменная слаженность погрузочных команд: вертолет лишь на мгновение зависал над палубой и на его трос сразу же подцепляли груз. Так же быстро происходила разгрузка. Но вот произошла осечка — один из перевозимых контейнеров сорвался с троса и упал в воду. Обладавший положительной плавучестью, контейнер не утонул, а заболтался по корме у стесненных в возможности маневрировать американцев. «Что упало, то пропало. Отличный разведыватель- ный материал» — подумали у нас на «ходовом»: «Обе машины вперед »полный«. Боцманскую команду на ют. Приготовиться к подъему контейнера». Но тут вертолет, уронивший груз, спикировал к воде и погнал ветром от винтов контейнер в сторону от СКР-а. «Дави его! » — скомандовал командир рулевому. Уходя от удара вертолет вновь взмыл в высоту. Ошеломленные наглостью 1135-го, орудовавшего среди вражеских кораблей как у себя дома, американцы пошли на крайний шаг — из вертолёта выпрыгнул человек и, подплыв к контейнеру, уцепился за него. «Ладно. Пленные нам не нужны», — решили на «ходовом». Слежение было продолжено.
Эпизод № 4. Место — полигон боевой подготовки СЕВЕРНОГО ФЛОТА в Баренцевом море. Время — март-апрель 1987 г.
Перед командиром СКР-1135 была поставлена задача вытеснения натовского судна-разведчика «Марьята» из района ракетных стрельб нашего флота. Внешне «Марьята» напоминала мыльницу, утыканную антеннами. Ходила она под норвежским флагом с американским экипажем и всегда оказывалась в нужном полигоне к моменту начала стрельб или иных учений. Говорят, что при потоплении «Курска» она тоже оказалась в нужном месте, в нужный час, впрочем, я тогда уже не служил. Во время службы на Севере мне не раз приходилось стоять вахтенным офицером при «вытеснении». Помню, в последующие годы «углубленной перестройки» на корабле первого ранга мы подошли вплотную борт о борт и, передав требование покинуть район стрельбы по связи, стали то же самое вещать в мегафон. На сигнальный мостик «Марьяты» вышел американец в красной футболке и стал кривляться, прикладывая руку к уху — мол: «Что-что? Не слышу! » «Марьята» так никуда и не ушла, оставшись писать наши частоты во время учений. Но тогда, в 87-м, всё было не так. Была ночь и стоял кромешный туман. Мы ориентировались по локации. Командир передал по международному каналу предупреждение об опасности нахождения в закрытом для стрельб районе и, немного подождав, начал сближение на встречных курсах в лобовую. Помню, как из тумана прямо перед нашим носом вынырнули ходовые огни на мачтах. «Марьята», всегда ходившая 3–5 узлов, вдруг ожила, энергично уходя в сторону. Маневр сближения лоб в лоб повторился несколько раз. Видимо осознав, что нахождение здесь действительно опасно, «Марьята» покинула район. Во время вытеснения на баке находился матрос-сварщик с электросваркой и создавал «белый шум» радиоэлектронным средствам разведчика. Этот же командир при проводке подводной лодки из базы в открытое море лично засадил фальшфейер в открытую кабину натовского вертолета, зависшего у нашего сигнального мостика и бросавшего гидроакустические буи под самый борт. Больше вражьи вертолеты к нашему кораблю не приближались никогда. Другой командир 1135-го (это было в 1986-м) в аналогичной ситуации вызывал заведующего арсеналом с автоматом и рожком патронов на «ходовой» и разносил брошенные под борт буи короткими очередями.
Эпизод № 5. Место — район Черного моря у побережья Крыма. Время — 12 февраля 1987 г.
СКР пр. 1135 и СКР пр. 159 осуществили вначале навал, а затем таранный удар по крейсеру «Йорктаун» и эсминцу «Кэрон», вторгшимся в территориальные воды Советского Союза. События эти были подробно описаны в газете «Завтра» № 12 (592) от 23 марта 2005 г. в статье В. Заборского «Был наш флот — хозяин вод» .
Эпизод 6. Место — район Средиземного моря у берегов Ливии. Время — май-июнь 1986 г.
1135-й в составе отряда боевых кораблей прибыл в район сосредоточения 6-го флота США у берегов Ливии. Наши корабли встали рядом с американцами и с началом авиационных налетов на Триполи и Бенгази стали передавать ливийским средствам ПВО количество самолетов, поднявшихся с палуб авианосцев на штурмовку, и направление ударов. Силы советского отряда и 6-го флота США были несопоставимы. Но наличие ядерного оружия на борту наших кораблей и подводных лодок и четкое осознание врагом того, что рука у нас на кнопке не дрогнет, привело к тому, что «арабскую весну», превращающую цветущее государство в территорию управляемого хаоса, никто не затеял.
Эпизод 7. Место — африканская страна на побережье Атлантики. Время — 1987 г.
Советские военные советники африканской страны, в которую с визитом прибыл, находящийся на боевой службе в Южной Атлантике СКР пр. 1135, решили устроить офицерам и мичманам экскурсию по городу. В белых фуражечках, в рубашках с короткими рукавами мы погрузились в японский автобус и выехали в столицу страны. Как назло, именно в этот день в столице произошел вооруженный мятеж. По городу бегали негры с «калашниковыми» в черных и красных беретах и кое-где постреливали. Один из них, в красном берете, остановил наш автобус, ткнул автоматом в лобовое стекло и что-то проорал. У нас не было даже табельного оружия, и мы посмотрели на советника. Советник побледнел как бинт. Но тут подбежал негр в черном берете и что-то проорал красному. Тот махнул рукой и убежал по своим мятежным делам. Когда к советнику вернулся цвет лица, мы попросили перевести диалог африканцев. «Ну, красный берет пригласил нас на улицу для расстрела, нецензурно отзываясь о белых вообще. А черный сказал ему: »Ты что, дурак? Это же русские! « — перевел он нам.
Эпизод № 0.
Спустя несколько лет, когда Россия уже стала свободной, в этой же самой стране без всяких причин в порту было захвачено наше научно-исследовательское судно. Рискну предположить, что перед этим событием где-нибудь на причале произошел диалог. Негр в черном берете: »Вот это судно Российской Федерации. Сегодня оно покидает наш порт«. Негр в красном берете: »Не выпускать! Ты что, дурак? Это же русские! «.
Вместо эпилога.
Мы были молоды в те годы. Придавленные свинцовой пятой корабельной службы, которая не была легкой ни для офицеров, ни для матросов, многого тогда не понимали. Впервые об одном обязательном выходном дне в неделю для корабельного офицера и мичмана мы услышали в 1987 году. До этого, если материальная часть не в строю или проблемы с личным составом, семьи ты мог не видеть месяцами, даже если корабль стоит у стенки. Матросы на флоте служили по три года, в отличие от всех остальных родов войск. Причём, корабли иногда базировались в таких местах, где и в увольнение-то пойти было некуда. В начале 90-х, когда состоялись визиты наших кораблей в военно-морские базы США, мы на многое обратили внимание. Командиры американских кораблей не могли ошвартоваться без помощи буксиров. У нас даже тяжелые крейсера в чужих портах становились к причалу самостоятельно. В военно-морских базах у американцев на берег сходил весь экипаж, оставляя только дежурные расчеты. У нас — не более 30% экипажа для кораблей постоянной готовности. Корабельные погреба с боезапасом на боевых кораблях США контролируются только автоматикой. Офицеры и матросы не заглядывают туда, похоже, месяцами, поэтому боезапас весь ржавый, что обязательно скажется при боевом применении. У нас, вдобавок к автоматическому контролю за погребами в посту »Дозор« — круглосуточные, регулярные обходы погребов дежурными плюс »набеги« проверяющих разного уровня. И если бы в моем погребе кто-нибудь из них увидел ржавые »сопли« — не сносить бы мне головы. Можно долго перечислять увиденные странности, но вывод напрашивается однозначный: реальный уровень боевой готовности на военных кораблях США был существенно ниже нашего.
Сейчас, когда приходится бывать в местах базирования флота РФ и видеть, что грозное »железо«, на поддержание которого в порядке ушло столько сил и нервов (а порой и жизней) нескольких поколений матросов, мичманов и офицеров превращено в мусор, в металлолом, который растаскивается на антураж для кабаков, на сувениры (и это хоть какое-то его применение), думаешь не о правительстве, не о министре обороны, превратившем Вооруженные Силы великой страны в грандиозный аукцион распродажи. Я думаю, что же случилось с нами? Ведь еще недавно мы были способны на великое служение. На флоте в рабочем состоянии поддерживались не только новейшие корабли, но и отдельные вспомогательные суда, построенные еще до революции. Руки и головы для этого находились. Постепенно мы превратились в страну мелких лавочников. И наивно полагаем, что в дверь каждого из нас не постучатся, что те великие жертвы на просторах мирового океана были напрасными, что экипажи, поддерживавшие в исправности оружие, двигатели, электронику и прочую судовую технику в условиях Заполярья и экваториальной Африки, были просто обманутыми простаками, а лихие командиры — опасными фанатиками. Нет, ребята — вы просто плохо знаете одутловатых американцев. И вообще плохо знаете жизнь. Распоясавшийся вселенский Каин напился крови невинных и теперь отовсюду ощущает угрозу и готовится к новой крови… В прежние годы он сидел на цепи, а карабином на его ошейнике был НАШ военно-морской флот.
