Когда ведущий Арт Карни назвал имя Джека, зрители зааплодировали стоя. Джек сверкнул своей звездной улыбкой, сорвал темные очки, побежал по проходу с таким видом, словно намеревался, как в баскетболе, забросить трехочковый мяч, и поднялся на шикарную сцену павильона Дороти Чандлер. (Камера выхватила крупным планом лицо Уолтера Мэттау, тот шепнул жене: «Ну наконец-то».)
Джек получил «Оскар» – символ восторжествовавшей справедливости – и сказал в микрофон:
– Видимо, в Академии тоже есть сумасшедшие.
Зал взревел. Джек полагал, что вернется домой пятикратным неудачником, и не приготовил заранее никакой речи, а потому, улыбаясь, поблагодарил легендарную Мэри Пикфорд. Несколько минут назад она получила специальную почетную награду Академии, находясь в Пикфейр, на прямой связи при помощи теледатчика. После еще нескольких обязательных благодарностей Джек закончил свое краткое выступление словами: «И наконец – но не в последнюю очередь – я хочу поблагодарить моего агента, который лет десять назад сказал, что актера из меня не получится». Снова раздались восторженные аплодисменты, и Джек покинул сцену в сопровождении двух красавиц актрис – каждая была на голову выше него, – а шествие замыкал Карни.
Одри Хепберн выпала честь провозгласить имя последнего победителя – в номинации «Лучший фильм», – но здесь и гадать не пришлось. Никто не сомневался: «Гнездо кукушки» победит «Барри Линдона», «Собачий полдень», «Нэшвилл» и невероятно популярный триллер «Челюсти».
Еще до того как Одри успела произнести слово «Пролетая…», Майкл Дуглас вскочил как от электрического разряда. Выйдя на сцену, он взволнованно сообщил зрителям: «Это первый раз со времен «Однажды ночью», в тридцать седьмом году»[54]. Под грохот аплодисментов Майкл покинул сцену вместе с Заенцем. Перед объективами камер они обнялись, поцеловали свои статуэтки и воздели их в воздух как победные трофеи. Майкл пошутил: «Дальше – только вниз».
Кирк Дуглас не явился на церемонию. Хотя впоследствии Майкл и сказал репортерам, что Кирк просто не хотел отвлекать сына от важного события, но на самом деле отец сидел дома, в Беверли-Хиллз, и, кипя гневом, смотрел трансляцию по телевизору.
Что касается Луизы Флетчер, которую изначально не хотели брать на роль сестры Рэтчед, – она была недостаточно красива для главной женской роли, недостаточно безобразна для амплуа характерной актрисы и все-таки стара, чтобы играть инженю: она достигла пика карьеры. Ей предстояло сняться еще в полусотне фильмов и поработать на телевидении, но статуса настоящей звезды Луиза так и не обрела. Формана эта победа продвинула в первые строки списка голливудских режиссеров. Через несколько лет он получил еще одного «Оскара» за «Амадея» (продюсер Сол Заенц). Когда возбуждение улеглось, Форман спросил у двух своих юных сыновей, как они хотят отпраздновать присуждение «Оскара», и они пожелали познакомиться с Коломбо (Питер Фальк) и посмотреть «Челюсти».
Кен Кизи, все еще сожалевший, что у него отняли роман, не присутствовал на церемонии. Через несколько дней он сказал в интервью, что лучше бы все эти конверты содержали вызовы в суд, а не имена победителей. «Церемония вручения «Оскаров» могла бы стать величайшим днем в моей жизни, наравне со свадьбой. Я очень люблю кино. И когда тебе вот так разрывают сердце… в общем, ничего подобного не ждешь». Боль Кизи несколько утихла, когда благодаря очередной судебной договоренности с Майклом Дугласом и Заенцем он стал обеспечен до конца жизни.
Джек испытывал самую незамутненную радость! За кулисами он подошел к микрофону и выпалил: «Господи, это невероятно!» Один из журналистов спросил: «Когда вы снимались в «Магазинчике ужасов», вы думали, что все закончится именно так?»
Улыбаясь, Джек одной рукой снял очки, другой вытер слезившиеся глаза и сказал: «Да, думал».
Вокруг весело засмеялись.
«У меня есть еще одна мечта. Надеть шоферскую куртку и отвезти Формана в Прагу на «Роллс-Ройсе».
Майкл, Анжелика, Джек и Бренда побывали в ту ночь на всех вечеринках. Когда женщины устали, их отправили домой, а Джек и Майкл продолжали веселиться. Джек не выпускал «Оскар» из рук, даже когда ходил в уборную. Домой он вернулся на рассвете. Анжелика спала. Джек пошел в ванную, а потом положил «Оскар» рядом с собой в постель. Воплощенная семья на троих.
На следующий день не прекращался поток гостей с поздравлениями. Поскольку Джек держал входную дверь незапертой, к нему без предупреждения явились Майк Николс, Арт Гарфанкел, Кэндис Берген, Уоррен Битти и еще полтора десятка визитеров. Джек и Анжелика вместе благодарили их.
Джеку исполнилось тридцать восемь. «Гнездо кукушки» стало его личной вехой – сродни «Дикарю», «В порту», «Бунтарю без причины». Он достиг вершин своей профессии. Оставался вопрос: сколько он там продержится?
Я вышел из андеграундного американского кино конца пятидесятых-шестидесятых годов, представители которого искренне полагали: можно снять любой фильм на любой сюжет за любую стоимость. Но очень трудно изменить всё, что официально приемлемо для широкой публики.
– Джек Николсон
Джек измучился. Снявшись в семи картинах на трех континентах за два года и получив «Оскар»[55], он приобрел небольшой сельский домик в две спальни в Аспене, излюбленном месте отдыха знаменитостей семидесятых годов, присоединившись к группе звездных любителей вставать в полдень. Актер назвал его «мой красный домик» и наполнил произведениями Пикассо и Матисса. Дом стоял у подножья утеса высотой в тысячу футов, а неподалеку текла горная речка.
Рядом жили Лу Адлер и Боб Рейфелсон. Благодаря им Джек и познакомился с Аспеном. Когда в продаже появился этот относительно скромный, по крайней мере по стандартам кинозвезды, коттедж, он немедленно купил его. Джеку хотелось некоторое время побыть «почти одному. Только я и мой повар. Катаешься весь день на лыжах, потом приходишь домой, ешь и ложишься спать».
В Аспене обитали рок-музыканты, например Джон Денвер, Дон Хенли и Глен Фрей из «Иглз», актеры, политики, в том числе Гари Харт, и, разумеется, красавицы старлетки и разведенки, проживающие свои щедрые алименты. Одной из них была актриса Клодина Лонже, бывшая жена Энди Уильямса. 21 марта 1967 года она в приступе ревности убила своего бойфренда, бывшего лыжника-олимпийца Владимира Сабича (по прозвищу Паук).
Десять месяцев спустя, в январе 1977 года, состоялся суд, на нем Клодина объявила, что пистолет, из которого был застрелен Сабич, выстрелил случайно, когда Владимир учил ее пользоваться им. Суд интересовал многих людей в Аспене и Лос-Анджелесе, и Джек почти каждый день ходил на слушания. Он увлекся почти так же, как и во время суда над Мэнсоном, всегда сидел в первом ряду, обычно рядом с Уильямсом, очарованный красотой женщины, хотя ревность довела ее до убийства.
В конце концов Клодину оправдали, она отделалась тридцатидневным заключением за преступную халатность. Позже она вышла замуж за своего адвоката.
Джек хотел провести в Аспене всю зиму – расслабиться, покататься на лыжах, взять несколько продвинутых уроков, вернуться к творческой работе. Он уже некоторое время собирался заняться сценарием вестерна («Лунная ловушка»). Действие происходило в Орегоне в 1850 году. Главный герой – белый горец долго живет с индейцами и женат на индианке, но желает добиться успеха в мире белых. Джек надеялся – полученный «Оскар» упростит процесс работы над фильмом. Но тщетно. Его главная опора финансист Лестер Перски, с ним Джек познакомился на инаугурационном торжестве у Джимми Картера, поначалу исполнился энтузиазма, но потом остыл, когда узнал решение Джека режиссировать картину, а на главную роль позвать Ли Марвина, вместо того чтобы играть самому. Убедившись, что Джека на экране не будет, Перски быстро утратил интерес к проекту, и «Лунная ловушка» канула в никуда. В 1990 году Кевин Костнер снял похожий фильм под названием «Танцы с волками» и сыграл в нем.
В августе 1977 года наконец выплыли на свет тайны прошлого – случилось именно то, чего боялся Джек. Их словно мимоходом обнародовало субботнее приложение «Парейд», обычно сдержанное и избегающее скандалов. В журнале появилась статья Уолтера Скотта, где тот поведал всю историю Этель и Джун и сообщил, что получил сведения от биологического отца Джека, Дона Фурчилло-Роуза. Джек немедленно нашел номер Фурчилло-Роуза и позвонил.
Как только тот взял трубку, Джек поинтересовался, вправду ли он его сын. Тот оветил «да» и объяснил, что угодил в любовный треугольник с участием Джун и Этель Мэй. Именно поэтому Этель Мэй периодически позволяла ему пожить у нее после отъезда Джун.
Джек (что логично) пришел в ужас. Он не мог смириться с фактом отцовства Фурчилло-Роуза.
Вскоре после выхода статьи начал трезвонить телефон. Джек велел агенту перенаправлять звонки своим адвокатам – те подготовили публичное заявление. Оно было отправлено с официального адреса Фурчилло-Роузу. Заявление гласило: «Наш клиент [Джек Николсон] отвергает как безосновательные все притязания Фурчилло-Роуза на то, что он является отцом мистера Николсона. Эти притязания ложны и полны клеветы». Долгое время Джек ни с кем не обсуждал случившееся – и никогда больше не разговаривал с Фурчилло-Роузом[56].
