К 1943 году союзники СССР по антигитлеровской коалиции уже не так усиленно делились со Сталиным секретами, захваченными ими у немцев, как в начале войны. Понимая, что угроза вторжения нацистов в Великобританию миновала безвозвратно, и заимев в лице вступивших в конце 1941 года в войну США более надёжного, хоть и непомерно загребущего, союзника, англичанам победа Советской Армии уже была совершенно ни к чему. Германия утратила всю свою военную силу, даже если бы она и сокрушила СССР, то вести войну дальше уже не смогла бы, и "разобраться" с Гитлером было бы куда проще, нежели с СССР, который потом просуществовал еще почти полвека.
Уайтхолл — улица в Лондоне, где расположены правительственные учреждения.
Единственный, кто сгоряча поверил так называемой "доктрине Дуэ" (теория о ведущей роли бомбардировочной авиации, которая якобы способна сокрушением тыла противника решить исход войны — разработал итальянский генерал Джулио Дуэ в 20-х годах) был Сталин — созданный им громаднейший флот самых современных стратегических бомбардировщиков не имел аналогов в мире, тем не менее во Вторую Мировую Войну СССР вошел практически без стратегической авиации. Теоретические выкладки гениального итальянца явно опередили время минимум лет на двадцать. Однако сейчас принято считать, что в этом бессмысленном наращивании вооружений в те неподходящие для какой-либо экспансии на Запад времена заслуги Сталина вовсе нет — во всем виноват тупоумный "вредитель" Тухачевский, по силе влияния на советское руководство некогда не только ни в чем не уступавший будущему "отцу народов", а даже превосходивший его.
Пятая колонна — нарицательное имя для шпионов, диверсантов и предателей, действующих в тылу врага и значительно способствующих наступлению своей армии. Выражение вошло в обиход во время наступления в 1936 году на Мадрид войск генерала Франко — в то время как эта армия продвигалась к городу четырьмя основными колоннами, "пятая колонна" тайно нарушала тылы республиканцев в самом городе.
80
81
ГРУ — Главное Разведывательное Управление Генштаба Вооруженных Сил СССР — военная разведка
Кстати, существует мнение, что эта самая “лысенковщина” не умерла до конца, а возрождается ныне на вполне серьезных основаниях, в частности, в Украине. Об этом можно судить хотя бы по протестам некоторых украинских ученых, обвиняющих руководителей Украинского общества генетиков и селекционеров (УОГиС) имени Н.И.Вавилова в “…усиливающемся потворстве внедрению учения Т.Лысенко в сельское хозяйство страны”.
Ян Флемминг — автор серии романов о похождениях знаменитого Джеймса Бонда — “агента 007”, во время второй мировой войны являлся личным помощником начальника разведывательного управления ВМС Великобритании.
Вся “шпионская наука” основывается исключительно на мемуарах лиц, некогда причастных к разведке и контрразведке, к которым можно также отнести и всяких составителей разнообразных справочников, выходящих под многозначительными названиями типа “Искусство разведки” или “Методы контрразведывательной работы”. Но по большей части все эти “труды” не несут в себе практической ценности, так как тезис “для того, чтобы быть успешной, разведка ни в коем случае не должна раскрывать свои тайны” никогда не оспаривался даже самыми безответственными болтунами.
Уникум — в данном случае это почтовая марка (или ее разновидность), существующая в единственном экземпляре.
Практика тотальных вербовок информаторов во всех слоях французского общества была начата знаменитым “королем ищеек” Вильгельмом Штибером (1818–1892 гг) еще до франко-прусской войны 1971 года. Являясь “глазами” Бисмарка и его правой рукой, этот “знаменитый прусский мастер тотального шпионажа” сумел использовать предоставленные ему средства на создание целой армии (40 тысяч, цифра, правда, некоторыми историками подвергающаяся сомнению, но в свете других данных вполне вероятная) шпионов, действовавших во Франции настолько успешно, что впоследствии дало Бисмарку повод заявить, что “армия Штибера” “наполовину выиграла войну”. Информаторами Штибера были не только лица, приближенные к крупным французским чиновникам и военачальникам, но и многие работники французской разведки. Это положение существовало вплоть до самой смерти Штибера, но его преемники не сумели должным образом воспользоваться столь богатым наследием, и в течение последующих 20 лет германская разведка постепенно приходила в упадок.
Феррари, Филипп (1848–1917) — самый известный из всех известных коллекционеров почтовых марок. Обладая гигантским состоянием, полученным от родителей, богатых австрийских аристократов, более чем за полвека собрал коллекцию почтовых марок и редких конвертов, которой нет равных в мире ни у кого до сих пор. Судьба коллекции Феррари плачевна: после начала первой мировой войны основная часть ее попала в руки французов и была конфискована, так как Феррари был австрийским подданным. Коллекция была распродана на четырнадцати аукционах (1921-25 гг) и треть вырученной суммы (26 миллионов франков) была засчитана в счет денег, которые Германия должна была выплатить Франции в возмещение убытков, нанесенных войной. Вторая часть коллекции, оказавшаяся в Швейцарии, была обложена швейцарскими властями налогом в три миллиона франков, но в конце концов наследники Феррари вступили в свои права, и продали затем эту часть коллекции одной английской марочной фирме за 5 миллионов фунтов стерлингов.
Раритет — в данном случае это весьма редкая почтовая марка (или ее разновидность), имеющаяся в небольшом количестве экземпляров.
Когда в самый разгар нашумевшего “дела Дрейфуса” в защиту обвиняемого выступил Эмиль Золя, опубликовав свой памфлет под названием “Я обвиняю!”, военные сфабриковали дело и против него, потребовали привлечения знаменитого французского писателя к суду и добились своего. Золя был приговорен к годичному тюремному заключению и уплате значительного денежного штрафа. Золя подал апелляцию в Верховый суд и там, несмотря на давление властей, приговор был отменен. Однако правительство по требованию армии отдало распоряжение о новом пересмотре дела, и тогда Золя, понимая, что на свободе во Франции надолго не останется, спешно выехал в Англию. Таким образом приговор нового суда был вынесен заочно. Однако дело спас счастливый случай, подтолкнувший главу французской разведки Жака Анри к совершению роковой ошибки — это был довольно грубо сфабрикованный подложный документ, призванный покончить с неутихающим “делом Дрейфуса” раз и навсегда. На суде подделка была разоблачена, и вскоре, как известно, рухнуло и все “дело Дрейфуса”. Каждый участник этой драмы получил по заслугам: невиновные реабилитированы, виновные посажены в тюрьму. Однако интересна сама закономерность: если бы не оплошность не слишком опытного и чересчур самоуверенного Анри, знаменитый Золя так и умер бы на чужбине в изгнании, а патриот Дрейфус — в тюрьме своей родной страны, и вряд ли невиновность этих лиц была бы доказана по нынешние времена.
Через месяц после начала второй мировой войны по приказу Гиммлера в берлинском пригороде Груневальд была развернута мастерская и типография по изготовлению фальшивых английских фунтов стерлингов. В течение трех лет к этому делу было подключено еще несколько учреждений, однако летом 1942 года все производство было сосредоточено в концентрационном лагере Ораниенбург-Заксенхаузен. Об этой крупнейшей афере всех времен по выпуску фальшивых денег написано очень много, однако не во всех этих трудах упоминается о том, что некоторые из специалистов-граверов, собранных по всем концлагерям рейха, участвовали в изготовлении клише для многих редких почтовых марок мира. Начиналось все с производства подделок для пропагандистских целей, но очень скоро глава “ведомства Гиммлера” штурмбанфюрер СД Бернгард Крюгер выделил отдельную группу граверов, ранее сотрудничавших с почтовыми ведомствами. Имена всех этих специалистов (позднее расстрелянных эсэсовцами), а также вполне обстоятельный список подвергшихся в Заксенхаузене подделке марок (нуждающийся, правда, в значительных уточнениях) можно найти в книге американского исследователя-филателиста Энтони Пири “Филателистические подделки”, вышедшей в Нью-Йорке в 1975 году.
