Ознакомительная версия.
Вообще, мне кажется, каждый из нас должен научиться гордиться тем, что он производит. Вот ты производишь какие-то булки – гордись этим! Просто бей себя кулаком в грудь, что ты производишь эти самые лучшие булки в мире! И если ты так к своей работе относишься, то, завидев в цеху крысу, ты такой порядок там наведешь, что никому уже мало не покажется. Если ты производишь какую-то услугу, например у тебя парк такси из десяти машин, ты должен так чувствовать: у тебя лучшие машины в мире, лучшие водители, которые так знают город, как никто его не знает. Потому как если будет такое отношение, то и вложения будут соответствующие, а если вложения будут достойные, то и результат не заставит себя ждать. Если я произвожу журнал, то это такой замечательный журнал, что прямо хоть стой хоть падай. У меня лучшие журналисты, лучшие фотографы и дизайнеры, и мы делаем для своего читателя такой журнал, что он оторваться не сможет, пока от корки до корки не прочитает.
Вот если каждый из нас начнет с гордостью, с любовью говорить о том, что он делает, у нас появится КАЧЕСТВО. А пока мы как-то странно понимаем «качество»: у нас качественная машина – это та, которая не ломается, поэтому она дорогая, а дешевая – это та, которая ломается. Но качество машины, вообще-то говоря, не в том – ломается она или не ломается (если ее кто-то кому-то продает, то она по определению не должна ломаться, иначе это брак и торговать этим нельзя), а в том, каков объем ее дополнительных возможностей, прибамбасов, так сказать, – и все это поверх того, что она не ломается. Поверх! То, что она не ломается, – это не качество, это обязательное условие, а качество уже поверх этого. В общем, как-то не ощущается у нас такой параметр – качество. Качество услуги, качество продукта. Вот почему в мире львиную долю национального валового продукта производит мелкий и средний бизнес.
Кажется, понимаю, к чему клонит Андрей. Когда-то давно, на южном рынке, я подошла к палатке с чебуреками и спросила продавца: «А вы туда внутрь много мяса кладете?» Пока тот молча переваривал мой вопрос, из подсобки высунул голову хозяин чебуречной и с гордостью произнес: «Дэвушка, да мы в них ДУШУ вкладываем!»
– Совершенно верно, в свое дело нужно вкладывать душу. И когда так, то это и купить хочется. Да, корпорация Nestle развивается, получает прибыль, но чтобы я вот так сорвался и побежал покупать Nescafe – это вряд ли. Ну куплю, конечно, но, знаете, без особых эмоций. А с удовольствием мы купим и выпьем какой-нибудь ароматизированный, специальным образом обжаренный и приготовленный кофе, который выпускает маленькое производство. Где люди вкладываются в продукт, обеспечивают его качество, гордятся им.
И надо научиться гордиться результатами своего труда. Сделал ты замечательную вещь – гордись этим! «А вы пробовали мою сметану? Попробуйте, не пожалеете!» – и я буду искренне это говорить, потому что вкладываю в свою сметану душу и уверен поэтому, что моя сметана – самая лучшая сметана в мире. Вот когда так будет – что-то начнет меняться.
А пока вопрос к работнику: «Тебе самому-то нравится, что ты сделал?» – странным образом повисает в воздухе. Почему? Потому что этот самый работник даже не задумывался о том, нравится ему то, что он сделал, или нет. Он просто сделал, чтобы сделать или чтобы отвязались, и самим этим фактом доволен. Не тем, что он сделал, а тем, что он сделал и поэтому больше может не делать.
Портреты трудящихся в интерьере
– Андрей, но и госсектор у нас тоже никуда не денется, бюджетники наши. Не стоит о них забывать. Можете нарисовать психологический портрет работника, сотрудника каждой из сфер, которые мы уже обозначили?
– Что касается работников бюджетной сферы, то тут в капиталистической экономике работает такой принцип: бюджетные ставки в целом занимают люди с низким уровнем социальной активности, то есть с низким уровнем личностных амбиций и притязаний. Наверное, это вполне естественно, ведь каждый из нас в какой-то момент жизни, согласуясь со своими потребностями и умонастроениями, совершает этот выбор – или стабильность при отсутствии больших перспектив (и тогда это бюджет), или большие перспективы, но никакой гарантии стабильности (и тогда это частный сектор). Одно и то же образование, но разные способы его употребления…
– Есть исключения? Ну, например, гениальный ученый, которому в КБ или НИИ будут платить миллион?
– Государство никогда не будет платить сверхъестественных денег, будь ты семи пядей во лбу. Но ты получишь гарантированную зарплату, статус, а в ряде случаев – как, например, с этими КБ – возможность заниматься тем, что тебя по-настоящему интересует. В коммерческой сфере от тебя будут требовать то, что пользуется спросом. И фундаментальной наукой в конструкторском бюро, конечно, не позанимаешься. Впрочем, корпорации, надо полагать, гениальность, употребленную для потребительских нужд, оценят достаточно высоко.
– Но в каком смысле вы говорите о «низком уровне социальной активности»?
– Тут все очень просто. Задумайтесь над тем, какое количество деловых контактов ожидает человека в бюджетной сфере и в коммерческой деятельности. Условно говоря, сколько надо произвести звонков, деловых встреч, переговоров, договоров и так далее – в одном случае (бюджет) и в другом (коммерция)? Очевидно, что от бюджетника не требуется такой социальной напряженности – базовые вопросы за него решены, дальше он только выполняет свои обязанности в рамках определенного ему государством коридора. А в коммерции – нет, тут постоянное движение, поиск новых ниш, новых возможностей, способов употребления своих знаний. Поэтому множество контактов, партнеров, соглашений, что, конечно, далеко не каждому под силу да и не каждому по нутру.
– Вы имеете в виду количество задач, где надо принимать самостоятельное решение?
– Да, и принятие решений в том числе. Новый контакт, новый проект, какая-то внештатная ситуация, изменение определенных значимых показателей в сфере деятельности, вообще всей ситуации в экономике и бизнесе. В государственном секторе редко когда раздается телефонный звонок с какой-нибудь «новостью», требующей принятия неких экстраординарных решений. Редко. А так – проведут в лечебном учреждении конференцию врачей (обсудят какую-нибудь новую инструкцию, которую «сверху» спустили), педсовет в школе организуют (согласуют планы и программы), планерку на каком-нибудь гособъекте… Причем это происходит раз в полгода или раз в месяц, редко где раз в неделю.
Теперь берем малый бизнес. Бизнесмен хочет договориться с некой сетью магазинов по поводу реализации своего нового продукта, ему необходимо найти оптовиков, которые сделают ему какие-то ощутимые скидки по запчастям и по расходным материалам, он думает, как оптимизировать расходы на рекламу и так далее. Это огромный объем действий, которые производит представитель малого бизнеса для того, чтобы получить прибыль, увеличить возможность распространения своего продукта, его рекламы. Сколько звонков в день он получит и сколько раз сам позвонит?
– Десятки.
– Ну, хотя бы пять раз в день он точно будет очень серьезно разговаривать. Теперь возьмите крупную компанию. Там телефон вообще не перестает звонить! Поэтому вопрос в социальной активности, в постоянной готовности человека к новым и новым социальным контактам. На самом деле я поражаюсь руководителям корпораций, крупным бизнесменам, представителям топ-менеджмента. Их способность и готовность в любое время суток говорить на любую рабочую тему впечатляют. Они всегда готовы заниматься работой, всегда. У них нет такого понятия, как «выходной». Выходные, конечно, есть, но так, чтобы ты ему позвонил, а он тебе сказал: «Извините, у меня выходной», – такого не бывает. «Нет, нет, давайте!» – такой ответ. И вперед, и с песней!
При этом такой человек сам активно ищет новые социальные связи – назначает встречи одну за другой, генерирует идеи, привлекает новых людей. Количество активности, которое он производит, – запредельное. Я просто знаю таких своих клиентов… Смотришь на них, и возникает ощущение, что у них батарейка просто не садится. Никогда! У него работа уже закончилась, он двадцать пять встреч сегодня провел, на пятьдесят звонков ответил, три десятка писем составил, пять контрактов подписал, и кажется: сиди уже себе не шевелясь и смотри в потолок! Не-е-е, он давай еще что-то делать, кому-то звонить, с кем-то общается, обсуждает что-то…
– Андрей, а это не патология? Может, вы просто описываете классического работоголика?
– Нет, болезнью это назвать никак нельзя. Хотя соглашусь, что это и не норма, – если понимать норму как нечто среднее. Таких людей по сравнению с общей массой, конечно, немного. В этом смысле их поведение «ненормально», но и не болезненно. Просто от природы мы разные – есть те, кому других людей не хочется видеть никогда, а есть те, которые готовы с этими людьми горы ворочать день и ночь, и ничто их не останавливает. Это биологическая детерминанта.
Ознакомительная версия.
