Ознакомительная версия.
В те годы Каддафи, помимо государственной деятельности, занимался еще и творчеством. «Как жесток бывает народ, когда восстает, — сокрушительный поток, не щадящий ничего на своем пути, — писал он ночами в бедуинской палатке, кажется, заранее пытаясь предугадать будущие события. — Народ не слушает ничьих криков о помощи, не помогает тому, кто в беде. От всякого человека народ отмахнется небрежно, в сторону отбросит его».
«Но тирания масс — самая суровая тирания, ибо кто противостанет сокрушительному потоку, слепой неодолимой силе?» — размышлял в тишине ливийской пустыни Муаммар-писатель.
«Я люблю свободу народных масс, их вольное движение, без всякого господина над ними… И точно так же я люблю народные массы и боюсь их, как люблю и боюсь моего отца, — клялся на страницах своих рассказов Муаммар в любви к ливийцам, но дальше следовали строки, в которых он как будто предчувствовал свою будущую судьбу. — Как страшно! Кто воззовет к бесчувственной душе масс и наделит ее чувствами? Кто заговорит с коллективным разумом, не воплощенном ни в одном отдельном человеке? Кто возьмет за руку миллионы? Кто услышит миллионы слов из миллионов уст? В этом бесконечном реве и грохоте кто будет услышан и понят? Кто кого обвинит?
…Я чувствую кожей, как массы, не знающие жалости даже к своему спасителю, толпятся вокруг, обжигая меня своими взглядами. Даже когда они мне рукоплещут, они меня словно колют и щиплют…
…Я всего лишь обычный бедный человек, у меня нет ученых степеней, я нигде не учился, и меня не научили быть бесчувственным. Я вырос очень чувствительным к бедам других людей, в отличие от горожан, которым на протяжении веков прививали иммунитет от способности сопереживать, сначала римляне, потом турки, и, наконец, американцы. Кстати, насколько мне известно, Америка была открыта арабским принцем, а не Колумбом. Так или иначе, у американцев есть сила, вездесущие спецслужбы, военные базы, и право на вето, которое они с готовностью применяют на пользу Израилю. Они проводят империалистическую политику.
Не на радость явился я в город. Поэтому отпустите меня, позвольте пасти мое стадо, которое я оставил в долине под присмотром матери.
…Мне удалось передохнуть и поспать в аду, и могу вам сказать, что эти две ночи — из самых прекраснейших в моей жизни, эти две ночи в аду, когда я был совсем один. Мне было в тысячу раз лучше, чем когда я жил среди вас. Вы гнали меня и лишали меня покоя, и мне пришлось спасаться бегством в ад.
…Меня удивило, что вместе со мной в ад шли дикие звери.
…Чтобы войти в ад, мне не нужен паспорт… нужно только быть самим собой… нужно только сохранить мое истинное я, которое я открыл, и которое вы безжалостно искалечили, пытаясь вытравить из него все человеческое! Убегая в ад, я спасал его от вас. Мне ничего от вас не нужно… оставайтесь среди мусора, грязи и пыли…
Ах, да, я оставил вам золотой шлем»…
Муаммар Каддафи — писатель, как удивительный провидец, единственный правитель в мире в своем эссе «Дорога в ад» описал свою будущую гибель. Действительно, «кто воззовет к бесчувственной душе масс и наделит ее чувствами?».
Чувств у джамахиров, когда они убивали своего лидера, не было. Толпа была страшна и действительно не слышала его криков о помощи.
И не спасли Каддафи тысяча танков, которые были на вооружении у ливийской армии, две тысячи боевых машин пехоты и бронетранспортеров, более 800 реактивных систем залпового огня. Придравшись к лидеру из-за отступлений от ветхозаветных диких установок ислама, над ним уже издевался Шариат, которому надо во все века властвовать над толпами и правителями. Без каких-либо соперников. И горе тому по сей день, кто попытается увернуться хоть от части религиозных догм, не соответствующих реальностям нынешней жизни. У Шариата должно быть все: беспрекословное людское подчинение, трибуна, деньги. И трибунал. В виде безумной распоясавшейся толпы, которую во все века спускали с цепи в нужную минуту.
Муаммара Каддафи убивали исламисты, которые мгновенно его предали, как только капиталы отвернулись от него. А Капитал… он вновь для своей мести использовал Коран.
Восставшие прильнули, как и в начале двадцатого века, к иноземцам. Прежде итальянских инсургентов даже из могил изгнали, теперь же ливийцы без какой-либо гордости за американские штаны ухватились и всеми силами волокли их в собственную страну. Вместе с новейшей авиацией и мощными бомбами.
Джамахиры не желали разбираться в геополитике, не хотели осознать, что иноземцам нужна только нефть, что те, как и прежде, прибирают к рукам все, что плохо лежит под чужими песками, да и по всей планете. Восставшие… не поняли, что их используют, как мелких игрунок на дереве. В народе не зря назвали их потом ливийскими крысами.
А финансовая элита мира убивала Каддафи за его попытки перевести торговлю на золотой динар, чтобы выиграли от этого в первую очередь сами ливийцы. Но джамахиры прыгали на четвереньках перед своей жертвой, не понимая, что убивают в это время своих еще не родившихся детей, свое же благополучное будущее.
С криками «Аллах Акбар!», — по их мнению, небесное величество тоже должно помогать им в этой гнусной ситуации, — они истыкали ему штыком задний проход, били творца «Великой реки» по лицу, сыпали песок на раны, а подростки даже выстроились в очередь, чтобы насиловать старика. Аллах почему-то равнодушно глядел на то, как убивали его подданного, на глазах всего мира клявшегося в верности исламу и постаравшегося немало сделать для своих же любимых ливийцев.
«Что вы делаете? — вскрикивал убиваемый джамахирами человек. — Это не допускается по исламскому праву. Что вы делаете? Это же запрещено в исламе…».
«Меня удивило, что вместе со мною идут в ад дикие звери»… — писал прежде Муаммар в своей книге.
Вокруг умирающего Каддафи действительно были лютые звери. Однако не он ли сам в 1979 году ввел в стране шариатские законы? И все ливийцы учились по учебнику, шагнувшему в современность из лютого средневековья. А в этой книге сказано: «не проявляйте слабости при преследовании врага». (Сура 30.60) «Воистину, тех, которые не уверовали в Наши знамения, Мы сожгем в Огне. Всякий раз, когда их кожа сготовится, Мы заменим ее другой кожей, чтобы они вкусили мучения».
Победив, ливийские крысы надругались над могилами отца и матери вчерашнего лидера, выбросили их кости из могил. Однако не сам ли Муаммар и его соратники много лет назад показали примеры подобной же некрофилии, когда выкапывали из могил кости итальянских солдат? Как же больно, как страшно, когда этот проклятый бумеранг возвращается к тебе самому?
Каддафи не мог больше принести своим мучителям мещанского счастья, поэтому мгновенно стал для них чужим. Они с ним как с чужим и поступили. Они линчевали его за отмену закона о многоженстве, закона «око за око», «руку за кражу». За свое священное право оставаться дикарями седьмого века. Они казнили его за нежелание вновь создать удобный только для них Халифат, за то, что Муаммар открыто писал в своих сочинениях: «Мы выступаем также против нового халифата и будем всеми силами бороться с этой идеей. Мы не хотим снова подставлять шею под ярмо власти халифа, который будет править нами якобы по воле Аллаха, хотя Аллах никогда не издавал такого повеления.
Он не имеет никакого отношения к Аллаху. Мы не наивные невежды, чтобы верить в то, что халифат — это от Бога. Халифат — это отступление от веры. Всякое новшество в вере — ересь, всякая ересь — заблуждение, а удел заблудшего — геенна огненная. Халифат — это внесение новшества в веру, также как и ересь».
Стремление мусульманских фанатиков создать новый Халифат — не из той ли обоймы, что и мечта нынешних турков вернуться в Османскую империю, мечта поляков расширить свои границы от моря до моря, милитаристское желание израильтян все время наступать на другие народы от Тигра до Евфрата, а то и дальше. А уж американцы раздулись нынче так, что им и земного шара не хватает, планы у них, как у ретивого вороватого завхоза: прихватить бы из всех Галактик, даже если это лишь кусок льда с Юпитера.
Так что в эпоху раздувшейся у всех народов алчности, будто мешок с ядом под челюстью у гюрзы, что для американцев Ливия! Кусок навоза посреди дороги, малый камешек на бархане, который так удобно пнуть…
И только социализм думал о благе каждого человека, даже с малой, как песчинка, мечтой.
Смерть Каддафи — это еще одна победа Капитала над равноправием всех народов и наций, для чего и был выпущен из бутылки религиозный джинн. Это была глумливая победа и над теми, кто в свое время хотел совместить религию и социализм.
Когда-то такое же полурелигиозное, полусоциалистическое общество хотел построить в Египте и Гамаль Абдель Насер. В итоге — религия осталась, социализма и в помине нет.
Ознакомительная версия.
