Битва 8 (21) сентября 1380 года, с которой отсчитывают историю великорусского народа, остаётся лучшим примером симфонии Церкви, государства и культуры. И преподобного Сергия Радонежского называют родоначальником земли Русской именно потому, что был он духовным отцом куликовской победы.
Олицетворяли победу герои Непрядвы – благословлённые преподобным Сергием его духовные дети, иноки Александр Пересвет и Андрей Ослябя.
Глядя на них, каждый ратник понимал, что это священная война. Пересвет начал битву поединком с ордынским богатырём Челубеем, в котором погибли оба противника. А Ослябя первым ринулся в бой и погиб, подав пример оцепеневшему воинству. Не столь важно, насколько историчен этот сюжет. Иногда легенда важнее документа, потому что она вдохновляла поколение за поколением, она созидала Россию.
Предание об этих подвигах стало ясной метафорой взаимоотношений Церкви, государства и народа. Примером благочестия, ревностным служением Церковь вдохновляла, придавала силы – как святой чудотворец Алексий, митрополит, святитель Московский, по выражению автора Жития, «душа советов и дел князя Димитрия». И – как Сергий Радонежский, подаривший русскому народу не только победу, но и мерный свет монастырей, очагов православного благочестия Московской Руси.
После Мамаева побоища ордынское иго ослабло, но не прекратилось. В 1382 году Москву разорит хан Тохтамыш… Но поражения не могли вытравить память о куликовской победе, и объединение русского народа стало неизбежным.
Теги: Святой Сергий Радонежский , 700 лет
Cлово Сергия объединяло народ
Наш собеседник - Пётр АЛЕКСАНДРОВ-ДЕРКАЧЕНКО, историк, эксперт Фонда сохранения духовного наследия преподобного Сергия Радонежского.
– Через семьсот лет Россия вспоминает святого старца[?] Можно ли считать многочисленные юбилейные начинания, посвящённые Сергию Радонежскому, глобальным возвращением великого молитвенника?
– А Сергий Радонежский никогда не покидал Россию, Русь… Есть такое понятие – вечные спутники. Классики, которые олицетворяют связь между прошлым, настоящим и будущим. Их наследие не устаревает. Игумен всея Руси – один из них, из столпов Отечества, на которых держится российская цивилизация. Недаром лавра даже в советские времена притягивала народное внимание. И в музеях, и в храмах сохранялась необыкновенная атмосфера – благодатная и таинственная. Город тогда назывался Загорском. И хотя это название идёт от погибшего в 1919 году большевика Владимира Лубоцкого, известного по псевдониму Загорский, для многих оно звучало на русский лад, как нечто волшебное, за горами, за долами… Но Лубоцкий-Загорский родился в Нижнем Новгороде, ответственный пост занимал в Москве – и, возможно, не бывал в старинном монастырском городе. Поэтому восстановление исторического названия было верным решением: всё в этом городе связано с Сергием. Сергиев Посад был и остаётся подмосковным чудом, не увидев которое, вы не поймёте Россию, её дух. Сергий Радонежский постоянно присутствует в нашей жизни, нужно только приглядеться. Как не вспомнить о нём, проходя, например, мимо храма, расположенного неподалёку от московского Спасо-Андроникова монастыря? Этот величественный старинный храм, отреставрированный в наше время, посвящён нашему святому старцу. Не так давно и улица, на которой расположен храм, получила имя Сергия Радонежского. Главные православные святыни Подмосковья почти все связаны с духовным подвигом преподобного Сергия. Приезжаем в Звенигород поклониться преподобному Савве Сторожевскому – как не вспомнить, чей он ученик? Саввино-Сторожевский монастырь – это тоже духовное ополчение. И таких очагов православной культуры ученики преподобного Сергия создали немало. На них держалась Русь, и сегодня старинные стены пробуждают в наших душах "чувства добрые".
– Всегда ли исторический образ Сергия Радонежского трактовали так почтительно, как в наше время?
– Разумеется, в антирелигиозной пропаганде в 20–30-е годы и позже, в хрущёвские времена, было немало позорных, страшных перегибов. Вспоминать об этом не хочется, но и забывать нельзя. Но память о Куликовской битве не перечёркивали даже в самые ультрареволюционные годы. Если о Российской империи XIX века писали почти сплошь критически, то о временах более отдалённых можно было рассуждать объективнее. Сергия прославляли как борца за единое, централизованное государство. Эти ценности в советские времена не отрицали, напротив, их возводили на пьедестал. Второй аспект – борьба с иноземными захватчиками. В Золотой орде в те годы не всё было гладко, поход Мамая был организован на фоне борьбы за власть, в которой этот воинственный темник (и в течение многих лет – фактический правитель государства) преследовал честолюбивые цели. Когда нам говорят, что Мамай не представлял серьёзной военно-политической силы – это попытки принизить значение победы Сергия Радонежского и Дмитрия Донского. Победы, на которой многое строится в многовековой истории России.
– Как удалось игумену и князю объединить русские земли, погрязшие в междоусобице?
– В те времена первенство Москвы было вовсе не очевидно. За него приходилось бороться. Московские князья – Даниловичи – политически переиграли конкурентов, постепенно научились использовать в своих целях ордынцев, а если нужно, оказывать им сопротивление. На мой взгляд, обстоятельная, целеустремлённая деятельность князей московских и русских митрополитов в XIV–XV веках достойна особенно внимательного изучения. Это удивительно плодотворная деятельность, устремлённая в будущее. Они отдавали силы для того, чтобы Русь в XVI веке стала сильной державой, в геополитическом плане – преемницей Золотой Орды. Тогда царство Московское подчиняет Казань и Астрахань, прорывается к Балтике. А фундамент этого взлёта заложен во времена Сергия Радонежского, Дмитрия Донского и воеводы Боброка. Во времена воинов Александра Пересвета и Андрея Осляби.
– Сумеем ли мы найти верный тон, чтобы рассказать об этих страницах истории в суматошном XXI веке? Школьники и современной литературы не читают – а тут такая древность.
– О, тут необходим особый талант – писательский, педагогический, исследовательский. Верю, что найдётся новый Сергей Алексеев. Ведь этот писатель умел детям увлекательно рассказывать об историческом прошлом. И новая Авдотья Ишимова – эта писательница пушкинских времён мастерски передавала детям знания по истории Отечества. И о Сергии Радонежском она писала просто и проникновенно. Историки Александр Дегтярёв и Игорь Дубов в своё время написали увлекательную книгу для школьников об истории борьбы Киевской и Владимирской Руси с монголо-татарскими захватчиками. Эта книга «От Калки до Угры» выдержала тогда несколько изданий и многих будущих историков подготовила к восприятию научно-популярной литературы. Популяризация – великое дело. И многотрудное. Забывая о читателе, в том числе о неподготовленном читателе, мы рискуем остаться в вакууме. В год юбилея Сергия Радонежского я снова в этом убедился. Говорят, что самое массовое из искусств – даже не кино, а городская скульптура. Ведь памятник, расположенный на людной площади, невольно собирает вокруг себя зрителей столетиями. А памятник святому – особенно ответственное дело. В год юбилея нам удалось подчеркнуть наше отношение к наследию Сергия Радонежского, подготовив несколько скульптурных приношений преподобному. Надеюсь, что они пришлись по душе и верующим, и тем, кто находится на пути к православию, и приверженцам других религий.
Вряд ли школьники – в особенности в младших классах – сумеют проникнуться, например, сочинениями Епифания Премудрого, даже в адаптированном варианте. А Ишимова не вызовет отторжения. Но нужны и современные версии. Причём, конечно, мы ждём сотворчества писателей и художников, потому что без иллюстраций исторические сюжеты не лягут на детское воображение. Художник в этом случае – полноправный соавтор историка и писателя.
– Подвиг Сергия – он в большей степени духовный или общественно-политический? Всё-таки это разные материи…
– Сергий – подвижник удивительной силы, ему удалось удесятерить русскую твердыню православия. После Сергия у нас выработалось особое отношение к монахам и монастырям: вплоть до церковного раскола именно в монастырских стенах созидались политика, культура Отечества. После Сергия Русь ощутила себя твердыней православия – Третьим Римом. Это случится после падения Константинополя, но и во времена Сергия было наступление на православие и со стороны папства, и со стороны мусульман. Преподобный знал: если не сумеем себя защитить – потеряем и Родину, и веру. И всячески содействовал укреплению Московского государства – в ту пору скромного по размаху, практически равного нынешней Московской области.
