И – о роли СМИ. Торжество низменных гедонистических идеалов на российском телевидении, на мой взгляд, привело к тому, что жители кавказских республик всё больше отождествляют Россию и всех нас с Западом, которым мы на самом деле не являемся ни экономически, ни геополитически, ни культурно. Но гедонистическая картинка, отражающая личные грёзы многих руководителей российских СМИ, делает своё дело – порождает у тех, кто не разделяет гедонистические идеалы, желание обвинить во всех своих бедах Россию и мстить ей вплоть до разрушения нашей государственности.
Если бы наши телевидение и пресса в несколько раз уменьшили свой раздражающий и неуместный в период кризиса гламур и так называемую чернуху, то уверен, что взрывов было бы меньше. Но вот в чём дело: отказ от чернушных тем идёт вразрез с коммерческими интересами руководителей многих газет и телеканалов. Тираж, рейтинг – это бог, которому надо служить. А там хоть трава не расти!
На мой взгляд, необходимо также ограничить несдержанных журналистов в их попытках (осознанных или нет) выступать против интересов своей страны, запретив им цитировать матёрых террористов в рунете и пересказывать с телеэкрана полезные для начинающего ваххабита технические новинки и хитроумные схемы, изобретённые другими террористами. По тому, как дружно набросилось блогерское сообщество на молодого депутата-единоросса, недавно предложившего запретить сайтам размещать видеоинтервью с террористами, по тому, что его никто не защитил, видно: реализовать подобный запрет будет весьма непросто.
Было бы очень хорошо, если бы физиономии всех известных террористов – от Закаева до бен Ладена – не появлялись бы на телеэкране. Поступая так, мы просто ограничиваем их возможности влияния на ситуацию. Одновременно с такими ограничениями нужны теле- и газетные репортажи и очерки, которые сближали бы нас с народами Кавказа. Нельзя постоянно писать о Дагестане или об Ингушетии как чёрных дырах, где ничего хорошего, кроме коррупции и выстрелов, не происходит. Это приводит к психологическому отторжению этих республик от Москвы и превращению их в рассадники ваххабизма.
В первые дни после взрывов острейший стресс пережили многие. Признавались, что им страшно не столько за себя, сколько за своих близких. Сегодня первый шок прошёл, и жизнь вроде бы снова входит в привычное русло. Телевизор после нескольких дней вынужденной сдержанности (было отчётливо видно, как трудно даётся некоторым телевизионщикам сохранять скорбное выражение лица) снова кинулся отравлять нас привычной похлёбкой придурковатого юмора.
Но можем ли мы теперь жить без страха? Известно, что после стадии острого шока и стресса наступает стадия так называемого посттравматического синдрома. В этот период страх может вернуться в виде приступов тревоги и волн депрессии. Ноги сами начинают отказывать, когда мы собираемся идти туда, где эти взрывы произошли, – в метро. Если мы уступим страху, мы можем превратиться в невротиков.
Те, кто планировал эти взрывы, очень надеялись сделать страх постоянным спутником нашей жизни. Они хотели, чтобы мы стали бояться всего. Поэтому нам необходимо научиться науке спокойствия и мужества. Бояться должны не мы, а те, кто отправил на смерть ни в чём не повинных людей. Мы способны справиться и с самим страхом, и со «страхом страха», который заставляет некоторых людей паниковать и осложнять себе жизнь, избегая поездок в метро. Да, метро с его замкнутым пространством и раньше воспринималось некоторыми как источник дополнительного напряжения, как «цивилизованное подземелье». После взрывов мы стали отождествлять его с опасностью, хотя шансы встретиться со взрывом в метро минимальны. Теракт редко повторяется, террористы понимают, что, если он будет происходить каждый день, люди привыкнут к опасности и в какой-то степени перестанут бояться. Это не входит в их планы.
А реальная опасность может встретить нас где угодно. Например, на российских дорогах, на которых согласно статистике в год гибнет около тридцати тысяч человек, что гораздо страшнее случившихся терактов. Или – во время техногенных катастроф. Да, нужно быть бдительным, но нельзя превращать свою жизнь в непрерывное ожидание ужаса. Надо верить в благополучный исход всех событий и сохранять хладнокровие.
В крайних случаях, чтобы избавиться от удушающего страха, можно прибегнуть к разным психологическим упражнениям и настройкам, помогающим обрести состояние спокойствия и бесстрашия. Мне, как профессиональному психологу, приходится обучать им своих клиентов. Вот одно из упражнений: нужно закрыть глаза или, даже не закрывая их, «посмотреть своему страху в лицо», как если бы он был чем-то одушевлённым, и сказать ему несколько раз мысленно: «Я – не ты, ты – не я. Я абсолютно спокоен и принимаю решения сам». А затем, настроившись на состояние уверенности, можно смело спускаться в метро и жить дальше в обычном ритме.
Полезно периодически избавляться от страхов, тревожных мыслей и переживаний, отгоняя их как мошкару, повторяя про себя: «Я уверен в себе, со мной ничего не случится». А ещё следует наблюдать за своим дыханием, расслаблять тело и проникаться настроением собранности, спокойствия и равновесия. Если напряжение не проходит, можно делать отвлекающие движения на уровне мелкой моторики, перебирая пальцами или постукивая их друг о друга. Или же сосредоточенно читая книгу, газету или журнал. Но лучше всего, если вы будете вспоминать свои житейские победы и достижения, как бы пропитываясь их силами.
И ещё раз о тех, кто выращивает в своей среде террористов. Мы можем постепенно интегрировать их, но это произойдёт только в том случае, если наше общество будет умным и сильным. Ведь сумел же Запад интегрировать их настолько, что там они ведут себя не как дети гор, а как законопослушные граждане.
Поскольку терроризм нередко определяют как войну нервов, то отдельному человеку и всему обществу в целом важно сохранить спокойствие, устойчивость и волю. Ведь мы с ними как часть единого целого, постоянно влияем друг на друга. Чем нестабильнее обстановка у нас, тем сильнее они.
Но чем спокойнее и твёрже наш дух, тем меньше единства в их рядах. Недопустимо поддаваться страху. Нас больше, и мы сильнее и по таким качествам, как терпение, и по таким чертам национального характера, как бесстрашие.
Сергей КЛЮЧНИКОВ, психолог
Прокомментировать>>>
Общая оценка: Оценить: 0,0 Проголосовало: 0 чел. 12345
Комментарии:
Человек
Измена
ЛИЧНАЯ ЖИЗНЬ
В конце года в одном из московских издательств выходит новый роман писателя Марка Крутера – «Сын ювелира», посвящённый памяти его учителя и друга – Григория Гаверова. Предлагаем читателю отрывок из книги.
Когда дочь злилась, она переставала походить на меня и становилась похожа на жену: горькая складка на переносице, темень в глазах, суетливость в движениях.
В её доме пахло несчастьем: внук встретил непривычно тихо, мраморный дог лениво передёрнул хвостом и, посмотрев на меня голодными глазами, рухнул на пол. Я всё понял, полез за бумажником. Покуда шуршал купюрами, дочь, смущаясь, косилась в сторону окна. На подоконнике мерцали закатным светом пустые бутылки, сплошь из-под виски и джина. На такое хватает, а вот на еду собаке…
– У Романа роман, – сказала дочь, срывая чеку пивной банки.
У меня тоже, хмыкнул я про себя.
– Ты уверена?
– Более чем.
Женщины, говорил Гера, чуют измену заранее.
– Давно?
Дочь посмотрела сквозь меня, пыхнула сигаретой.
– Папа, – сказала она голосом своей матери, – перестань быть юристом хотя бы сейчас…
Мне стало жаль её: моя кровиночка, втрескавшаяся в полное ничтожество.
– Я тебе говорил, – вспомнил былые свои увещевания.
– Дед, – крикнул из комнаты внук, – я победил.
– Молодец! – отозвался я и, желая понять причину его радости, нарисовал в воздухе вопросительный знак.
– Новая компьютерная игрушка, – объяснила шёпотом дочь.
Собака поднялась и ткнулась мордой в мои брюки.
– Держи, – сказала дочь, швыряя мне полотенце, и прикрикнула на Дениса, попытавшегося вытащить меня на прогулку: – Отвяжись от деда!
Кажется, она немного успокоилась: морщинка на переносице разгладилась, глаза посветлели, сейчас, более чем на жену, она походила на меня.
