- Сколько ему нужно молотилок?
- Г-н дырехтор пытае, скиль[?][?]ки вам треба молотилок?
- Мабуть, штук десьять.
- Может быть, штук десять, г-н директор.
- По какой цене?
- По якой цини?
- Наидешевших.
- Самых дешёвых, г-н директор.
- Великолепно! Предложи ему прейскурант.
- Г-н дырехтор предлагае вам прейскурант.
- А вин на якой мове?
- На русской.
- На русской не разумию.
- Г-н Уваренко говорит, что он не читает по-русски.
- Так пошлите его доучиться в приходскую школу.
- Вас г-н дыректор хочет послати у приходскую школу навчиться читаты и писаты по-русски.
Г-н Уваренко подывывся искосу на господина дирехтура и загомонив до переводчика:
- Скажите вашему Петронови, що иностранна мова до нашей Украины - не обьязательная.
Иван РУДЕНКО
Этот рассказ, написанный артистом эстрады Иваном Руденко, был опубликован девяносто пять лет назад - в 1917 году в журнале Аркадия Аверченко "Барабан". То, что проблема в нём не надуманная, подтверждает "волчья ягодка" из журнала "Новый Сатирикон": там был такой раздел - цитата из газеты с остроумным комментарием.
* * *
Нижеследующее настолько анекдотично, что этому можно даже поверить: ведь всё, что сегодня разыгрывается в Малороссии, - не более чем скверный анекдот.
Солидная московская газета рассказывает:
"При каждом здесь учреждении имеется переводное отделение. Бумага составляется на русском языке и направляется на перевод и тогда отсылается по назначению.
Получатели в другом учреждении сдают её вновь в переводной отдел, где её переводят на русский язык. Исполняют и опять переводят на украинский и отсылают ответ".
В самом деле, скверный анекдот!
Публикация Р. СОКОЛОВСКОГО
А я в это время читал Чехова…
А я в это время читал Чехова…
КРИК ДУШИ
Британский олигарх Иван Иванович Иванович жарил шашлыки и подносил их сверхмонарху Бельцину. Тот под сухую водочку царственно принимал и[?] подписывал бумаги Ивановича. Раздавал ему собственность страны. По указу.
А я в это время читал Чехова, на даче, под цветущими вишнями[?]
Олигарх-инопланетянин Анатолий Борисович Ч. приватизировал электричество, срезал все алюминиевые и медные провода и сдал их в пункт приёма цветных металлов.
А я в это время, как всегда, читал Чехова[?]
Туз Треф и король Холодковский пропахали брюхом нефтеносные поляны Сибири и Крайнего Севера, собрали чёрный нектар государства, весело употребили, всласть.
А я в это время традиционно читал Чехова, на даче, под созревшими вишнями[?]
Они пилили пространство, рвали время зубами, выкачивали нацпроекты, паковали чемоданы и вывозили чернозём средней полосы России на Марс.
А я в это время традиционно читал традиционного Чехова[?]
И вот наступил двадцать первый век, и на территорию России наступили китайцы.
Тут всё и кончилось: ЭТИ дочитали Россию, а я - Чехова.
Николай ЯКИМЧУК, САНКТ-ПЕТЕРБУРГ
Врачебная нищенская
МЕДПУНКТ "КЛУБА ДС"
Эх, нищее племя, коллеги-врачи, за что ж нас судьба наказала? В аванс выдают нам анализ мочи, в получку - анализы кала. От голода пухну и выпить хочу, и кожаный плащ прохудился. Подайте, родимцы, простому врачу, чтоб доктор хотя бы напился!
Нет жизни на Марсе, учёный сказал. У нас тоже нет, уж поверьте. Я гол как сокол, и я зол как шакал, я нищ, как Ван Гог перед смертью. Жена, как голодная тёлка, мычит, и детки ждут хлебца от папки. У папки в кармане анализ мочи - не фунты, не лиры, не марки.
Приходи ко мне лечиться и корова, и волчица, приноси сметану, мясо, самогонку, что горит. Всех он примет, всех пригреет, исцелит от гонореи, от инфарктов и инсультов - бедный доктор Айболит.
Иль посох мне взять - да в Святые места, иль вором работать в Багдаде. Подайте, родимцы, за ради Христа, Аллаха и Кришны за ради. Как выйдешь на паперть, как глянешь окрест - нет счастья, покой есть и воля. Отчизной поставлен на мне красный крест, и в зад полумесяц мне колет.
В отместку Отчизне я мелко врежу - мой ум помутился от горя. Назло государству по клумбам хожу и матом пишу на заборе. Не лезьте ко мне, бо могу зашибить, чиновников всяких орава! Как Вещий Олег, я намерен прибить свой shit на воротах Минздрава.
Я жертва Минздрава, я падший престиж, я швед под Полтавою, братья. Я чёрная моль, я летучая мышь, я функция в белом халате. Как берег надежды, как факел в ночи, как символ любви на планете, как солнце, мне светит анализ мочи - и больше ничто мне не светит.
Тимур ШАОВ
Напоминаем, что чувство юмора авторов далеко не всегда совпадает с чувством юмора редакции
Ироническая поэзия
КОНСЕНСУС
Всё фигня, -
Сказал Рабочий,
Вырубая свой станок.
Всё фигня, -
Вздохнул Министр,
и горше он вздохнуть не мог.
Всё фигня? -
Спросил с испугом
У Госдумы Президент.
Всё фигня! -
Не голосуя,
Дума вторила в ответ.
ВСЁ ФИГНЯ!!! -
Над всей страною
Глас народа зазвучал[?]
Всё фигня, -
сморкнулся Маршал
и на кнопочку нажал.
ШТУЧКИ-ДРЮЧКИ
I
А порою так бывает:
Двое плавают по жизни,
Зацепились чешуёю -
И пошла у них любовь[?]
II
А ещё вот так бывает:
Он к тебе - и так, и этак,
Да и вроде ты не против,
А не вышло ни фига[?]
III
А вот так порой бывает:
Хочешь с кем-то задружиться,
Ну а он вдруг взял да помер[?]
И опять живи одна.
IV
А уж как ещё бывает:
Вроде дружно плыли рядом,
Вместе пузыри пускали,
Вместе червяков глотали,
Вдруг один хвостом как треснет!
Глядь - второй без головы[?]
V
И, короче, так бывает:
Смерть схватить нас успевает,
Смерть схватить нас успевает -
Прямо жизни посреди.
Посреди любви и песни,
В будний день или воскресный,
Не в пижаме, так во фраке
С алой розой на груди.
Елена ДУНСКАЯ
Отец, сын и душевность
КНИЖНЫЙ
РЯД
Евгений Леонов. Давай поговорим [?] - М.: ПРОЗАиК, 2012. - 368 с.: ил. - 3000 экз.
Книга легендарного, любимого многомиллионной аудиторией актёра театра и кино Евгения Леонова обращена к сыну, а в его лице - а скорее, через него - и ко всем читателям этого искреннего, доброго послания.
Нас приглашают на доверительный разговор, вводят в семейные будни, которые не успевают становиться тайной, поскольку читатель невольно оказывается будто бы членом семьи, свидетелем волнующих её событий и камерных обсуждений за чашкой чая всего, чем она живёт. Мы отслеживаем летопись дома Леоновых. Вот актёр пишет письмо домой с очередных гастролей театра "Ленком" или после съёмочного дня, где-то в неуютном гостиничном номере или в отбивающем ритм поезде, увозящем его всё дальше от дома[?] Он общается с самым родным, что у него есть, через слово, текст, потому что на общение глаза в глаза почти не бывает времени. И совсем отсутствует граница между сугубо личным и профессиональным в этих письмах - в душе артиста эти два мира неразделимы.
