– Планируете ли продолжить традицию издания книг о Мурзилке?
– Про него писали Берестов, Успенский, Георгиев, Дружинина, Антонова, Семёнов. У нас накопился хороший том произведений, связанных именно с Мурзилкой. Когда в девяностых годах Семёнов написал книгу «Ябеда-корябеда, её проделки и каверзы», такой ажиотаж был! Сейчас работаем над сборником пьес про Мурзилку, хотим, чтобы в театре что-нибудь поставили.
– Сколько лет Мурзилке в произведениях?
– Ему там столько же, сколько и ребятам. Он всегда одного возраста со своим читателем, в чём его и ценность.
– Какие юбилейные мероприятия уже проводились и ещё планируются?
– 14 мая в РАМТе мы подводим итоги предъюбилейного марафона «С «Мурзилкой» интересно жить! С «Мурзилкой» весело дружить!». Будем награждать победителей, а потом подарим детям спектакль «Золушка».
16 мая устраиваем большой праздник на целый день вместе с Музеем Москвы в усадьбе князей Голицыных «Влахернское-Кузьминки». Там будет много площадок с различными мастер-классами, а желающие могут принять участие в создании юбилейного номера журнала, который мы там же выпустим к вечеру. Праздник начнётся в час дня и продлится до семи часов вечера, потом всё плавно перетечёт в «Ночь музеев».
В 2013-м мы совместно с издательством «ТриМаг» при содействии благотворительного фонда «Искусство, наука и спорт» выпустили альбом «Художники «Мурзилки». В нём в хронологическом порядке представлены работы 219 художников, которые сотрудничали с журналом все эти годы. Сейчас в Москве открыто 13 постоянных экспозиций по этой книге. Она, к нашей великой радости, была воспринята как большое культурное явление, стала лауреатом ежегодного национального конкурса «Книга года – 2013». В продаже книги нет, мы подарили её художественным школам, вузам, библиотекам, музеям, чтобы ребята смогли её изучить.
Сейчас с этим же издательством готовим трёхтомник «История страны глазами детского журнала», ведь «Мурзилка» – это значительная часть истории отечественной литературы и культуры.
В октябре будет проходить выставка художников «Мурзилки» в ГУМе, а в декабре мы откроем выставку в Российской государственной детской библиотеке, где будут представлены оригиналы работ художников.
– Поздравляем весь коллектив журнала с 90-летием! Желаем творческих находок, процветания и долголетия!
Беседовала Елена СМОТРОВА
Теги: журнал "Мурзилка"
Борис Алмазов. Посмотрите - я расту. – М.: Самокат, 2014. – 144 с. – ("Родная речь"). – 3000 экз.
Восьмилетний мальчик Боря рассказывает про своё первое послевоенное лето в пионерском лагере под Ленинградом. Он ещё не осознал до конца, что пережил. Война известна ему лишь по рассказам бабушки и по смутным, разрозненным впечатлениям. Бориса тянет к людям в деревне, уставшим от страшного сна последних лет, но не готовых ни на секунду опускать руки, его тянет к сапёрам, для которых война ещё не закончилась, его тянет даже к пленным, которые «не все фрицы», – ему хочется участвовать во всём, что происходит вокруг. И постепенно он меняется, мысли и чувства становятся уже совсем не детскими. Он чувствует огромную ответственность перед отцом, погибшим на войне, перед своей Родиной. «Тебе очень рано придётся стать взрослым, чтобы заменить нас[?] Помни, человек становится взрослым, когда начинает думать… Жалей всех. Заступайся за слабого. А трудностей не бойся… Если трудно, – значит, ты растёшь», – читает он письмо отца и обещает: – «Не беспокойтесь за меня! Посмотрите – я расту!»
В озорной, трогательной и одновременно трагичной повести Бориса Алмазова, переизданной к юбилею писателя, мастерски изображён детский взгляд на мир, обнажающий саму суть, настоящее, ядро жизни. А это – верность, уважение и сопереживание. Её нужно читать не «для общего кругозора», а чтобы прочувствовать ту героическую эпоху. Помогают это сделать и иллюстрации Анны Десницкой, точно передающие дух того времени, словно кадры из старого чёрно-белого фильма.
Теги: Борис Алмазов. Посмотрите – я расту
Глаголица или глаголитица?
Фото: АМ
Ежегодно 24 мая вспоминают создателей славянской письменности Кирилла и Мефодия. Именно Кирилл (Константин Философ), очевидно, при участии его старшего брата Мефодия создал древнейшую славянскую азбуку. Глаголица появилась не позднее начала 863 г. для перевода на старославянский язык греческих богослужебных текстов и проповеди христианства. Попробуем выяснить историю важного для отечественной культуры события, а также узнать - откуда есть пошло это слово.
Глаголица принадлежит к тем системам письма, которые были созданы искусственно для миссионерских целей. Буквы глаголицы своеобразны по рисунку. Они состоят из кружков, полукружий, треугольников, реже четырёхугольников. В глаголице можно обнаружить влияние греческого минускула (связное письмо из одних строчных букв), латинского курсива, самаритянского письма (форма дальнейшего развития древнееврейского письма, откуда заимствована, например, буква шин – Ш, общая в глаголице и кириллице). Также были использованы христианские символы: треугольник – символ Св. Троицы, круг – символ вечности, бесконечности и всемогущества Бога Отца, крест – символ Иисуса Христа, а также знак молитвы, ставившийся при начале письма. Первая буква глаголицы получила форму креста, чтобы уже в самом начале ознаменовать христианский характер нового письма. Источники глаголицы не выяснены окончательно. Споры о них ведутся поныне.
Название азбуки происходит от старославянского имени существительного глаголъ "слово, речь". Французский славист А. Вайан считал, что оно появилось в хорватском языке. По-хорватски католический священник, совершающий богослужение по церковнославянским глаголическим книгам, называется glagolja[?] ( глаголяш ) от glagoljati «отправлять такую церковную службу» (старославянское значение глаголати – «говорить»). Термин глаголица (glagoljica) засвидетельствован поздно. И он сам, и прилагательное (например, glagoljska slova «глаголические буквы») не встречаются ранее XVI–XVII вв.
В древнерусских источниках название глаголицы известно только в прибавлении к Толковой Палее (догматико-полемической компиляции, возможно, XIII в.). В обоих списках памятника слово одинаково искажено. В старшем экземпляре, переписанном в 1494 г. в Пскове, сообщается, что Константин Философ составил грамоту, « гл҇ему литицю ». Это известие восходит к более древнему, чем список 1494 г., источнику, не сохранившемуся до нас, где было написано сокращённо и гл҇емую – глаголемую «называемую», и гл҇итицю – глаголитицю . Позднейший переписчик перескочил глазами с начала гл҇емую на следующее похожее слово и пропустил вторую букву г и знак сокращения – титло.
Форма слова (не глаголица , а глаголитица ) указывает на юг славянства, находившегося под латинским влиянием. По-хорватски glagolita обозначает то же, что glagoljaš. Такое же значение glagolita имеет в латыни, ср. также латинские выражения litterae glagoliticae «глаголические буквы», alphabetum glagoliticum «глаголический алфавит», scriptura glagolitica «глаголическое письмо». В.И. Даль приводит в своём Словаре существительное глаголита в значении «глаголическая азбука» и прилагательные глаголитский и глаголитический . Последнее использует В.К. Тредиаковский. Он осторожно замечает в «Разговоре об ортографии» 1748 г.: «Некоторыи приписывают изобретение глаголитическаго алфавита блаженному Иерониму, учителю Западныя Церькви» (около 347–419/20 гг.).
В XII–XIII вв. у всех православных славян, южных (македонцев, болгар, сербов) и восточных (предков русских, белорусов и украинцев), глаголица была вытеснена кириллицей. Правда, глаголица могла использоваться и позднее – в XIV–XVII вв., но только в качестве тайнописи или как свидетельство эрудиции пишущего (встречается, например, в записях на книжных полях).
Глаголица долго (до середины XX в.) сохранялась у католиков-хорватов в церковной и гражданской жизни. Она получила распространение в Далмации и Истрии (узкая полоса хорватского побережья от северного угла Адриатического моря до города Задар на юге и прилегающие к берегу острова: Крк, Црес и др.). История хорватской глаголицы – это история постоянной борьбы за неё. На церковных соборах в Далмации в X–XI вв. Мефодий был объявлен еретиком, а его письмена – еретическими. Чтобы спасти своё письмо и богослужение, хорваты объявили создателем глаголицы и переводчиком славянской Библии Иеронима Стридонского, ошибочно считая его как уроженца Далмации славянином (хорватом). Глаголяшам удалось убедить в этом самого папу римского Иннокентия IV. В 1248 г. он разрешил славянское богослужение на основе «особого письма» (то есть глаголицы), которое, как ему рассказывали, досталось хорватам «от блаженного Иеронима». После легализации хорватской глаголицы наступил её расцвет в XIV–XV вв. В это время она вышла за пределы Хорватии и стала распространяться в Чехии (где глаголическая письменность была возрождена после длительного перерыва в XII – середине XIV в.) и в Польше.
