– Учреждённое в сентябре 2007 года Общество православных врачей России ставит перед собой цель привнести христианские ценности в отечественную медицину и тем самым содействовать терпимости, гуманному отношению к больному. Оно носит имя святителя Луки – доктора, лауреата Сталинской премии за разработку новых хирургических методов лечения гнойных заболеваний и ранений, архиепископа Войно-Ясенецкого.
В недавние 90-е многие врачи ушли в священнослужители. Помню, как пристально смотрел на меня зал – представители 49 епархий, когда я выступал на учредительной конференции в Прохоровке. Знал: каждый второй из них – в прошлом врач. Бывший министр здравоохранения Юрий Шевченко, например, – ныне отец Георгий. Теперь не только оперирует, но и несёт службу. Профессор-отоларинголог Филимонов, сегодня – отец Сергий, организовал при храме службу для беременных женщин: предусмотрел удобные места для них и прикрепил к ним сестёр милосердия. Нарасхват идёт его книга для будущей матери, написанная с позиций врача и священнослужителя простым и ясным языком.
У меня есть мечта – возвести храм Святителя Луки в Подмосковье, в усадьбе Валуево. Это не столько дань религии, сколько уважение к традициям российской медицинской школы. Ведь у нас исстари было правило – бескорыстно служить больному. Очень жаль, что ныне такое отношение в значительной степени девальвировано. Помните строки из письма-эссе Ивана Ильина «О призвании врача» – «мы должны любить больного человека, служить больному человеку и не рассматривать его как средство наживы»?
Служить, а не зарабатывать на тех, кто оказался в беде!..
Не возражаю: пусть медицина станет многоукладной. Не против, чтобы для нуворишей были созданы лечебные учреждения с вывеской «Для избранных». Пусть работают клиники для тех, кто готов платить за дополнительный комфорт обслуживания. Но я разделяю тревогу своих коллег, которые решительно против платной медицины для всего населения. Тем самым мы сразу же бросим на произвол судьбы неимущих – стариков и хроников. Это противоречит нашему конституционному праву на бесплатную медицинскую помощь.
В конце апреля у нас состоится телемост «Франция–Россия». Будем говорить об этике врачевания. У французских коллег действует свой кодекс врача, который, на мой взгляд, заслуживает особого внимания наших медиков. Прорехи этического плана – причина многих проблем, которые возникли в последнее время. Как только врачи стали брать деньги у пациентов, не имея перед ними никаких моральных обязательств, кривая врачебных ошибок взлетела. Грустно констатировать, но доктора нередко вступают в недозволенные контакты с фармпредприятиями, берут плату за продвижение тех или иных лекарств…
Деньги стали определять мораль и этику. Это – путь в никуда. Я очень этим обеспокоен и считаю, что по примеру США, Англии, Франции, Германии у нас должен появиться свой кодекс профессиональной этики. Коллеги меня поддерживают, в частности доктор Леонид Рошаль. В проекте документа предусмотрены разделы: врач – врач, врач – больной, врач – фармкомпания, врач – общество, врач – Министерство здравоохранения… Хотелось бы услышать мнение медицинского сообщества.
– Сейчас модно говорить о здоровом образе жизни…
– В стране уже в этом году намечено открыть 550 центров здоровья. Идёт подготовка врачебного персонала. В моём понимании речь прежде всего – о борьбе с факторами риска: привычками к табаку и алкоголю, нездоровом питании, гиподинамии. Минимум 40–50 минут человек должен быть в движении. Минимум!
Юмористы подметили: гомо сапиенс превратился в гомо макдоналдс. Культуру питания надо формировать с детства. Посмотрите, к примеру, обстановку монашеской трапезы: никакой суеты… Не просто насыщение пищей, а продуманный ритуал.
Если говорить о курении… Никого не запугивая, напомню, что, по прогнозам экспертов, в течение десяти лет общая смертность от бронхолёгочных заболеваний, которым особенно подвержены любители курева, может возрасти более чем на 30 процентов.
– А сами выполняете эти требования?
– Не всегда. Зимой, когда удаётся, – лыжи, горные, беговые. А вот летом – сижу, пишу. Привык не обедать. Не призываю следовать моему примеру, возможно, это и плохо – поздний ужин… Но стараюсь учитывать рекомендации ВОЗ: резко ограничил потребление соли, сахара, жиров.
Каждый день учусь: читаю научную литературу, перевожу с английского, французского, немецкого. Стараюсь быть в тонусе. Мне по душе замечание американского писателя Кристиана Боуви: «Немногие умы гибнут от износа, по большей части они ржавеют от неупотребления».
Беседу вёл Михаил ГЛУХОВСКИЙ
Прокомментировать>>>
Общая оценка: Оценить: 3,8 Проголосовало: 4 чел. 12345
Комментарии:
Общество
Откуда огурчики?
СРЕДА ОБИТАНИЯ
Похоже, мы рискуем попасть не только в продовольственную зависимость
Две женщины на птичьем рынке Воронежа рассказывают друг дружке о своих походах в магазин: всё стало вокруг китайским! Обувь, одежда, бытовая химия (даже шампунь, например, который одна из женщин всегда считала французским, оказался китайским, причём нижайшего качества), всевозможная пластмасса, игрушки детские, бытовая техника… Огурцы на рынке выращены в России, но в китайских теплицах!!!
Причём уже по телевизору показывали, такая там страшная антисанитария и химия, что с ними рядом стоять опасно, а не то что есть. Вон они, тепличные: их никто не берёт, и стоят они сегодня вдвое дешевле. Но их очень много!
И что дальше? Крестьян-то практически вывели… Да и не только крестьян; директора ещё действующих воронежских заводов давно звонят в колокола: квалифицированных рабочих в нашем городе почти не осталось. Доживают на заводах умелые пенсионеры, а смены им нет.
Другая покупательница рассказывает: ходила сегодня в магазин крышку для унитаза купить и шторку в ванную. Там китайская продукция разбавлена была частью турецкого и польского товаров. Воронежского нет ничего. Роспотребнадзор вроде заставил торговцев обязательно указывать производителя, и они указывают, но мелким-мелким шрифтом! Думаешь, что-нибудь нормальное, а глянешь внимательно – сделано в Китае…
Это диагноз. Начальники наши не читали Пушкина и не знают, «как государство богатеет и почему не нужно золота ему, когда простой продукт имеет». И вот результат: в Воронеже, который в прежние годы считался (и был!) промышленной столицей Черноземья, нет простого продукта. Мы не в состоянии производить даже мелкие пластмассовые пустяковины и бытовые железяки. Крышку для унитаза – и ту не можем!
Номенклатурный капитализм умеет только отнимать и перепродавать. Поэтому вместо заводов в Воронеже растут торговые центры, продающие чужой ширпотреб. И продукты, о которых Михаил Чубирко, глава Воронежского Роспотребнадзора, недавно высказался так: «В некоторые гипермаркеты свозят всю гадость со всей страны, а результаты каждой проверки заставляют хвататься за голову от осознания того, что продают людям».
Причём цены на продукты (уж о лекарствах пока говорить не будем, это отдельная тема) только растут в отличие от Европы, например, в которой при гораздо более высоком уровне жизни цены на продукты весь прошлый год неуклонно снижались. Знакомая, живущая ныне в Германии, побывала в Москве и написала: «Лет 10 в России не была. Пошла в магазин, купила всего ничего, а заплатила столько, сколько здесь мне на неделю кормиться хватит». Такие цены… А ведь чем дальше от Москвы, тем дороже. И тем ниже зарплаты. В разы. Как же в провинции люди выживают?..
Торговых центров в Воронеже – тьма. Растут как грибы. Но ведь чтобы элементарно заработать себе на пропитание, жителям области нужно что-то производить. А что мы умеем? Вот сводка Воронежской таможни.
По сравнению с прошлым годом объём внешней торговли резко упал. Экспорт сократился на 48,2%. Импорт – на 49,6%. Крупнейшие экспортёры – «Минудобрения», «Евроцемент», «Синтезкаучук». На экспорт идёт продукция нефтехимического комплекса (62,2%), продовольственные товары (9,5%), чёрные и цветные металлы (3,2%). А ввозим – продукцию машиностроения (50,1% – где же ты, промышленная столица Черноземья?!), продовольствие (30,3%). Но это – прямые поставки, а сколько чужого продукта мы перекупаем на внутреннем рынке, статистика не сообщает.
Между тем экономисты не раз называли цифры: 70–80% продовольствия мы покупаем за границей! Продовольственная безопасность страны, о которой любят у нас поговорить, похоже, стала полной продовольственной зависимостью.
