о зебре в три часа ночи нельзя. Потому что есть у меня друзья, но если эту новость сообщишь в такое время, так они не поленятся приехать и сделать так, чтобы я забыл все названия всех животных.
И, притом, навсегда.
Тогда залез я в Сеть, зашёл в чат и спросил о этом видении общественность.
Мне отвечают:
— Это был какой-то зулус.
— Но — почему один и без оружия? — спрашиваю я.
— Оружие он раздал бедным, чтобы сами себя обеспечивали. К тому же он не одинок, у него раздвоение личности.
Наконец, сжалился один. Говорит:
— На самом деле это не зебра… Это лошадь крашеная. Даже по телику её показывали… Я когда её первый раз увидел, тоже решил, что трёхнулся… Её ещё Вик и Мика видели, так что моя психика не пострадала…
— Ну слава Богу… — говорю я. — А то я чуть кофе не облился. Сейчас, понимаешь, темно, а я ещё весь день спал… Ну и это…. Забоялся. То-то я смотрю, что зверь этот неправдоподобно большой. То есть, не с дом величиной, а большой для зебры.
Но всё же, когда потом начал я беседовать с одной очаровательной барышней, и, чтобы свою образованность показать, сказал ей:
— Про что же тебе рассказать? Про страсть молодого вождя? Про чёрную деву? Про зебру…. Тьфу, блин, какую зебру?! Постой, постой, не убегай, про жирафа… Про жирафа тебе расскажу, а?
17 мая 2002
Я ходил в ночной клуб — по делу, отягощённый этими делами и хмурый. В отдельной части этого клуба, куда не долетал грохот катящихся пластмассовых яиц и треск яиц мелких, бильярдных, шло стриптиз-шоу. Барышни, будто медведи в зоопарке, слонялись по очереди в загончике ниже столиков. По очереди забирались на шест и висели там, словно обезьяны. Одна из них была длинной-длинной. Она опровергала собой утверждение, что красивых ног не бывает много.
Я всего второй раз видел такую барышню, когда забрёл на выставку какой-то бытовой техники. Там сидела девушка с длиннющими ногами, которые она ещё и вытянула. Ноги были такие длинные-длинные, длиной в две комнаты. И производила она очень странное впечатление — похожа была на какую-то членистую и суставную машину из "Звёздных войн", малоподвижную, с крохотной головой-башенкой наверху.
Но эта была гораздо лучше. Выражение её лица было осмысленное, и улыбалась она хорошо, хоть и профессионально.
Зрителей не было, кроме меня и двух-трёх барышень. Для них стриптизёрши притворились, что немного лижут друг друга, а потом подсели за их столик. На меня скоро перестали обращать внимание. Нечего мне было сунуть этим барышням в трусы.
А потом началось самое интересное — стал я наблюдать, как идут они домой — уже в свитерах, джинсах и кроссовках, как они, эти девушки изменяются, превращаясь в пассажирок и пешеходов.
17 мая 2002
История о поборниках милиции
В начале девяностых я часто бывал в Москве на Новом Арбате.
Там повсюду стояли ларьки какого-то бандитского кооператива "Купина". В этих ларьках сидели писатели и философы. Я приезжал к ним ночью на велосипеде, и мы вели долгие душещипательные разговоры — о философии, понятное дело, и о литературе.
Ну и время от времени к этим ларькам приходили люди за данью. Приходили санитарные инспектора и пожарники. Приезжали за чем-то своим муниципальные милиционеры и милиционеры простые. Приходили бандиты разных сортов.
Однажды, наши философские разговоры прервал участковый. Собственно, было уже утро, пронзительное московское летнее утро, только что перевалившее пятичасовой барьер.
Участковому было дурно. И при этом он хотел денег. Точка. Конец описания. Экспозиция.
Внутри ларька нас сидело трое.
Участковый посмотрел на нас внимательно и прицепился к газовому баллончику продавца.
Начал участковый говорить, что, дескать, это почти оружие, и нужно на баллончик разрешение, а вот у нас в городе криминальность растёт, и ещё неизвестно, что мы можем (втроём) с этим баллончиком сделать.
Денег, значит, участковый хотел.
И уже было мы решили скинутся, но тут…
Но тут к нам приехали знакомые бандиты за новыми видимо-кассетами. Я забыл сказать, что ларёк был полон видео-аудио барахла. Ну, натурально, заходят бандиты в дверь, отодвигают мента, и говорят:
— Здорово, братаны! Коляныч, слушай, а про "Кровавый спорт" есть? А это… Ну про "Чёрную Эммануэль"? А порнуха е?
И при этом участковый видит, что у них у всех из-за ремней торчат рукоятки пистолетов, а у одного из-под куртки высовывается "Калашников". Причём с подствольником.
Этот подствольник-то участкового и добил. Он шмыгнул носом, и, кажется, заплакал. Потом махнул рукой и скрылся в начинающемся жарком дне.
Больше его я не видел.
Один мой знакомый прослушав эту историю, рассказал свою. Тоже про милиционера-поборника:
— У меня был знакомый мент — крышей работал, кликуха у него была Тефлон, а мент такой типичный хохол, и хеганьем характерным, толстый. Совершенно непонятно было почему у него такая кликуха странная…
Только много позже выяснилось, что у него фамилия была Сковорода.
И непонятно только — что есть поборники милиции — те, кто берут или те кто борются. Велик русский язык.
18 мая 2002
Приснился сон. Там действие происходило в Чечне, а главным фигурантом сна был русский майор, оказавшийся на поверку современным вариантом барона Унгерна. Как-то он хитро там поставил службу, что местное население его боялось и уважало, а в конце концов приняло за своего. Помню, что он даже сам постреливал над машинами каких-то военных комиссий, чтобы они не застили ему свет и не мешали управлять своими деревнями.
Самое интересное в этом сне было именно то, как постепенно майор становится Унгерном. А потом и вовсе фигурой мистической. Местные жители причём его воспринимали как духа здешних мест, ворона-мельника, когорого, если не обищать и слушаться, дурного не сделает и в обиду не даст.
Понемногу майор стал неотличим от гор, гальки, овечьих троп и кривых каменных заборов в деревнях.
Я был при нём вроде приблудного Фурманова. Или Эккермана.
19 мая 2002
История про Главную книгу
Это чрезвычайно оптимистическая история, и началась она в тот момент, когда я шёл по улице вместе с одной очаровательной девушкой. Собственно, так начинается и огромное количество печальных историй, но эта — посвящена оптимизму русского народа и его неистребимости.
Итак, моя спутница внезапно наклонилась и подняла Книгу. Так я и буду писать об этом предмете — с заглавной буквы. Девушка уехала
