Быстро подсчитали запасы энергетики на борту. Вывод был неутешительным – ее едва хватает для работы систем станции в дежурном режиме.
В Центре управления полетом царило уныние. Журналистам сообщили, что экипаж не сможет исправить неполадку. На станции в районе солнечных батарей не было поручней, и астронавты попросту не смогут добраться до места аварии. Кроме того, несработавшие пиротехнические устройства являлись источником потенциальной опасности для астронавта, проводящего ремонтные работы. Представители НАСА решили, что программа «Скайлэб» полностью провалилась. Правда, в запасе была еще одна станция, но она могла быть запущена только через 15 месяцев. Расходы на запуск составили бы огромную сумму, поскольку сама станция стоила 294 миллиона долларов, да плюс к этому еще 160 миллионов долларов – стоимость ракеты-носителя и работ по обслуживанию запуска. Эксперты считали, что последняя цифра в сложившихся условиях может увеличиться до 200 миллионов долларов.
Пока велись все расчеты и обсуждались различные аспекты проблемы, руководители НАСА на всякий случай решили перенести запуск основного блока «Аполлона» с экипажем на 20 мая. Впрочем, мало кто верил, что этот пуск когда-нибудь состоится.
Следующий день принес новые огорчения. Поскольку противометеорный экран выполнял также функции тепловой защиты, его потеря привела к резкому повышению температуры на борту станции. За сутки в кабине она поднялась до 38°С и продолжала повышаться. На внешней поверхности станции она составляла свыше 80°С. 16 мая в кабине температура уже была около 55°С. Так дальше продолжаться не могло – следовало принять срочные меры для ее стабилизации. Решили переориентировать станцию, направив ее продольной осью на Солнце. В этом случае площадь поверхности станции, освещаемая солнечными лучами, оказывалась минимальной, что уменьшало степень ее разогрева. Эта операция привела к успеху – температура стабилизировалась, хотя и осталась довольно высокой, примерно 30°С.
Специалисты искали пути получения хоть какого-то научного результата от запуска «Скайлэба». Однако анализ состояния станции приносил все новые неприятности. Предполагалось, что при столь высокой температуре некоторые материалы начнут выделять окись углерода и углекислый газ. Из-за разогрева уменьшалась прочность алюминиевой обшивки станции и требовалось, по крайней мере, уменьшить давление газа в кабине. Наконец, от жары на борту могли испортиться продукты питания.
На аварию «Скайлэба» резко отреагировали многие члены Конгресса США. Они потребовали проведения расследования случившегося и полного отчета о возникших проблемах. Один из сенаторов заявил, что авария «Скайлэба» – «…трагедия для страны и налогоплательщиков». Он также отметил, что эта авария не должна служить поводом для выделения дополнительных ассигнований на космические исследования, и подчеркнул, что стоимость любой программы НАСА превосходит возможную прибыль.
В такой довольно нервной обстановке специалисты пытались найти способы устранения аварии на станции. Неизвестно, кому первому пришла в голову дерзкая мысль накрыть корпус станции специальным теплозащитным экраном. 17 мая руководитель программы «Скайлэб» сообщил, что если такой экран удастся развернуть на станции, то полеты на 28 суток и на 56 суток вполне могут быть осуществлены.
Запуск экипажа отложили до 25 мая. Астронавты срочно приступили к тренировкам – отрабатывали встречу и стыковку аппаратов в новых условиях. Специалисты провели ориентировочные расчеты размеров экрана – они оказались довольно внушительными – не менее 4,2 на 3,5 метра. Много теперь зависело от того, сколь удачной будет конструкция экранов и как быстро их изготовят. Чтобы застраховаться от неудач, решили разработать параллельно несколько типов экранов. Идея одного из них, получившего название «Зонт», принадлежала руководителю отдела технического обслуживания космического Центра имени Mapшалла доктору Джеку Кинзлеру. «Зонт» представлял собой складывающееся полотнище, изготовленное из двух слоев майларовой и нейлоновой тканей. Для обеспечения необходимых терморегулирующих параметров сторона «Зонта», обращенная к Солнцу, покрывалась слоем алюминия, а другая сторона – специальным составом золотистого цвета. «Зонт» раскрывался в результате продольного перемещения центрального стержня внутри трубчатой штанги, которая наращивалась с помощью шести отдельных трубок длиной по 1,2 метра, и, подобно бытовому зонтику, удерживался пружинными ребрами. В свернутом виде «Зонт» был довольно компактным и представлял собой параллелепипед с квадратным основанием. Длина стороны квадрата составляла примерно 20 сантиметров, длина параллелепипеда – 135 сантиметров.
Работы над этой конструкцией начались с покупки в Хьюстоне обыкновенных фиберглассовых складных удочек. В изготовлении экрана принимало участие 150 человек, которые самоотверженно трудились в поте лица, забыв о сне и отдыхе.
Пожалуй, больше всего хлопот было с изготовлением самого полотнища. Оказалось, что в Центре имени Маршалла не нашлось мастера, способного сшить его из сверхтонкого материала. Начались поиски умельцев. Из Хьюстона были срочно доставлены самолетом мастер и две швеи со своими швейными машинками. Они трудились по 14-20 часов в сутки, чтобы успеть к намеченному сроку.
Через неделю экран был готов. Астронавты в водолазных костюмах приступили к тренировкам по его развертыванию на макете станции, размещенном под водой, в бассейне космического Центра имени Маршалла.
К этому времени были изготовлены и другие типы экранов. Один из них работал по принципу оконной шторы, другой – трапецеидальной формы, устанавливался с помощью раздвижных шестов. Но руководство НАСА все больше склонялось к мысли о том, что лучшим среди них является «Зонт». На первый взгляд, простое устройство, но как много усилий было вложено в его разработку. Достаточно сказать, что по разным оценкам стоимость «Зонта» составила от 50 до 100 тысяч долларов.
Между тем дела на станции были неважными. Серьезные опасения внушала полиуретановая изоляция, которая из-за высокой температуры могла выделять токсичные вещества, опасные для здоровья астронавтов. В Центре управления полетом решили на всякий случай постепенно стравливать атмосферу станции, отчасти заменяя таким образом отравленный воздух чистым.
Авария потребовала изменить состав приборов и инструментов на борту «Аполлона». В эти дни инженеры и рабочие демонстрировали чудеса изобретательности, спешно разрабатывая различные устройства из старых скафандров, парашютов и пожарных инструментов. Раньше такое не могло прийти в голову даже самому неисправимому фантазеру.
21 мая телеметрия показала, что температура на борту станции находится в пределах 34-36°С. В окрестностях шлюзовой камеры, где не было подогрева Солнцем, она, наоборот, резко понизилась. Появилась опасность замерзания воды. Пришлось изменить ориентацию станции и прогреть ее холодную часть.
Подготовка экипажа к старту протекала в целом нормально. Астронавты закончили все свои тренировки и 22 мая прибыли на космодром. Было решено взять на борт «Аполлона» все три типа экранов, чтобы потом, в ходе работ в космосе, выбрать наилучший. Перед погрузкой пришлось срочно отправить их в Центр имени Л. Джонсона для нанесения дополнительного покрытия, отражающего ультрафиолетовое излучение.
В этот ответственный момент подготовки к запуску на полную мощность заработала бюрократическая машина. 23 мая руководитель НАСА Дж.Флетчер был вызван для объяснений в сенатскую комиссию по аэронавтике и космическим наукам. Сначала Флетчер довольно спокойно отвечал на вопросы сенаторов. Он сообщил им, что температура на станции около 50°С, что часть продуктов питания и медикаментов испортилась, но запасы того и другого остаются достаточными, что из запланированных 87 экспериментов лишь три придется отменить. Но когда его начали спрашивать о причинах аварии, Флетчер не выдержал и дал понять, что сейчас не время для обсуждения такого вопроса. Впрочем, прозвучало это вполне деликатно: «Мы еще не начали официального расследования, потому что сейчас все усилия направлены на спасение поврежденной станции и мы не хотим отвлекаться от этой задачи ни на секунду».
Пока он давал свои показания, астронавты еще раз прошли медицинский контроль, показавший, что они к старту готовы.
И опять, уже во второй раз, в подвижную ферму обслуживания ударила молния. Снова пришлось наземным специалистам проводить незапланированные проверки систем ракеты-носителя.
25 мая «Сатурн-1Б» была заправлена топливом, и экипаж разместился в своих креслах. За 30 минут до старта была обнаружена неисправность в системе подачи топлива, но ее удалось быстро устранить.
За стартом наблюдало всего 25 тысяч человек. Создавалось впечатление, что его специально бойкотировали. На трибунах стартовой позиции не было ни одного конгрессмена, из иностранных представителей присутствовали лишь советник по науке австралийского посольства и первый секретарь по науке японского посольства. Такой низкий интерес к запуску объяснялся неверием в успех предстоящего дела. Астронавт Дж.Ловелл оценил вероятность частичного успеха полета – 80 процентов, а полного – 30 процентов.
