— Ну вы же тоже пишете, — наседал звонящий, — а я лауреат международного фестиваля поэтов. Социальное пособие, как знаете, не увеличивают, а сборник я выпустил за свои деньги. Мне же отбить их нужно, чтобы в следующем конкурсе участвовать.
— А вы не участвуйте, — говорил я.
— Как не участвуйте?! — возмущался поэт. — Мои стихи все хвалят, особенно устроители конкурса и сестра жены. Я их вам сейчас почитаю.
— Ни в коем случае, — прерывал я его. — Я уже ухожу, так как опаздываю на работу.
— Ах, вы работаете, а я думал — только пишете. И наверное, деньги получаете?
— Естественно.
— Тогда два, нет — три сборника купите, а ещё календарь с фотографиями моей внучки. Он отмечен поощрительным дипломом на всеевропейском конкурсе короткого рассказа.
— Но вы же сказали фотоальбом.
— Правильно. Просто фотография с одной стороны листа, а рассказ — с другой.
— Скажите, где проводился этот конкурс?
— Как где?! Конечно, в Мюнхене. Но такие и в других городах проводят. В Дюссельдорфе, например, в Штутгарте. Но вы у них не покупайте.
— Я и у вас не куплю, — разочаровывал я поэта-фотографа.
— Почему?
— Я уже объяснял.
— А раскрыть секрет можете?
— Смотря какой.
— Как вы свои книжки продаёте?
— А уж это, дружище, — придав голосу таинственность, отвечал я, — не мой секрет, а издательский. Поэтому наберитесь упорства и постарайтесь выбить из них эту тайну.
— Из вашего издательства?
— Нет, из того, которое вашу книгу издало и наверняка отпечатало дополнительный тираж и стихов, и календарей, о котором вы не знаете.
— Вы уверены?
— Не сомневаюсь. Они ж даже сестре вашей жены понравились.
— Понятно, — вздохнул поэт и повесил трубку.
А днями, поделившись с коллегой-журналистом этой неожиданной литературной напастью, услышал, что «сегодня на графоманах не так, чтобы очень, но детишкам на молочишко заработать можно. Правда, конкуренция. Хотя, где её нет?..»
Поэтому ни на продавцов кастрюлей, сковородок и подушек, ни на устроителей литературных конкурсов, тем более на поэтов, я не в обиде. Ведь без них, как справедливо заметил коллега-журналист, наша жизнь была бы скучной и пресной, словно ужин диабетика.
Девичий скромный альбомчик
В 1994 году правительство земли Баден-Вюртемберг учредило специальную премию в области культуры для российских немцев и банатских швабов (немцев из Румынии), поочерёдно, раз в два года, вручаемую «за выдающиеся заслуги в области литературы, музыки и изобразительного искусства». А также за то, что они достойно представляют культурную традицию своих национальных меньшинств как в самой Германии, так и в районах прежнего компактного проживания. Награда, кроме дипломов, предусматривает три денежные премии: первую в размере пяти тысяч евро и две вторые — по две тысячи евро.
Это, так сказать, преамбула истории, заставившая меня вспомнить детство. Так вот, в ту далёкую пору у моих одноклассниц и вообще многих, если не большинства девиц был в чести обычай вести так называемые рукописные «девичьи альбомы» (не путать с «дембельскими»). В основном записывали они в них слова песен. Но не только: ещё записывали цитаты из классиков (в самом причудливом сочетании и самом прихотливом начертании), лозунги и девизы типа «не люби двух сразу», приметы и прочие финтифлюшки. Всё это было по мере способностей и вкусов обладательницы разукрашено нарисованными или вырезанными розочками, голубками и проч., проч. Встречались в этих альбомах также анкеты («твоё любимое имя, заветное желание» и так далее). В них вклеивали фотографии популярных актёров и записывали приблизительно такие вот стихи: Учи, подруга, химию, она тебе важна.
При поцелуе с мальчиком реакция нужна!
Или:
Желаю с лестницы свалиться,
Желаю выпрыгнуть в окно,
Желаю в мальчика влюбиться
И выйти замуж за него!
А ещё:
Знай, что дважды два — четыре.
Знай, что кружится земля.
Знай, что есть любовь на свете.
Знай, что я люблю тебя!
Эти и подобные строки, а особо — серьёзно-загадочный вид моих одноклассниц, с которым они, демонстративно таясь, а на самом деле всячески привлекая посторонние взгляды и внимание, читали друг дружке альбомы на переменах, очень меня забавлял. А ещё раззадоривал. И вот окончательно раззадорившись, я взял и выступил на городском фестивале молодых музыкантов, певцов и чтецов (в пору моей юности таковые устраивались) с шуточным, как было объявлено, а на самом деле достаточно ехидным «Дневником одноклассницы». Сюжет этого моего произведения был весьма прост: безумная любовь, коварное предательство и жуткая кара, постигающая изменника, плюс несколько советов и сентенций. Ну а составлен он был исключительно из строф-штампов, которые я надёргал из дневников подружек.
Успех, помню, был оглушительный. Но и последствия — тоже. Вплоть до проработки в отделе культуры горкома комсомола. Ну а о реакции одноклассниц и вообще романтически настроенных девушек и говорить не буду. Доступ к их дневникам был мне заказан надолго. Благо в то время я более увлекался волейболом и спортсменками.
Прошли десятилетия, и вдруг с удивлением узнаю, что «девичий альбом» жив и активно здравствует. Правда, теперь это не рукописная общая тетрадка в коленкоровой обложечке, а настоящая книга, выпущенная типографским способом. И ещё одно отличие: в новых «дневниках одноклассниц» напрочь отсутствуют чужие мысли, слова, рифмы. Всё, как говорится, своё, родное, посконное. Да, чуть не забыл: резко возросли тиражи. Если в пору моей юности они изготавливались в единственном экземпляре, то теперь их количество достигает порой двухсот и даже более экземпляров. К девушкам, что раньше было редкостью, присоединились юноши. А присоединившись, стали объединяться в союзы, которые почему-то именуют писательскими.
Следующая особенность, на которую обратил внимание: подавляющее большинство членов этих союзов составляют люди, общественно полезным трудом не занятые. Хотя, конечно, бывают исключения. И наконец последнее: в основном любители альбомной лирики, плоского юмора и коряво-квадратной прозы на русском языке, обитают не в России, что было бы естественным, а в Германии, Израиле и ещё в США. Ну, с этим феноменом пусть разбираются социологи, а я озадачился совсем другим и совсем недавно.
22 октября 2010 года в Штутгарте были объявлены имена и вручены дипломы специально учреждённой правительством Баден-Вюртемберга премии для российских немцев в области культуры. На этот раз отметили литераторов, а если конкретно, то трёх дам. Имена неважны. И не потому, что широкому читателю они мало что скажут, а потому, что их труды на полках книжных магазинов никогда не присутствовали. Исключая разве что повесть одной из лауреаток, но о ней речь особая и позже.
Итак, первую премию присудили автору монографии, то есть докторской диссертации «Жанр и этническая картина мира в поэзии российских немцев второй половины XX — начала XXI вв.», выпущенной в Германии. Обычному человеку прочесть этот увесистый труд, написанный достаточно сухим языком, каковым в основном и пишутся кандидатско-докторские, достаточно сложно.
Хотя для узких специалистов интерес она, может быть, и представит. Главное, чтоб они о ней узнали.
Второй премией была отмечена автор поэзии, которую смело можно отнести к классике «девичье-альбомной лирики». Правда, с рифмой у неё не всё ладится, но это, как объяснили, новое направление. Верлибр называется. Что-то вроде потока сознания. И ещё знаменита она тем, что долгие годы возглавляла литературное объединение российских немцев, объединившее несколько десятков любителей «девичьего альбома» обоих полов.
Но удивила меня не награда за вышеперечисленные заслуги, а то, каким образом члены комиссии смогли оценить творческие достижения этих двух лауреатов. Ведь из семи членов жюри русским языком владеют только трое, а работы, о которых идёт речь, написаны по-русски. Как же они их читали? По какой шкале оценивали? Конечно, можно предположить, что специально к конкурсу русский язык освоили. Но тогда и их ведь нужно чем-то наградить. За усердие, прилежание, гениальность.
И наконец, ещё одна работа, отмеченная второй премией, написана и опубликована на немецком языке. Здесь, как говорится, всё о'кей. Настораживает другое: её автор ни малейшего отношения к российским немцам не имеет. Более того, саму повесть к теме и проблемам российских немцев притянуть если и можно, то с огромным напряжением. Достаточно сказать, что «Землячество немцев из России» упорно в ней именуется «Землячеством русских в Германии». Скорее это рассказ о русских, эмигрировавших в Германию, но никак не о российских немцах, возвратившихся на родину предков. Да и представлены они в ней в каком-то гротескном, негативном свете, что лично меня особо не воодушевило. Допускаю, что для местных немцев описываемые в повести события и неадекватное, на мой взгляд, поведение героев выглядит естественным и даже забавным, но при чём, в таком случае, премия, вручаемая российским немцам «за достойное представление их культурной традиции»?
