Также на этом заседании было решено отправить к Багаудину в Урус-Мартан делегатов и призвать его на помощь к дагестанским братьям. Одновременно джамааты Цумадинского района провозгласили введение Шариата и фактически «легализовали» свои вооруженные отряды.
3 июля в Эчеда был послан наряд милиции — разобраться, что там происходит. Милиционеров захватили и обезоружили. Через несколько часов их отпустили, передав два письма, содержащих угрозы в адрес начальника Ботлихского РОВД и имама Ансалтинской мечети «за службу оккупационным властям». Автоматы не вернули. Потеря табельного оружия грозит большими неприятностями, поэтому милиционеры обратились к местному мулле. Тот отправился в Чечню, в Урус-Мартан, где получил от Багаутдина Магомедова письмо с приказом: «Автоматы вернуть!»
Резкое обострение ситуации сильно встревожило главу дагестанского МВД Адильгирея Магомедтагирова. В Ботлихский и в Цумадинский районы были отправлены дополнительные силы ОМОНа, которые взяли под контроль наиболее важные перевалы и тропы. Эчеда, — оплот ваххабитов в Цумади, — расположен таким образом, что единственная дорога, связывающая его с миром, проходила через Агвали, и далее на Кенхи. Дагестанские милиционеры при желании могли легко контролировать снабжение ваххабитов. Тем не менее по дороге ходили КамАЗы и топливозаправщики, сновали «Нивы» с заляпанными грязью номерами.
Угроза окружения и дальнейшего разгрома джамаатов в Цумади вынудила Багаудина перейти к активным действиям. В начале июля Али абу-Джафар собрал всех боевиков, обучавшихся в лагере и приказал выехать в Цумадинский район Дагестана на помощь братьям, которых окружила милиция. В Цумадинский район выехали на двух грузовиках — всего 40 человек. Без проблем миновали Кенхиский перевал, Агвали и Хваршинский мост и встали лагерем в Хвайни-кунда. Таким образом, общее число боевиков в Цумадинском районе достигло 200 человек. Общего руководства у них не было: местными ваххабитами командовали полевые командиры Магомед Аслудинов, Магомед Курамагомаев, Хабиб Гаджиев и некоторые другие, пришельцами — пакистанец Али абу-Джафар.
Вот как описывает встречу с полевым командиром Магомедом Аслудиновым известный политический деятель Абдурашид Саидов:
… Мы беспрепятственно въезжаем в лагерь и входим в казармы.
— Что вы хотите и кто вы такой? — спрашивает меня после приветствия молодой человек с бородой.
После небольших переговоров в весьма вежливом и любезном тоне, он препровождает нас в другой домик, где мы встречаем Магомеда Аслудинова с симпатичным молодым человеком. У обоих пистолеты на поясе. Заходим в небольшую комнату: на полу старые одеяла, по краям комнаты брошюры, жузы (отрывки из Корана). Мы разуваемся и представляемся. Второго звали Хабиб,[3] заместитель самого Хаттаба. Причина их выхода в Дагестан — желание установить Шариатский режим, восстановить справедливость, завоевать независимость Дагестана…
— У нас достаточно сил, да и умереть мы готовы. Это не жизнь. Тебе, может быть, из Москвы не видно, что творится здесь. Надо свергнуть этот режим. Затем время подскажет, Аллах поможет.
— Любые вопросы можно решать политическими методами, без насилия и без помощи Калашникова. Я боюсь, что вы отодвинете сегодняшний уровень развития и распространения Ислама в республике на десятки лет назад. Многие перестанут ходить в мечеть.
— Мы готовы на переговоры с властью, но они этого не хотят! И оружие у нас лишь для самообороны. В каждый приезд представителей власти мы говорим только о переговорах, просим место в прессе… Пусть всю полноту власти в районе передадут Исламскому Совету, при этом сохранив все структурные подразделения власти в районе с подчинением Махачкале. Мы будем направлять бюджетные средства по конкретному адресу, будем заниматься строительством и ремонтом существующих коммуникаций, изменим работу правоохранительных органов, суда. Украл — отрубить руку, употребление наркотиков — расстрел! Сухой закон на всей территории района. Мы в течение нескольких месяцев изменим лицо района…
— Одним словом, в Цумадинском районе вы хотите реализовать Карамахинский вариант.
— Да. А что плохого в Карамахи? То, что они не подчиняются взяточникам и уголовникам? То, что в Карамахи нет алкоголиков, наркоманов, проституток и живут они в своей общине в мире и в согласии без единого правонарушения на протяжении нескольких лет? Наше дело правое. Джихад на то и джихад, чтобы умирать. Разрешение сражаться дается в Коране тем, на кого идут с войной. Но разрешение сражаться дается Кораном и тем, кого изгоняют из домов лишь потому, что они говорят: «Господь наш — Аллах!».
…Через пару недель мой собеседник будет тяжело ранен в бою в Агвали, у него начнется гангрена, и он умрет в тиндинском лесу, горящем от российских ракет.
Гребенской мост через Терек — стратегическая точка на дагестано-чеченской границе. В Первую войну боевики его было взорвали, но во время перемирия он был восстановлен: слишком много интересов сошлось около этого моста. Странное это место. Днем туда-сюда снуют легковушки и грузовики, чеченцы из соседних сел едут на работу в Дагестан. Короче, мирная картинка. А ночью начинают стрелять…
Над куногом столовой кто-то из самородков выложил речными ракушками надпись: «Трактир «Тоска». И в самом деле, тоска. Развлечений ноль, об увольнительных солдаты только мечтают. «В Чечне день за три шел. А здесь и полутора не дают», — жалуются они. У офицеров свои разговоры. «Надеялись, в Чечне отвоюемся, хоть квартиры дадут — хрен с маслом. А тут намекнули: мол, поедешь сюда, глядишь, с жильем и зачтется.»
Проблемы у Гребенской заставы начались сразу после того, как границу закрыли для нелегального бензина. Летом 1999 года это была самая горячая точка на дагестано-чеченской границе. 28 мая застава впервые вступила в бой, а мелкие обстрелы случались чуть ли не ежедневно. В свою очередь, и «федералы» принимали меры — или делали вид, что примают…
5 июля. Центр общественных связей МВД сообщил, что огнем ударно-штурмовых вертолетов Ми-24 и систем залпового огня в районе станицы Бороздинская было уничтожено до тридцати чеченских боевиков, направлявшихся в сторону дагестано-чеченской границы. Но официальные представители Грозного сначала не подтвердили, а затем и вовсе опровергли эту информацию. Самое удивительное, что и опергруппа МВД Дагестана не смогла обнаружить следов применения боевой авиации в означенном месте. Возможно, это была дезинформация, возможно — подтасовка фактов. Дело в том, что накануне Владимир Рушайло подписал приказ о превентивных ударах по скоплению боевиков, где бы эти боевики ни находились.
6 июля. В 22 часа 20 минут в Бабаюртовском районе с территории Чечни из гранатометов, минометов и стрелкового оружия начался обстрел заставы и КПП, расположенных у Гребенского моста. Боевики применили сложную тактику. Три группы осуществляли отвлекающий обход, а основные силы вели прицельный огонь с расстояния 200–300 м. Только на территории заставы после боя оказалось 35 следов разорвавшихся снарядов от гранатометов, около 120 от минометов и около 50 — от подствольников. Личный состав всех приграничных ОВД был переведен на казарменное положение.
Нападавшие были встречены плотным огнем боевого охранения. Двумя парами Ми-24 и Ми-8 был нанесен удар по скоплениям боевиков и их технике. Хаттабовцы, понеся потери, отошли вглубь Чечни.
Бой длился более часа и возобновился вновь после полуторачасового затишья. В ходе боя тяжелое ранение получил старший лейтенант Эльдар Берсиров (скончался от полученных ран и был похоронен на родине, в столице Адыгеи Майкопе). Легкие ранения получили рядовые Евгений Кузьмин, Александр Липатов и Дмитрий Хворостов.
Этой же ночью нападению подверглась соседняя застава в районе Кизляра. Здесь бой длился около двадцати минут. Прицельным огнем двух БТРов огневые точки боевиков были подавлены. Потерь среди личного состава не было.
7 июля в 2 часа ночи обстрел Гребенской заставы возобновился. В результате нападения получили огнестрельные ранения четверо военнослужащих.
Постепенно обстановка накалялась. Вот далеко не полная хроника тех дней:
— 14 июля недалеко от н.п. Краснооктябрьское Кизлярского района был обстрелян дозор РОВД из 6 человек. Произошла перестрелка, длившаяся 5–6 минут. В тот же день у железнодорожного моста через р. Прорву в Кизлярском районе был обстрелян милицейский дозор. Пострадавших среди милиционеров нет. В обоих случаях обстрел велся с территории Чечни.
— В ночь на 15 июля у того же Краснооктябрьского разведдозор наткнулся на две группы вооруженных людей. Произошел бой, в ходе которого двое боевиков были убиты. Под утро состоялось новое нападение боевиков на заставу. В бою обе стороны применяли гранатометы. Никто из военнослужащих не пострадал.
