Однако, хотя речь идет не обо всем украинском народе, все же последствия деятельности ОУН-УПА и до сих пор препятствуют нормализации отношений между Польшей и Украиной. Имею в виду не формальные межгосударственные, составленные правительствами, договоренности, понимания. Подразумеваю очищение атмосферы между народами.
Идет речь, следовательно, о выяснении того, что происходило к западу от Збруча в 1941–1945 годах. Без этого не может идти и речи об очищении атмосферы между обоими народами.
Какой же подход к этой проблеме представляют стороны? ОУН, все три ее фракции, не чувствуют никакой своей вины, они энигматично признают, да, была "взаимная резня", но не ОУН-УПА ее начала, начали поляки, поэтому не о чем говорить. Существуют польские авторы, взять хотя бы непонятного для меня Тадеуша Олынанского, которые считают, что все, что было, следует забыть, не следует вникать в причины того, что было, положить крест на всем и перейти к нормализации отношений. Другие польские авторы, а их большинство, добиваются, чтобы "украинцы" признали свою вину. Пишу "украинцы" в кавычках, потому что именно так говорят поляки.[2] Есть поляки, которые считают, что без возврата Польше территорий до Збруча не может быть понимания между обоими народами. Их я назвал бы максималистами. Но есть и украинцы, в частности, ОУН представляет такую мысль, которые считают, что Украина, как государство, должна быть построена на всех украинских этнических землях, то есть, по утверждению ОУН, Украина должна включать Лемковщину, Холмщину, Подляшье. Не вспоминаю здесь о других территориальных претензиях ОУН, потому что это совсем другая тема.
Какая же позиция в этом вопросе автора этой книги? Скажу о ней прямо и не в обиду любой из названных здесь групп. Считаю, что территория, которую буду называть Западная Украина, это этнически украинские земли, на которых веками жили и создавали культуру поляки. Считаю, что существующая между Украиной и Польшей граница должна быть нерушима, неприкосновенна, а свои рассуждения основываю, прежде всего, на Заключительном акте Хельсинки, в котором сказано: Государства-участницы соглашаются о том, что границы между ними, как и границы всех других государств в Европе являются неприкосновенными и поэтому они будут в настоящем и в будущем воздерживаться от посягательств на эти границы. В соответствии с этим они будут также воздерживаться от каких- либо действий или домогательств, которые бы шли в направлении овладения или узурпации части или целой территории какого-либо государства-участника (мой перевод с польского).[3] Любое требование пересмотра существующих границ ведет к войне.
Считаю и буду это доказывать, что ОУН-УПА ужасными методами уничтожила физически, то есть совершила преступление народоубийства, по меньшей мере, ста тысяч человек польского населения, беззащитного населения. И что это народоубийство было запланировано за несколько лет до его совершения.
Именно поэтому ОУН расцениваю как преступную организацию, а УПА и другие украинские националистические военизированные подразделения непосредственно прибегли к преступлениям народоубийства — на поляках, евреях, россиянах и на десятках тысяч украинцев, которые были против ОУН-УПА. Утверждаю, что, следовательно, вина больше всего лежит на стороне ОУН-УПА. Поляки в этой неправильно названной "украинско-польской войне" были теми, кто защищался. Преимущественно безуспешно. В этой книге говорится в основном о преступлениях против поляков, потому что нет у меня материала о преступлениях против евреев, россиян и украинцев. Хотя я убежден, что такие преступления имели место, у меня есть даже доказательства этого, однако в таком объеме, чтобы говорить о них в подробностях.
Между украинцами и поляками существует спор не только о том — кто начал, между самими поляками также нет согласия во взглядах на то, каковы были причины резни поляков подразделениями УПА, КОС, УНС. И, по моему мнению, ни один автор, даже А. Щенсняк и В. Шота, даже Р. Такжецкий не указали эту причину, хотя кружили около нее, будто бы инстинктивно ее чувствовали. А она, причина мордований, существует, она выразительная, четкая. О ней буду говорить дальше, ссылаясь на документы. Вместо этого украинские националистические историки сознательно обходят эту причину, потому что, указав на нее, нужно, чтобы ОУН взяла на себя вину за геноцид польского народа. Однако и между украинскими националистическими историками существуют разногласия по этому вопросу. В то время как одни приписывают полную вину полякам, например, Петр Мирчук[4], то такие, как Ярослав Пеленский, колеблются в определении причин мордований, хотя все они и не отрицают их[5].
Существует потребность сказать правду. Горькую правду для украинцев, для украинского народа. И о ней скажу я — украинец. Эта правда горька для украинцев, потому что ОУН-УПА — это не только западноукраинское явление, ОУН-УПА в своей пропаганде пыталась проповедовать, что она действует от всего украинского народа, от его имени, что она, ОУН, является выразителем интересов всех украинцев, что УПА — это армия украинского народа. Поэтому я, украинец, хочу этому возразить. ОУН ни для меня, ни для нескольких десятков миллионов украинцев никогда не была родной. УПА никогда не была армией всех украинцев. Кого и как она представляла — об этом буду говорить в этой книге.
Абсолютной правды, кроме абсолюта правды Бога, не существует. Однако, здоровое общество всегда пытается приблизиться к правде — философской, исторической. В этой книге я не претендую на абсолютную правду. Может, в чем-то я ошибаюсь, однако, не в существенных вопросах, не в существенных утверждениях. То, что здесь скажу, это не мои выдумки, это всего лишь суммирование фактов, на основании которых я делаю выводы. О событиях в Западной Украине в 1941–1945 годах нужно говорить не с идеологических позиций, а с позиций интеллектуальных, объективных.
Эта книга адресуется, прежде всего, тем миллионам украинцев, которые никогда не столкнулись с деятельностью ОУН-УПА, хотя слышали о ней, часто слышали неправду, искаженную либо большевистскими пропагандистами, либо же националистическими. Эта книга адресована также тем украинцам Волыни, Полесья, Галичины, Холмщины, Подляшья, Лемковщины, которые знают ОУН-УПА с момента наибольшего усиления междунациональной ненависти. Книга адресована тем украинцам, которые родились после 1935 года и которые знают об ОУН-УПА из фальсифицированной истории. Книга адресована также полякам, чтобы убедить их, что ОУН-УПА — это не весь украинский народ. Чтобы они знали оценку тех страшных событий, данную пером украинца, который последних 12 лет жил в украинской националистической среде. Пусть эта книга станет попыткой очистить украинский народ от преступных действий части его племени. Поэтому книга должна выйти в свет на украинском и польском языках. Мне кажется, что существует потребность перевода книги на русский язык, чтобы имели возможность прочитать ее те, которые живут в Украине, но не владеют украинским языком, чтобы имели возможность прочитать ее русскоязычные евреи. А перевод на английский язык привел бы к изменению бесполезного отношения к нам со стороны англоязычного мира, который смотрит на украинцев через призму дела Ивана Демьянюка.
Я осознаю гнев и ненависть в мой адрес со стороны сознательных и несознательных оуновцев, упистов. Однако, я лелею надежду, что и среди них найдутся такие, которые признают за мной право. Ведь масса украинских националистов и до сих пор живет тем, чем ее кормили и в дальнейшем кормят националистические бонзы. А в рядах ОУН и УПА оказывались многие украинцы не по собственной воле, а если и по собственной воле, то бессознательно. И они впоследствии сожалели о своем шаге, но возврата уже не было. Учитывая размер книги, я был вынужден пропустить два ее раздела — о собственном опыте работы в издательстве "Новый путь", 'Народная воля", также во время издательской практики, а также раздел о людях, с которыми я столкнулся. А были и есть среди них люди гуманные, умные. Но их — действительно весьма мало.
Я осознаю то, что эта книга будет только дополнением к проблеме ОУН-УПА. То, что натворила ОУН, требует многосторонних, интердисциплинарных студий, изучения многих архивных материалов. Имеем надежду, что они, эти материалы из архивов Москвы, Украины, Польши, Германии, Великобритании, США станут в конечном итоге доступными. Считаю, что еще при моей жизни придут к созданию общего, украинско-польского интердисциплинарного института для изучения того явления, которое некоторые неоправданно называют "украинско-польской войной 1941–1945 годов". В этом институте будет работа не только для историков, но и психологов (жаль, что уже нет в живых ученого-украинца, профессора Варшавского университета, Степана Лоханея, выдающегося знатока психологии толпы), географов, этнографов, филологов. Одному человеку, в частности, старшего возраста, без доступа к архивным материалам нет возможности прояснить тему всеобъемлюще.
